Фурия XXI века - [29]

Мирослава помимо воли склонялась ко второму варианту.

– Алхазур Магометович, вы не знаете, ваш сын угрожал Анатолию Мерцалову?

– Точно знаю, что не угрожал. Только его отцу.

– А они когда-нибудь встречались?

– Если только случайно, но мой сын никогда не разговаривал с сыном Мерцалова.

– Это пока все. Если что-то будет нужно, я вам позвоню.

Он удрученно кивнул.

– А пока у меня к вам просьба.

– Какая?! – встрепенулся он.

– Поужинайте, пожалуйста, с нами.

Морис успел сбросить ей на телефон эсэмэску, что Наполеонов сегодня не приедет.

– Но я… – растерянно проговорил Рахметов.

– Алхазур Магометович, если вам не понравится наше угощение, то никто вас принуждать не будет.

– Да, конечно. Я не отказываюсь, просто неожиданно это.

– Наша жизнь полна неожиданностей, – проговорила тихо Мирослава, – хотелось бы только, чтобы они были радостными или хотя бы приятными.

Он кивнул, и вскоре они втроем сидели за столом в гостиной. Гостю, к счастью, блюда, приготовленные Морисом, понравились. А Миндаугас так переживал за свекольник. Но он на ура пошел с ломтями свежего ржаного хлеба.

По случаю присутствия за столом Алхазура Магометовича Миндаугас даже открыл бутылку приличного грузинского вина. Рахметов похвалил вино и пообещал в следующий раз привезти такое, какого они ни разу не пробовали.

Покидая дом Мирославы, Алхазур Магометович пребывал в уверенности, что детектив вытащит его сына. Почему он был в этом так уверен, Рахметов и сам не знал.

Когда детективы уже расставляли по местам чистую посуду, Морис сказал:

– Жалко, что Шура не приехал.

– Я так не думаю, – отозвалась Мирослава.

– Почему? – удивился он.

– А как ты себе представляешь убитого горем отца и следователя, посадившего, как выразился Алхазур Магометович, его сына в каземат, за одним столом?

– Не представляю, – признался Морис.

– Ну вот.

– Так я о свекольнике…

– Ты уверен, что это любимое блюда Наполеонова? – усмехнулась Мирослава.

– Ну…

– Ему бы побольше мяса и сладкого.

Морис тихо вздохнул.

– Но если тебе хочется приучить Шуру к здоровому питанию, то почему бы снова не приготовить свекольник?

– А вам он понравился?

– Кто, Шура? – озорно улыбнулась Мирослава.

– Свекольник, – невольно улыбнулся Морис в ответ.

– Очень.

– А Дон оценил рыбу…

– Еще бы это рыбное брюхо не оценило рыбу. Ладно, пойдем посидим в саду, там сейчас хорошо.

Миндаугас не возражал. Ему нравился сад Волгиной. А еще больше ему нравилось бродить или сидеть поздно вечером в этом саду вдвоем с Мирославой.

* * *

Наступивший день пролетел незаметно. Мирослава раскладывала по полочкам все, что узнала, и все то, что раскопал Морис. Они перебирали варианты. Морис предположил, что конкурентов и врагов у Мерцалова-старшего могло быть немало и на Шамиле свет клином не сошелся. Мирослава же высказывала мнение, что убийство Анатолия связано только с ним самим и к отцу отношения не имеет.

– Но вы сами говорите, что не верите в причастность к убийству его женщин, – пожимал плечами Морис.

– Тех, с которыми я пообщалась, нет, – уточнила она, – но ведь могли быть и другие.

– А чем они могут отличаться от этих?! – вопрошал Миндаугас.

– Пока не знаю…

– Может, кто-то от него забеременел? – предположил Морис.

– Может. Но это не повод убивать его, скорее возможность получить неплохие деньги.

– Он мог отказаться платить.

– Есть суд.

– Но возможности его отца?

– Небезграничны. К тому же я думаю, что Антонина Ивановна обрадовалась бы любому ребенку, даже со стороны.

– И все-таки хорошо было бы удостовериться в этом…

– Ты прав, я не сообразила спросить у девушек, кто предохранялся, он или они.

– Еще могли быть несчастные случаи…

– Несчастные случаи? Что ты имеешь в виду? – спросила Мирослава.

– Известно, что Мерцалов-младший вел далеко не праведную жизнь. Он не отказывал себе не только в женщинах, но и в алкоголе. И при этом ездил на машине. Он мог сбить кого-то.

– Но в прессу информация не просочилась…

– Отец мог заплатить потерпевшей стороне.

– Я думаю, что в наш век сложно утаить информацию.

– Но все-таки это возможно, – не согласился Морис.

– Хорошо, убедил, я поговорю с Антониной Ивановной, она должна быть в курсе. И с его друзьями…

– А вы уверены, что его друзья рассказали вам всю правду о нем?

– Конечно, не уверена, – рассмеялась Мирослава.

– Они вам симпатичны?

– Трудно сказать. Во всяком случае, Сергею Лобецкому нужно уделять своей работе больше внимания. Ведь как-никак он единственный наследник дяди и дело перейдет к нему.

– Империя шуб?

Мирослава кивнула.

– Вы же не любите шубы, – улыбнулся Морис.

– Дело не во мне.

– А в чем?

– В том, что человек, и уж мужчина тем более, должен найти дело и отдаваться ему с удовольствием.

– Отдаваться можно женщине, – заметил Морис осторожно.

– Женщине само собой. Но без дела любой мужчина ноль без палочки. А Лобецкий вместо того, чтобы работать, играет в компьютерные игры. Он же далеко не подросток. – Она внезапно задумалась.

– Что такое? – спросил Морис.

– Идея пришла.

– Имеющая отношение в расследованию?

– Не совсем, – улыбнулась Мирослава, – но с Сергеем не мешает поговорить еще разок.

– Уж не собираетесь ли вы заняться его воспитанием? – хмыкнул Морис.