Галактический шеф-повар - [7]

Тимминс поднял руку в знак прощания и без слов удалился.

На следующий день Гурронсевас сумел найти дорогу на нужный уровень так, что ни разу ни у кого не спросил, как туда пройти. Правда, ему в этом деле помогли две медсестры-практикантки — мельфианки, болтавшие на ходу о том, что надо бы успеть поскорее перекусить и не опоздать на лекции. Однако Гурронсевас не сомневался, что в следующий раз доберется до столовой даже без такой пассивной помощи.

Знак над дверью гласил на четырех главных языках Федерации (тралтанском, орлигианском, землянском и илленсианском): «Главная столовая, для видов ДБДГ, ДБЛФ, ДБПК, ДЦНФ, ЭГЦЛ, ФГЛИ и ФРОБ. Виды ГКНМ и ГЛНО — на собственный страх и риск». Гурронсевас вошел и остановился, остолбенев при виде изобилия существ всевозможных видов, собравшихся в одном месте. Не менее шокирующе на тралтана подействовал и царящий в столовой гам — какофония лая, рычания, рева, стрекотания и свиста.

Гурронсевас сам не понял, сколько времени простоял, озирая огромную столовую — море до блеска полированного пола с островками столиков, скамеек и стульев, где разместилось бесчисленное множество существ всех мастей. Гурронсевас разглядел кельгиан, иан, мельфиан, нидиан, орлигиан, дверлан, этлан, землян и своих сородичей — тралтанов, но кроме них, и многих других существ, которых никогда прежде не встречал. Многие сидели за столиками и пользовались столовыми приборами, совершенно не подходящими им по форме и размерам — наверное, для того, чтобы поддержать застольную беседу с представителями других видов.

Были здесь создания, пугающие своей несомненной физической силой, были и такие, что по степени отвратительности могли бы запросто быть отнесены к страшилищам из ночных кошмаров. Гурронсевас отличил одно крупное насекомое с большими прозрачными крыльями и таким крупным тельцем, что при взгляде на это существо тралтан сразу проникся состраданием к нему. Свободных мест за столами почти не было.

Это понятно — пространство в Главном Госпитале Сектора было на вес золота, и те, кто вместе работал, вместе и ели. Гурронсевас только очень надеялся на то, что питались существа разных видов не одной и той же пищей.

Повар-тралтан гадал, а возможно ли вообще изготовить такое блюдо, которое однозначно пришлось бы по вкусу всем без исключения теплокровным кислорододышащим. Размышляя о том, что возможность приготовления такого «деликатеса» явилась бы злостным оскорблением для него, Гурронсевас получил два удара в спину — правда, довольно милосердных.

— Не стой в проходе, тупица! — прошипел серебристошерстный кельгианин в свойственной представителям этого вида невежливой манере. Извивающийся рядом с первым кельгианином второй добавил:

— Ты тут еще постой, помечтай, так с голоду подохнешь.

Гурронсевас продолжил свой путь по столовой и вдруг осознал, что сильно проголодался. Но гораздо сильнее чувства голода было его любопытство в отношении красивого крупного насекомого, парящего над ближайшим столиком и поглощавшего еду. Интересно, что на столике красовалась табличка, неопровержимо говорящая о том, что здесь должны питаться представители физиологической классификации ЭЛНТ. Рядом с насекомым Гурронсевас заметил свободное место.

Подойдя к столу поближе, Гурронсевас убедился, что перед ним и в самом деле насекомое, которое, несмотря на свои довольно внушительные размеры, все же было крошечным в сравнении с большинством посетителей столовой. Из трубчатого тельца удивительного создания торчало шесть ножек толщиной с карандаш, четыре еще более тонких хелицеры и три пары широких, прозрачных радужных крыльев. Крылья медленно опускались и поднимались, помогая их владельцу держаться на небольшой высоте над столом. Странное существо поглощало пищу, похожую на длинные белые шнурки. Гурронсевас сразу узнал земные спагетти. Насекомое скручивало спагетти в веревочку, а затем отправляло в рот.

Гурронсевасу показалось, что вблизи насекомое еще более красиво. На миг парение незнакомца стало чуть менее устойчивым, и из-за какого-то невидимого отверстия в его теле последовало сочетание звуков — трели и щелчки, ставшие приятным музыкальным фоном для переведенных фраз.

— Благодарю вас, друг, — сказало насекомое. — Меня зовут Приликла. А вы, видимо, Гурронсевас.

— А вы, видимо, телепат, — изумленно вымолвил Гурронсевас.

— Нет, друг Гурронсевас, — возразил Приликла. — Я — цинрусскиец. Представители моего вида обладают органом, позволяющим улавливать эмоциональное излучение, но такую способность правильнее назвать эмпатией, нежели телепатией. Вы же излучали эмоции, характерные для сознания, столкнувшегося с необходимостью освоить новый, совершенно непривычный опыт, но это чувство сочеталось, как обычно и бывает в таких случаях, с ярко выраженным любопытством. Присутствуют и другие побочные эмоции, но они только довершают общую картину. Все это, вкупе со знанием о том, что в госпитале ожидалось прибытие тралтана-новичка на должность Главного диетолога, позволило мне в точности судить о том, кто вы такой.

— Я все равно изумлен, — признался Гурронсевас. От крошечного существа исходили такие тепло и доброта, что их можно было почти осязать. — Могу ли я присоединиться к вам?