Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [110]
Недели, которые последовали за этим, были, должно быть, самыми длинными и одинокими в жизни молодого Франца. Он слушал монотонные речи на совещаниях министров своего дяди; каждый день в одиннадцать и в шесть он сидел за дядиным бюро и ставил свою подпись на сотнях государственных бумаг, добавляя к своему имени: «В отсутствие господина, моего отца». Между тем, он бродил по своим комнатам в замке, которые без его веселой молодой жены были ужасающе пустыми.
Наконец, в марте прибыл Леопольд из Флоренции. Франц и его гувернер выехали ему навстречу до Клагенфурта, чтобы потом вместе с ним въехать в столицу. Вскоре приехали мать, 13 братьев и сестер и наполнили безрадостные коридоры замка звуками, которых они годами были лишены: громким детским смехом, приходом и уходом домашних учителей, воспитательниц, наставниц, танцами, музыкой и звоном металла на уроках фехтования.
Среди этого множества детей были некоторые, вошедшие потом в историю: самый одаренный из братьев, эрцгерцог Карл[370], который повел австрийские войска против Наполеона, эрцгерцог Иоанн, сердечный, любящий природу, умный и либеральный покровитель наук и искусства и эрцгерцог Рудольф, любящий музыку, друг и покровитель Бетховена.
Император Леопольд II поставил себе задачу, в первую очередь, найти для Франца новую подходящую жену. Он выбрал Марию Терезию[371], старшую дочь своей сестры Каролины, королевы Неаполя. В сентябре 1790 года, спустя семь месяцев после смерти Елизаветы, состоялась вторая свадьба Франца в церкви Августинцев.
Но не только она! Габсбургский гений сватовства превзошел на этот раз самого себя. Кроме Франца, который женился на своей жизнерадостной юной кузине, одновременно вступили в брак и его младший брат[372] (следующий по старшинству), соединившийся с другой дочерью[373] королевы Неаполя и его сестра[374] — соответственно с другим сыном[375] неаполитанской родни. Все три супружеских пары были кузенами и кузинами «первой степени родства» в двойном смысле, потому что они были родственниками по крови не только через Леопольда и Каролину, но и через жену Леопольда, Марию Луизу, которая была сестрой Фердинанда, короля Неаполя. Это было самое интимное соединение пар в семью, для которого потребовалось особое папское разрешение.
Все три новобрачные пары радостно отправились в путешествие большим поездом из карет, чтобы вместе с родителями, придворными и слугами присутствовать во Франкфурте на коронации отца Леопольда и провозглашении его императором Священной Римской империи.
Леопольд II был в Тоскане либеральным, просвещенным властителем. Он даже подумывал дать своему народу конституцию, что в восьмидесятые годы XVIII столетия было необычной мыслью для монарха. Но теперь, в кильватере радикальных реформ Иосифа, Леопольд увидел, что империя была в состоянии ужасающего смятения. Ему стало ясно то, что никогда не было ясно Иосифу: что не следует лить больному в глотку сразу всю бутылку с лекарством.
Леопольд спешил с одного конца империи в другой так быстро, как только могли везти его конь и карета, чтобы успокоить раздраженных поданных, подавить мятеж и отменить самые непопулярные меры своего брата. Как хитрый и опытный дипломат, которым он был, Леопольд, возможно, стал бы — если бы он жил подольше — образцовым императором.
Между тем, произошла Французская революция. Его младшая сестра, Мария Антуанетта, умоляла его помочь восстановить на троне ее супруга. Поначалу Леопольд, в сущности, симпатизировал целям революции и заявил, что король Франции не может ожидать, что его монархия будет восстановлена на прежних условиях и, никоим образом, не торопился помочь семье своей сестры, но строго писал ей: «У меня есть сестра, королева Франции. Но у Священной империи нет сестры и у Австрии нет сестры. Я должен действовать исключительно в интересах моего народа, а не в интересах семьи».
Однако, летом 1791 года, когда французская королевская семья попыталась бежать в Монтмеди, была арестована там, привезена обратно в Париж и посажена в тюрьму, Леопольд начал беспокоиться об их безопасности и предпринял шаги, чтобы совместно с другими европейскими монархами восстановить порядок во Франции.
Но в Марте 1792 года, еще до того, как он смог помочь семье, он внезапно заболел и умер, предположительно от прободения слепой кишки. Его врачи поставили диагноз «желудочные колики» и в течение двух дней, пока он лежал больной, прописали ему четыре кровопускания и 18 клизм.
Мария Антуанетта в отчаянии получила в Тюильри сообщение о смерти Леопольда и была уверена, что ее брат был отравлен агентами революции.
Незадолго до своего конца она еще надеялась, что ее родные и друзья спасут ее. Во время ареста она проявила больше ума и мужества, чем она проявляла, будучи королевой Франции, и умирая доказала, что она дочь своей матери.
В октябре 1793 она, как вдова Капет, взошла на гильотину с коротко остриженными белоснежными волосами и застывшим лицом старой женщины; наброски с ее головы сделал Давид, после того как она покатилась в тележку гильотины. От ее красоты и высокого происхождения не осталось никакого следа. В последней тюрьме у нее отобрали даже маленькие золотые часы, которые подарила ей Мария Терезия, когда она пятнадцатилетним ребенком покинула Вену.
