Фультон - [13]
Но старый Смитсон оказался неправ. Роберт где-то вычитал об одном занятном способе получать отливки, в точности копирующие природу. Ничего не говоря хозяину, он взял березовый листик и обмазал его сырой формовочной глиной, оставив лишь два узких канальчика по бокам. Этот кусок глины с листком он просушил и прокалил на огне. Листик обуглился и начисто выгорел. В образовавшуюся пустоту Роберт налил несколько капель расплавленного серебра. Когда остывшую форму сломали, к восторгу своего приятеля Джо и простофили Тома, Роберт извлек чудесный серебряный листик, на котором сохранилась каждая мельчайшая жилка оригинала. Смитсона, конечно, не было тогда дома. Когда он вернулся и увидел произведение своего подмастерья, он никак не мог поверить, что это сделал Фультон. Пришлось повторить при нем опыт, принеся в жертву ювелирному делу навозного жука. Получился серебряный скарабей — с круглой спинкой, лапками и надкрыльями. Серебряные листики и литые жуки имели шумный успех у покупателей, но Роберт не извлек ни малейшей выгоды.
А тут еще подоспело грустное письмо от Мэри Фультон. Она писала, что ревматизм все больше сводит ее старые руки и что работу отдают тем, кто попроворней да помоложе. Мэри не просила помощи у Роберта, но эту мольбу он читал между строк. Роберт решил, что пора отбросить свою нерешительность и серьезно поговорить со старым Смитсоном. Но разговор этот очень скоро превратился в монолог старого ювелира.
— Вот-с как, молодой человек! Вам нужны деньги? А вы забыли, кто вас кормил, одевал и поил эти годы?! Кто тратил время, чтобы научить вас чему-нибудь? Вы забыли?! Вы грозитесь, что собираетесь бросить работу! Отлично. Не возражаю. Все равно проку от вас не получится. Можете отправляться куда вам угодно, хоть в ад…
Появившаяся на крик миссис Смитсон горела желанием тоже вставить. несколько соответствующих слов и только из-за двустороннего флюса, превратившего ее строгий профиль в подобие капустного кочана, вынуждена была ограничиться невнятным шипением.
Карьера ювелира и часовщика бесславно окончилась. На смарку пошли четыре года «ученья». Без пристанища и почти без гроша Фультон очутился на улице. Ночь он провел между сложенными штабелями досок, на речной пристани. В кармане позвякивало несколько пенсов. Разве зайти в портовую харчевню и поесть горячей картошки на жире?
В харчевне почти еще никого не было, если не считать компании подвыпивших моряков. Один из них невольно привлек к себе внимание Роберта. Спутан-Пая грива огненно-рыжих волос, сизый нос, немного свернутый на сторону, серые холодные глаза под косматыми клочками бровей и зычный голос, привыкший перекрикивать шум ветра и волн, говорили, что этот человек умеет постоять за себя. Вынув карандаш, Роберт от нечего делать стал набрасывать на белой доске стола портрет морского вояки. Несколько мазков горчицей и разлитым пивом увеличили сходство с оригиналом. Неожиданно над ухом молодого художника раздался чей-то раскатистый хохот.
— Будь я проклят, если это не Билль! Вот ловко-то! И шрам на щеке, и красный нос — все на месте! Идите сюда, джентльмены!
Восторженный отзыв о работе Фультона принадлежал одному из участников веселой морской компании, незаметно подошедшему сзади. Роберт, признаться, с некоторой опаской ждал, что скажет о портрете сам оригинал, но все обошлось как нельзя лучше. Бравый моряк был настолько очарован своим изображением, что вознамерился выломать всю столешницу и унести ее из трактира на память. Узнав, что Роберт может запечатлеть его черты на бумаге, он немедленно потребовал, чтобы юный художник принялся за дело. К счастью, в тощем узелке Роберта нашлось несколько чистых листов, и сеанс начался. Модель приняла горделивую позу, насупила брови и без труда придала себе достаточно зверское выражение. Через полчаса портрет был готов. Роберт изобразил на нем бравого матроса, опирающимся на десятифунтовую пушку. Вдали были видны корабли, окруженные клубами дыма. Сходство в этом портрете было еще большее, чем в первом.
Приятели моряка с затаенным дыханием следили, как бегал карандаш по бумаге. Каждый удачный штрих встречался возгласами горячего одобрения. Сердца зрителей окончательно покорила точность деталей нарисованной пушки. Еще бы! С чем другим, а с пушками Роберт был знаком неплохо!
Восхищенный матрос, немного пошатываясь, долго тряс руку Фультона и вручил ему золотую гинею. Роберт не верил своим глазам. Целая гинея за полчаса пустяковой работы! Он попытался было отказаться от щедрого гонорара, но моряк не хотел уменьшать красоту своего широкого жеста, и гинея осталась в кармане Фультона. Но уйти из харчевни было не так-то легко. Приятели счастливого собственника портрета потребовали, чтобы Роберт изобразил и их, разумеется, у хорошенькой пушки с правого борта. Ничего не оставалось делать, как превратить харчевню в мастерскую художника и спешно приступить к работе. Тем временем в трактир ввалилась новая компания моряков и дело едва не дошло до драки, так как новые гости самым решительным образом пред’явили претензию на художественные способности молодого Фультона.
Книга в доступной форме рассказывает об истории появления паровых машин и железных дорог, повествует об их устройстве и роли в экономике большой страны. Кроме подробного описания устройства, издание снабжено наглядными, хоть и упрощенными схемами и художественными иллюстрациями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.