Фурия XXI века - [31]

– Непонятно, почему Мерцалов в собственной машине оказался на месте пассажира, – заметил Морис.

– Здесь два варианта. Либо он встретил близкого человека и тот каким-то образом уговорил пустить его за руль. Либо Мерцалов ослабил бдительность, решив, что в глубинке его машина никому не интересна, и оставил ее открытой, отправившись в магазин. В это время кто-то спрятался в салоне, а когда машина оказалась на пустой дороге, заставил Анатолия пересесть на место пассажира, заняв место водителя.

– Выходит, что преступник был вооружен?

– Выходит…

– И он мог быть не один, – вздохнул Наполеонов.

– Что нам дают наши рассуждения?

– Пока почти ничего…

– Кстати, Шура, а у Шамиля нет алиби?

– Почему нет, есть…

– Какое же?

– Он был с девушкой наедине.

– И чем оно тебя не устроило?

– А тебя устроило бы? – вопросом на вопрос ответил Наполеонов.

Мирослава промолчала, ей было ясно, что девушка могла солгать.

– Знаешь, пусть он пока посидит, – процедил Наполеонов, – не виноват – отпустим.

Волгина снова промолчала.

– С Рахметовым-старшим вы заключили договор? – спросил Шура.

– Нет, – покачала головой Мирослава, – у нас другой клиент. А двух клиентов по одному делу мы не берем, ты же знаешь.

Он кивнул и тут же спросил:

– Мне стоит гонять оперов к пассиям Мерцалова?

– Думаю, что нет, – отозвалась Мирослава, – если что-то наклюнется, я тебе скажу.

– Спасибо. Можно мне еще одно пирожное?

Морис молча встал и положил на тарелку Наполеонову еще один наполеон, а в чашку долил горячего чая.

– Спасибо, ты настоящий друг, – растрогался Шура.

Мирослава не сдержалась и фыркнула.

– Вот-вот, – пробурчал Наполеонов, – некоторые числятся подругами детства, но накормить не торопятся, только насмешничают.

Мирослава расхохоталась. И Шура бросил на нее неодобрительный взгляд.

– Кстати, – сказала Мирослава, – нас пригласили на спектакль.

– Кого это нас? – подозрительно спросил следователь.

– Тебя, меня и Мориса.

– И кто же нас осчастливил?

– Вероника Хованская.

– Кто это? – наморщил лоб Шура.

– Актриса из нашего театра.

– Она как-то связана с Мерцаловым?

– Была…

– Бывшая?

– Ага.

– А что это ей вздумалось приглашать нас на спектакль?

Мирослава пожала плечами:

– Шура, ты слишком подозрителен.

– Мне положено по статусу.

– Ладно, объясняю, Хованская, на мой взгляд, продолжает любить Мерцалова. Его гибель – большое потрясение для нее.

– А при чем тут мы?

– Пригласить она хотела только меня, – призналась Мирослава.

– Понятно, а мы за компанию, – хмыкнул Шура.

– Считай, что так.

– И какой же спектакль?

– «Гроза» Островского.

– И она, конечно, в роли Катерины?

– Угадал.

– А я вообще догадливый, – похвалил себя с важным видом Наполеонов.

Мирослава улыбнулась и спросила:

– Ну что, пойдем?

– Если ничего срочного не случится, – став серьезным, ответил Наполеонов.

– А в пятницу у меня свидание с Кариной Доброшиной.

– А это что еще за штучка? – насторожился Шура.

– Тоже бывшая пассия Мерцалова. Правда, она уже утешилась и даже обзавелась новым спонсором, неким Клюевым.

– Уж не Денис Севастьянович ли это?

– Он.

– Тот еще туз, – усмехнулся Наполеонов.

– Криминал?

– Я бы так не сказал…

– Понятно.

– Начинал с торговли лесом в Сибири, но потом перебрался сюда, организовал деревообрабатывающее предприятие и на махинациях не попадался.

В открытое окно из сада лился запах влажных цветов и травы.

– Вы как хотите, – сказал Наполеонов, – а я спать. Устал, а завтра вставать опять рано.

* * *

Время пролетело незаметно. Наступила пятница.

Владимир Константинович Драпецкий приехал ровно во столько, во сколько они договорились с Мирославой. Его внедорожник остановился на подъездной дорожке. Бизнесмен выбрался из салона и пожал руку Мирославе.

– Знакомьтесь, – сказала она, – Морис Миндаугас, мой напарник, Владимир Константинович Драпецкий – бизнесмен.

– Для друзей просто Вова, – улыбнулся Драпецкий, пожимая руку Мориса.

– Выпьете чаю? – спросил Миндаугас. – Или кофе?

– В другой раз, а пока я увожу нашу Мирославу. Дела, – добавил он.

Посиделки, которые затеяла племянница Драпецкого, проходили в уютной гостиной, выдержанной в золотисто-желтых тонах.

Марина Драпецкая прекрасно помнила свою спасительницу, была бесконечно ей признательна и не стала выспрашивать у дяди, зачем ей нужно присутствовать на этом девичнике. Надо, значит, надо. Она только спросила дядю, как представить Мирославу другим девушкам.

– Представь как друга нашего дома, а там она сама выкрутится, – ответил Драпецкий.

Марина кивнула. К ее облегчению, Волгина легко вписалась в круг ее знакомых. Она не стала скрывать, что работает частным детективом, и ее забросали вопросами, охами и ахами. Но вскоре перешли на другие темы.

Волгину же интересовала только Карина Доброшина, и, общаясь с другими, она не забывала ненавязчиво наблюдать за девушкой. Мирослава решила ни о чем не расспрашивать Карину в доме Драпецких. Для начала было достаточно только познакомиться с ней и составить общее представление. Но Карина сама подошла к ней, когда Мирослава присела за журнальный столик и стала листать журнал по благоустройству сада.

– Я заметила, что модой вы не интересуетесь, – проговорила девушка, присаживаясь напротив.