Гадюка Баскервилей - [6]

– О, да-да, рашен, – оживился Роб, – мне очень нравится ваш царь Александр. Россия и Великобритания в преддверии нового тысячелетия должны дружить!..

– Наш – не Александр, а Владимир, – возразил Дукалис, – просто Во-ва. Все ПУТем, понимаешь? И он не царь. Андрюха, как по-английски будет «президент»?..

– Так и будет. – Вдруг насторожился Ларин и, старательно вспоминая забытые иностранные слова, обратился к Дьерку: – А скажи-ка, Роб, ты давно, бухаешь, как это, «дринкинг», по-вашему, что ли?..

– Нет-нет, – запротестовал бомж, – я теперь сильно не пью. Но, неужели я так плохо выгляжу, будто пил несколько дней?

– Да не несколько дней, мой друг, а лет пятнадцать, судя по всему, – не согласился Ларин, – милениум-то уже давно весь мир отпраздновал. Или у вас в Англии свой календарь?

– Почему же свой? – обиделся Роб. – У нас, как во всем цивилизованном мире, календарь считается от Рождества Христова. Не думайте, у меня с памятью все в порядке: сегодня – десятое октября тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года… Да, а что такое «милениум»?..

– Какого-какого года? – Ларин уставился на бомжа. – Repeat Please. But don’t quickly. Повторите, пожалуйста, но не быстро.

– Одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого, – подозрительно глядя на собеседников, повторил Дьерк, – а вам, господа, что-то кажется здесь странным?..

Андрею удалось незаметно наступить на ногу Дукалису на миг раньше, чем тот успел начать высказывать свое мнение по поводу странностей и сумасшедших алкашей: «Нет-нет, Роб, все в порядке. Все о’кей… А у тебя, случайно, не найдется хотя бы корка хлеба на закуску?»

Когда Дьерк удалился в странное строение за едой, друзья воспользовались моментом, чтобы еще раз разобраться в ситуации, которая казалась все более нереальной. В конце концов они решили допить «Синопскую» и попытаться осторожно вытянуть из нового знакомого еще какие-нибудь сведения, которые могли оказаться полезными. В любом случае было решено не выяснять, где находится Скотленд-Ярд: встреча с местными стражами порядка, как справедливо рассудили друзья, не предвещала ничего хорошего. В лучшем случае можно было рассчитывать на пару ударов по почкам и последующую ночевку в «гадюшнике»[14], так сказать, до полного вытрезвления.

– Толян, представляешь, что будет, если мы туда сунемся? – хмыкнул Ларин. – Находим местную ментовку, вваливаемся к дежурному: «О, здравствуйте, мы есть два рашен бобика (маленьких полицейских по-местному)… Тудэй мы мало-мало дринк ин Россия. Теперь, нау, по-вашему, не знаем, как добраться домой»… Держу пари, что ты на их месте ответил бы что-нибудь вроде: «Иес, конечно, вы есть совсем похожи на иностранных бобби или даже на марсиан. Сейчас марсоход подъедет и вас будет увозить… Ой, простите, у вас оружие, рашен водка… Криминал… Это есть подрывная джоб против нашей Грейт Британ энд Краснознаменной полиис!.. Энди, позвони, пожалуйста, господину Джи Бонду. Да-да, его намбер зироу-зироу-севн»… У них же тоже полицейский синдром наверняка есть. Найдется шибко бдительный и – очередные две палки срублены…[15] Нет уж, давай-ка, лучше, сначала послушаем этого Роба.

Дукалис обреченно махнул рукой, спросив невпопад, чем в английском языке отличаются неопределенный артикль «a» от определенного «the» – я, дескать, как-то не очень понимаю, что говорит Роб.

– Это очень просто. В русском языке неопределенный артикль означает: «типа», а определенные – «конкретно» или «в натуре»…

Через некоторое время на набережной снова появился Дьерк, который притащил пару луковиц и довольно престарелый сэндвич, завернутый в обрывок газеты. Пока англичанин раскладывал закуску, Ларин показал товарищу глазами на газету, мол, смотри, но не падай. Под сохранившейся частью заголовка «…news» красовались сведения о дате выпуска издания «1888, october»…

* * *

– Такого, Андрюха, просто не может быть, – очередной раз пытался убедить товарища Дукалис, – я понимаю еще, если бы чекисты телепортацию изобрели и втихаря сношались… я, естественно, имею в виду внешние сношения, ну, международные, значит, а не те, о которых постоянно треплется Казанова… Но машина времени – это уж слишком!..

– Слишком не слишком, а выбираться отсюда все равно надо. Это – во-первых. Во-вторых, в любом случае соваться к официальным властям нельзя – точно в клетку забьют, – начал рассуждать Ларин. – Конечно, поймай мы этого Мориарти, можно было бы и к местным бобби сунуться. Победителей, как говорится, не судят. Но где мы его тут разыщем? А нам он нужен как воздух – этот урод должен знать, как починить машину, чтобы обратно попасть…

– Точно, Андрюха, – оживился Дукалис, – я знаю, что делать. Надо найти частного сыскаря, ну вроде Холмса местного, с ним договорится проще. А заодно бомжа прихватить, может, сыскарь с ним общий язык легче найдет, чем мы… Я ж говорю, что понимаю его через два слова – на третье…

– О, мистер Холмс! – услышав в чужом языке знакомое слово, встрял в разговор Роб. – Это замечательный господин. Вы его друзья?

– Друзья, – подтвердил Ларин. – Если он – сыщик. Давай-ка, проводи нас к нему.

– Мне нельзя отсюда уходить, – попытался возразить Дьерк, но увидев выразительный взгляд Дукалиса, начал суетливо подниматься, – конечно, это не очень далеко…