Галактика 1995 № 2 - [2]

Агния как раз выходила из леса, держа в одной руке подстреленного тушкана, а в другой разряженный арбалет — и вдруг в ее мозгу зародилось смутное беспокойство, как и прежде — при вражьих набегах, приближении хищника или смерча, но теперь совсем по-другому. Словно огромный ледяной зрачок впился сквозь безмерное расстояние прямо в ее душу. Длилось все мгновение и мало бы кто успел встревожиться, только не внучка чародейки, сызмальства обученная предохранению от сглаза, наговора и дурной глядючки. Охотница сразу же остановилась начертить в воздухе магический защитный знак — и потому не наступила на затаившуюся впереди кобрилу. Та вскинула из листвы уродливые плоские головы и злобно зашипела, поняв свою поспешность. Девушка, не раздумывая, метнула в нее арбалет, отпрянула, запнулась о корягу и упала. Змея неуловимо возникла рядом и Агния еле успела, вытянув пальцы перед собой, сотворить несколько завораживающих пассов. Ползучая тварь оцепенела и была тут же пришиблена подобранным оружием. И вновь где-то далеко мигнул невероятный глаз — и цепенящее дыхание необъяснимого ужаса коснулось Охотницы. Ее неудержимо потянуло к людям под охрану стен и доброго волшебства, однако паническое наваждение так же быстро рассеялось. Вокруг слышались разнообразные звуки — лес кишел жизнью, непосредственной угрозы больше не ощущалось.

Быстро сгущались сумерки и Агния заспешила в поселок. Его ворота были распахнуты настежь и в них по главной дороге вливались толпы изможденных испуганных людей в пестрых истрепанных одеяниях. Мелькали и воины, большинством в изрубленных окровавленных доспехах. Ревел и блеял домашний скот, плакали женщины, галдели замурзанные детишки, скрипели колеса кибиток. Она приметила отдыхающую на обочине старушку с узелком и вежливо поклонилась:

— Откуда вы, госпожа, и что случилось?

Та устало махнула сухой костлявой рукой:

— От самой столицы, милая. Нет ее больше.

— Как так?

— Разорили дотла псоглавы проклятые и трупоеды с ними и отверги. Погибла Артания.

— Куда же теперь?

Старушка промолчала и по ее морщинистым задрожавшим щекам потекли слезы.

— Переночуем — и через Пограничье к морю, — буркнул проходящий мимо легионер в помятых доспехах и с перевязанной головой.

— В Последнюю Пристань?

— Туда, корабли уже ждут, а за морем землица благодатная. Герцог обещал всех взять, дойти бы, — он безнадежно вздохнул и захромал дальше.

— Счастливо, — Агния недоуменно нахмурилась. Всю неделю в небывалом количестве шли и шли беженцы в прибрежные порты. А теперь пала и столица. Мир перевернулся.

Она прошла по забитой народом улочке: везде валялся немудреный скарб, пылали костры, тесно окруженные пришлыми. Разговаривали негромко и боязливо, но ровный гул не затихал, накатывался волнами. Ее провожали сумрачными подозрительными взглядами, кто-то сплюнул, сплел пальца в охранном знаке. «Колдовка», — донесся шипящий шепот, но ее это не задело — зачем обижаться на профессию, а к своему уродству давно привыкла.

Перекрывая гомон, отчетливо прозвучал бронзовый рог и сразу же раздался зычный голос глашатая:

— Гости и жители Аркона, спешите на сход. Важные вести!

Воцарившееся молчание взорвалось россыпью возгласов. Люди вставали, жестикулировали, снова садились. Наконец, все потянулись к Дворцовой площади, скоро заполнившейся до краев. Народ продолжал прибывать, теснился, вставал на цыпочки, вытягивая шеи.

Агния протиснулась вперед и увидела на балконе Дворца коренастого пожилого крепыша, который кутался в алый плащ, гармонирующий с почти такого же цвета испитым лицом. Шапка седых волос, неопрятная борода… Сам Комендант. Судя по всему новости предстояли важные и скверные. Он сумрачно поглядывал из под кустистых, сросшихся на переносице бровей и слегка покачивался.

Глашатай протрубил снова и гул голосов послушно затих. Сотни запрокинутых лиц ждуще воззрились на главу поселка, а тот простер руки и его гортанный голос заметался над собравшимися:

— Возлюбленные чада, настали дни скорби, ибо силы зла захлестнули страну. Армия разбита, король исчез. Враги рыщут повсюду и ни сегодня-завтра будут здесь. Уже пропало несколько патрульных разъездов, — он смачно рыгнул и сильно качнулся, вцепившись в перила.

— Пьян, — догадалась Агния. Это, видно, поняли и в толпе, потому что послышались одобрительные выкрики.

— Молчать, щенячьи дети! — Комендант перешел на более понятную речь. — Пока отправляйтесь по своим норам, посоветуйтесь, а завтра доложите: оставаться на растерзание или вместе со всеми топать в Пристань, к Герцогу Приморскому, вассалу нашего славного короля… Ик! Проваливайте.

Балкон опустел, немного позже обезлюдела и площадь. Совсем стемнело, мрак рассеивали лишь костры да бледный лунный свет, прорывающийся сквозь сгустившиеся тучи. Посвежело, пахнущий дымом и потом воздух разносил приглушенный лязг оружия, скрип телег, затаенные разговоры.

Дом бабушки Льзе притулился на окраине — скособоченный, подслеповато щурившийся единственным окном-бойницей. Охотница толкнула никогда не запирающуюся дверь — кто посмеет наведаться без спроса? — и очутилась в тесной комнате. Под потолком сушились ароматные травы, на столе чадил светильник, рядом на пеньке-«стуле» дремала старуха. Длинные сивые космы, отличные от курчавых завитков артанцев, круглые глаза, остроконечные уши — без привычки страшноватое зрелище.