Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [112]

Шрифт
Интервал

В августе 1806 года Франц велел официально объявить при дворе в Вене о своем отречении от престола с балюстрады церкви «У девяти хоров ангелов». Сверкающая корона Священной Римской империи, обремененная мрачным обаянием тысячелетних традиций, отправилась вместе со средневековыми атрибутами императорской власти и облачениями в сокровищницу Хофбурга и была заперта там. Никто и никогда больше не надевал ее.

Для всего мира император Франц II стал императором Австрии Францем I.


3. Семейная жизнь в военное время

Популярность императора Франца возросла за годы войны, несмотря на поражения и катастрофы. Жители Вены приветствовали его все теплее каждый раз, когда он возвращался после изгнания, проигранной битвы или невыгодно заключенного мира. Национальное самосознание было на подъеме. Йозеф Гайдн[378] сочинил, в первые годы войны с Наполеоном, австрийский национальный гимн: «Боже храни императора Франца». Гимн был исполнен 12 февраля 1797 года в честь дня рождения императора во всех театрах Вены.

Франц наверняка предпочел бы, если бы он только мог, уклониться от того, чтобы творить историю, и с большим удовольствием возделывал бы свой собственный роскошный сад.

На фоне тревожных времен весь уклад жизни императорской семьи представлял собой картину уютной домашней жизни. Как только Францу удавалось найти время, он часами приводил в порядок свое собрание книг, снова и снова переставляя их с места на место. Он что-то мастерил в своей мастерской, изготовляя лаковые шкатулки и клетки для экзотических птиц, которых он разводил среди тропических растений в Пальмовой оранжерее неподалеку от императорского дворца Хофбург.


>Мария Тереза Бурбон-Неаполитанская, вторая жена Франц II

Его вторая жена, Мария Терезия Сицилийская, была легкомысленным маленьким созданием, для которого не было ничего более приятного, чем придумывать развлечения для своего супруга и их друзей. Ее мать, королева Каролина, привезла в Неаполь венские манеры и развлечения; ее дочь импортировала их обратно в Вену, окрасив их итальянским вкусом и творческим духом. Это были спектакли и фарсы, представления фокусников, китайский театр теней и «камера-обскура».

Фейерверки в парке Лаксенбург, казалось, соревновались с пальбой на полях сражений. В «Доме сюрпризов» неожиданно звонили колокольчики, вспыхивали и гасли разноцветные огни и посетителей обрызгивали струи воды. Франц приказал построить посередине маленького пруда в Лаксенбурге средневековый замок, окруженный водой, обставленный настоящей готической мебелью, перенесенной, в основном из монастырей, которые упразднил его дядя Иосиф. В романтическом подземелье крепости томился механический пленник, которого, к жуткому восторгу посетительниц, можно было заставить шевелить руками и греметь цепями.

Иногда для забавы, в пруд с карпами погружали веселые сюрпризы, после чего семья и гости закидывали удочки и могли вытащить удивительный улов. Однажды, ворчливый старый придворный врач, доктор Штифф, выловил при всеобщем веселии «куклу, завернутую в пеленки».

Вся императорская семья танцевала в Лаксенбурге: император, императрица, адъютанты, гувернантки и дети. С менуэтом было покончено, бальные залы завоевала более быстрая, резвая полька и шотландский вальс и, прежде всего — вальс бостон. Вся Вена была охвачена невиданной страстью к танцам. Венцы вальсировали наудачу через революцию девяностых годов, сквозь разрушенные войной первые годы нового столетия. Тысячи и тысячи людей кружились в огромных общедоступных танцзалах, один из которых, «Apollo» зал, буквально держался на «беззаботном отношении к войне».

Венцы, с их любовью к шумному веселью, не видели ничего особенного в том, что их императрица, Мария Терезия, принимала участие в каждом сезоне карнавалов, хотя она во время своего замужества, длившегося шестнадцать лет, была двенадцать раз беременна. Венцы даже заботливо сделали приготовления для беременных женщин, от которых нельзя было требовать, чтобы они во время карнавала оставались дома. Они оборудовали комнаты «со всеми удобствами, в которых можно было родить ребенка, если это, к несчастью, окажется необходимо».

Мария Терезия так любила маскарады, что порою она за одну ночь на масленичном карнавале много раз меняла костюм, появляясь то в костюме кондитера, то продавца кренделей, затем Арлекина или Королевы ночи, чтобы потом смешаться с толпой на улице. Франц, который не надевал костюм и только выставлял напоказ свое серьезное лицо, тоже принимал участие в карнавальном оживлении толпы. Время от времени, кто-то узнавал императора и окликал его: «Францль, как дела?»

Однажды, кто-то по ошибке очень грубо прижал его к стене, так что его испуганный камердинер воскликнул: «Пожалуйста! Освободите место для Его Величества!» Но Франц только пробормотал: «Это не беда, только не мешайте людям».

Для Габсбургов и для Вены эти годы были богаты музыкой.

В мае 1801 года при дворе были исполнены обе оратории Гайдна — «Сотворение мира» и «Времена года» — при этом императрица пела партию сопрано. Гайдн тактично заметил, что она пела «с большим вкусом и выразительно, но слабым голосом». Когда в 1799 году «Времена года» были впервые исполнены в Бургтеатре, собралось самое большое количество публики в истории этого театра. Исполнение произвело такую сенсацию, что жители Вены едва заметили проход русских войск под командованием Суворова на его пути к сражению с Наполеоном.


Рекомендуем почитать
Иван Ильин. Монархия и будущее России

Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.


Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.