Функции "младших героев" в эпическом сюжете - [22]

Шрифт
Интервал

Остановимся на сказании о смерти Сослана. Нарты, и в первую очередь Сырдон, настроены враждебно к Сослану, они выведывают его уязвимое место (колени) и подговаривают мифическое существо – Колесо Балсага – убить его, и после нескольких неудачных попыток Колесо перерезает колени Сослана. Мы видим достаточно типичную ссору героического племени с лучшим из богатырей, причем этот богатырь обладает не только сверхъестественной силой, но и чудесным происхождением (Сослан – сын камня; так и переводится его имя). О подобной мотивации ссоры мы уже писали в связи с Ахиллом.

Даже похороненный, Сослан еще не вполне мертв – из могилы он застреливает глумящегося над ним Сырдона. Но главный убийца – Колесо Балсага – недосягаем для героя. И тут в сюжете возникает некий безымянный племянник Сослана (степень родства тем более любопытна, что у Сослана нет не только родных братьев и сестер, но и названных), этот племянник долго преследует Колесо, наконец, настигает и разрубает пополам, установив две его половины у гробницы Сослана как памятник. Мы видим здесь реализацию мотива “месть за отца”, изначальной версией этого мотива было посмертное спасение отца из мира мертвых (в данном сказании вместо отца – дядя, что более архаично). Обратим внимание на специфическую особенность реализации первого мотива в связи с “младшими героями” – как безымянным племянником Сослана, так и Тотрадзом: их отец или дядя мертв.

Итак, в нартском эпосе с “младшим героем” сильного типа связаны два не сводящихся друг к другу сюжета: месть за родича и ссора малолетки с богатырским племенем. Оба эти сюжета практически не реализуют триаду мотивов: мститель выходит на битву после главного героя (Ермак, Патрокл и др. выходят до него), нет боя с войском, мститель не обязательно обречен; что же касается ссоры с богатырским племенем, то здесь нашей триады вообще нет – противостояние происходит в мирное время, а не на фоне вражеского вторжения. Отметим наличие этого сюжета в архаичной “Эдде” (гибель Эрпа); в классическом эпосе (в том числе и в былинах), мы его видим сильно трансформированным и редуцированным.

* * *

Размеры “Махабхараты” столь грандиозны, а количество вставных историй в ней столь велико, что это дало основание М. Винтерницу назвать ее “литературным чудовищем” [Winternitz. P. 286]. Будучи не в силах проанализировать весь текст “Махабхараты”, мы ограничимся только ее основной сюжетной канвой.

Эпизоды, содержащие мотив гибели сильного “младшего героя” присутствуют в изобилии при описании битвы на Курукшетре. В качестве примера гибели “младшего героя” можно привести историю Абхиманью, сына Арджуны от Субхадры. Юноша проникает внутрь построения вражеских колесниц, однако не может выбраться из него, а Юдхиштхира, зная о его бедственном положении, не в силах придти ему на помощь. Обращает на себя внимание, что здесь “младший герой” приходится племянником старшему, губящему его, – а взаимоотношения дяди и племянника в архаических памятниках нередко бывают антагонистическими [Мелетинский. 1993. С. 24]. Соперничество дяди и племянника стадиально старше соперничества отца и сына (первое восходит к матрилокальному браку, второе – к патрилокальному). Здесь же заметим, что следует отличать гибель “младшего героя” (в том числе и племянника) от убийства героем своего сына: если в поединке с сыном главный герой выступает как представитель мира людей, убивающий чужака, невзирая на родство, то в нашем случае главный герой выступает как персонаж, относительно враждебный герою мира людей, хотя и сражающийся против общего врага.

Абхиманью является сильным “младшим героем”, и имплицитной причиной того, что Юдхиштхира допускает его гибель, можно предположить ревность к воинским достоинствам юноши – это роднит его с Ермаком и Патроклом.

Единственный герой “Махабхараты”, вступающий в битву не самого ее начала, – это Карна. Удаление Карны от боя П.А. Гринцер сопоставляет с удалением Ахилла, поскольку ряд обстоятельств совпадает. А именно, перед битвой Карна ссорится с Бхишмой и говорит, что не выйдет на поле, пока предводитель воинства Кауравов жив. Со смертью Бхишмы ссора оказывается исчерпанной, и Карна идет биться, сознательно устремляясь навстречу смерти, почти дословно повторяя речи Ахилла о том, что долгая и бесславная жизнь хуже жизни краткой, но наполненной подвигами [Гринцер. С. 301]. П.А. Гринцер указывает и на такую общую деталь, как плачущие кони [Гринцер. С. 319]; мы к этому можем добавить гибель обоих героев через ноги – в сцене смерти Карны этот общеэпический мотив выражен как обездвиживание: в решающий момент земля поглощает колесо колесницы героя.

