Фурия - [34]

Юлька натянула на лицо одеяло в белом пододеяльнике, так и лежала, пока ей дали полежать. Позвали на завтрак. Стол, четыре стула, ложки, каша. Таблетки ей дали прямо в рот. Здесь никто никому не верил. Трудно поверить, но она потихоньку стала приходить в себя. О нем она не думала. Странно, но мыслей в ее голове о погибшем любимом человеке не было! Она выполняла указания врача, ходила за едой, поскольку только этих людей выпускали в фуфайках на воздух, в очень грубой обуви.

К ней приезжали Ирина и Миша, но они ее не всегда успокаивали, от нее они все чего-то требовали. К выполнению требований за пределами этого больничного отделения она была не готова. Она клеила коробочки, строчила на машинке, пила все таблетки, и страдала от сухости во рту. Приехал Иван, ее начальник по работе, удивился тому, что даже в такой больнице она хорошо выглядела и разговаривала спокойно и с достоинством.

Медсестра принесла ей клубки и спицы, вечером, когда в отделении оставалась одна дежурная медсестра она вязала ей свитер. Ее направили к профессору через полтора месяца, ассистенты провели ряд тестов, она была признана здоровой. Юльку выписали.

Об Алексашке она больше никогда и не с кем не говорила, она четко усвоила, что эта тема самая запретная.

В душе Юльки закрылась дверца в ее сердце, совсем или почти совсем. Она общалась с людьми в пол уха, в пол мысли, в пол слова. Она остыла к подругам, ее общение с ними свелось к минимуму. Год она прожила в полусне, нет, она жила, работала, но все происходило в полусознательном состоянии. Она еще месяца три, а то и больше пила таблетки, которые ей выписали, она еще была под гипнозом врачей.

Через год к ней подошел Миша и попросил Юльку написать стихотворение в его газету, она написала первое за этот полусонный год стихотворение, и вошла в штопор. У нее произошел срыв воспоминаний о погибшем любимом, срыв привел ее в странную поликлинику. Ей опять сделали укол, но в больницу не увезли, она лечилась на ходу. Сама приходила на уколы. После этого лечения она что-то стала понимать, ее мозги очистились от страха воспоминаний! Она стала писать об Алексашке стихи, в захлеб! Она писала каждый день по стихотворению, она писала ему стихи целый год!

Прошел второй год после его смерти, ему было написано огромное количество стихов, и вдруг, она написала стихотворение поэту, который сидел рядом с ней в поезде.

Поэт поэта вылечил. Они ехали в поезде и писали друг другу стихи. С этого момента она перестала жить прошлым, она вошла в настоящее время. С поэтом она ходила по берегу реки, днем и вечером; они ходили по городу вдоль и поперек. Они оба были в командировке, но это не мешало ходить по городу, одетому в золото бабьего лета. Они смотрели на памятник вождю, но зайти в крытый музей она не смогла. Чужой город, укрытый золотом листвы и огромная река ее окончательно вернули к жизни. Она перестала вспоминать, она увлеченно смотрела на пейзажи, на поэта – она жила!

Нет, она не влюбилась в полненького поэта, со слегка лысеющей головой, но рядом с ним ей было легко. Он был такой мягкий, сладкий, уютный! Он был добрый и до безобразия симпатичный! Она ходила рядом с ним, рядом с трамвайными путями и была почти счастлива. Но стоило их рукам соприкоснуться, как начались проблемы, упреки и всякая ерунда, но это была жизнь, текущая жизнь, а не прошлая жизнь, канувшая в лету. Через пару месяцев поэт перешел на другую работу, не смог он быть рядом с Юлькой, но это было уже неважно.

В ее жизни наступил период перебора струн человеческих сердец, она увлекалась то одним, то другим, каждому писала пять стихотворений и меняла партнера, платонического партнера. В серьезные, близкие отношения она долго, а может еще год, до следующего ноября не с кем не вступала, она боялась потерь. Юлька ходила в темно-синем платье с белым воротником, почти с белыми волосами, уложенными в короткой стрижке. Она нравилась всем мужчинам от студентов до седых мудрецов, она мимоходом писала всем стихи и рядом ни с кем долго не находилась.

Стихи писались на ватмане, это называлось газетой и вешалось на стенах института.

Юлька стала приобретать популярность, ее пригласили выступить на новогоднем вечере. Она ходила в вишневых полусапожках на длинной шпильке, в вишневом костюме и белой блузке или в черном, тонком свитере. В таком виде она выступила, раз пять, но видимо это не было ее призванием.

Она пошла в первое литературное сообщество. Общение с поэтами становилось ее внутренней потребностью, это заменяло ей реальную любовь с мужчиной, которую она избегала. Студент пятого курса литературного института, поглотил все ее помыслы на целый год с ноября очередного года. Она год слушала все, что он говорил, это было до смерти Бродского, до его нобелевской премии. 'А ты найди себе какого-нибудь мужа, он и будет протекать на покрывало'.

От этих слов Иосифа Бродского она усиленно уходила в стихотворное общество. На выступление Пригова Юлька не пришла, за что на нее все обиделись. Она сидела на работе, как в трех тополях на Плющихе, и не могла сдвинуться с места. Видно Пригов не ее судьба. Занятия проходили в модном ДК, который только, что был открыт. Последних кого она видела в этом обществе, была группа 'Вертеп', их тогда опубликовали в Юности. Красавцы поэты потрясли Юльку, она поехала с ними на встречу, на Белорусском вокзале, в метро они встретились. Они пошли в концертный зал, из которого она навсегда сбежала. Один из них теперь широко известен публике, или двое. Потом наступило лет восемь поэтического одиночества.