На первый взгляд, сходство между Карной и Ахиллом действительно очень сильное. Однако, если всмотреться внимательно, то окажется, что большинство точек соприкосновения являются общими местами героического эпоса. Не говоря о теме ссоры, приводящей к удалению героя-полубога, это и стремление к героической гибели (“саморазрушение” по А.Я. Гуревичу), и смерть через ноги, и даже плачущие кони – вариант вещего коня, предсказывающего герою его скорую гибель. Несомненно, Карну и Ахилла сближает сходный набор общеэпических мотивов, однако, будучи схожи на внешнем уровне, эти герои противоположны на уровне структурном.


Еще от автора Александра Леонидовна Баркова
Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы

Долгожданное продолжении серии «Мифы от и до», посвященное славянской мифологии. Древние славяне, в отличие от греков, египтян, кельтов и многих других народов, не оставили после себя мифологического эпоса. В результате мы не так уж много доподлинно знаем об их мифологии, и пробелы в знаниях стремительно заполняются домыслами и заблуждениями. Автор этой книги Александра Баркова рассказывает, что нам в действительности известно о славянском язычестве, развеивает популярные мифы и показывает, насколько интересными и удивительными были представления наших предков об окружающем мире, жизни и смерти. Книга содержит около 100 иллюстраций.


Введение в мифологию

«Изучая мифологию, мы занимаемся не седой древностью и не экзотическими культурами. Мы изучаем наше собственное мировосприятие» – этот тезис сделал курс Александры Леонидовны Барковой навсегда памятным ее студентам. Древние сказания о богах и героях предстают в ее лекциях как части единого комплекса представлений, пронизывающего века и народы. Мифологические системы Древнего Египта, Греции, Рима, Скандинавии и Индии раскрываются во взаимосвязи, благодаря которой ярче видны индивидуальные черты каждой культуры.


Верования древних славян

Статья Александры Барковой о верованиях древних славян. Взято с mith.ru.


После пламени. Сборник

Фанфики по «Властелину Колец». "После пламени" - роман о невозможном, о том, как дружба рождается на месте смертельной ненависти. Возможно ли поверить, что Феанор уцелел - и остался в Ангбанде? Ему суждена встреча с Мелькором, заклятым врагом, которого он поклялся уничтожить.


Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Давайте посмотрим правде в глаза: мы тихо ненавидим русскую литературу. «Мы», возможно, и не относится к тому, кто читает этот текст сейчас, но в большинстве своем и нынешние сорокалетние, и более молодые предпочтут читать что угодно, лишь бы не русскую классику. Какова причина этого? Отчасти, увы, школа, сделавшая всё необходимое, чтобы воспитать самое лютое отторжение. Отчасти – семья: сколько родителей требовали от ребенка читать серьезную литературу, чем воспитали даже у начитанных стойкое желание никогда не открывать ни Толстого, ни, тем более, Пушкина.


Подросток. Исполин. Регресс. Три лекции о мифологических универсалиях

«Вообще на свете только и существуют мифы», – написал А. Ф. Лосев почти век назад. В этой книге читателя ждет встреча с теми мифами, которые пронизывают его собственную повседневность, будь то общение или компьютерные игры, просмотр сериала или выбор одежды для важной встречи. Что общего у искусства Древнего Египта с соцреализмом? Почему не только подростки, но и серьезные люди называют себя эльфами, джедаями, а то и драконами? И если вокруг только мифы, то почему термин «мифологическое мышление» абсурден? Об этом уже четверть века рассказывает на лекциях Александра Леонидовна Баркова.


Рекомендуем почитать
Рассказы про Юнь-Цяо

                                                                                                             Серхио Перейра Рассказы про Юнь-Цяо.


Абхазские сказки

Настоящий сборник, является первым сравнительно крупным собранием абхазских сказок на русском языке. В книге представлена небольшая их часть, а именно — наиболее популярные в народе; они подобраны так, чтобы предоставить читателю лучшие образцы каждого жанра.


Кабардинские народные сказки

В эту книгу вошли сказки, записанные на территории Кабардино-Балкарии, рассказанные на кабардинском языке. В устном народном творчестве кабардинцев, не имевших своей письменности до Октябрьской революции, запечатлелись и важнейшие исторические события жизни народа, и его национальные обычаи, и его представления об идеальном герое- богатыре. Сказки учат, каким должен быть человек: добрым, отзывчивым, трудолюбивым, скромным. Для начальной школы.


Шорские сказки и легенды

«Шорские сказки, легенды» — это плод длительной работы кандидата филологических наук, профессора Новокузнецкого педагогического института А. И. Чудоякова. Сборник представляет интерес для учащихся национальных школ, студентов, изучающих историю, культуру шорского народа, а так же для широкого круга читателей.


Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев

В настоящем издании представлен сакральный миф о трикстере североамериканских индейцев, сопровождаемый обширным культурологическим анализом известного американского антрополога Пола Радина, исследованием Карла Кереньи, посвященным сравнению образа трикстера в архаической и античной мифологии, и психоаналитическим портретом мифологемы трикстера, написанным Карлом Густавом Юнгом, специально для первого издания данной книги.


Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция

М68 Древняя Греция / А. И. Немировский.- М.: Литература, Мир книги, 2004.- 496 с. Художник И. Е. Сайко Мифы и легенды народов мира – величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе – шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и Боттичелли.