Фулгрим: Палатинский Феникс - [35]

Телохранители патриция напряглись, сам он слегка побледнел. Фулгрим откинулся на поручень, угрожающе заскрипевший под его тяжестью. Буцефол невольно скривился.

— Патриций, насколько я понимаю, у вас трое детей, все сыновья. Правильно?

— Верно.

— Вы дали апотекарию Фабию разрешение проверить их генетический материал? Мне крайне любопытно узнать, годятся ли они для моего легиона.

Аристократ поджал губы. Фениксиец ощутил запах его страха — не за себя, за наследников. Выше своей власти патриции ставили только одно: продолжение династии. Многие видные семейства зачахнут и вымрут, если Дети Императора соберут здесь кровную подать в полном размере.

— Да, ваш медик уже был здесь, — ответил Буцефол, сжав кулаки так, что побелели костяшки. — Он вел себя весьма… неучтиво.

Фулгрим рассмеялся.

— Что ж, Фабий — своеобразная личность, и всем нам нужно относиться к нему с пониманием. Он несет тяжкое бремя, но мой груз не легче — я должен определить судьбу этого мира и всех его обитателей. Впрочем, именно для этого мы и здесь, не так ли? — Примарх небрежно взмахнул рукой. — Я полагаю, вы говорите от имени какого-нибудь синдиката? Это обычная практика в подобных делах.

— Что? — моргнул патриций.

— Когда административные кланы моего мира хотели высказать жалобу на что-либо, они формировали синдикат, выбирали представителя и направляли его ко мне. Если посланник терпел неудачу, они пытались подкупить меня. Когда и это не удавалось, самые упорные взыскатели, проявляя неблагоразумие, вскладчину организовывали покушение на убийство. В итоге выжившие отступались. Со временем они сообразили, что лучше сразу переходить к капитуляции.

По-прежнему опираясь спиной о поручень, Фулгрим скрестил руки на груди. Эту позу он идеально отработал на Кемосе. Один знакомый художник назвал ее «Непринужденный правитель».

— Мы не из тех людей, кому стоит угрожать, — заявил Буцефол.

— А я не из тех людей, кто полагается на угрозы. Предпочитаю факты. — Фениксиец поднял палец. — Первый факт: я контролирую звезды. Ваш флот состоит из кое-как залатанных древностей, одна из которых уже не летает. — Второй палец присоединился к первому. — Факт номер два: я контролирую небо. Ваши аэролеты — детские игрушки по сравнению с моими штурмовыми кораблями. — Он разогнул третий палец. — Факт номер три: я могу взять под контроль любой участок земли, и ни одно войско на вашей планете не в силах помешать мне.

Фулгрим пожал плечами.

— Если угодно, я продолжу.

— Это все бездоказательные утверждения, — скривился патриций.

Возражение получилось неискренним. Аристократ был слишком умен, чтобы сомневаться в словах примарха, но ему требовалось сохранить лицо перед своими солдатами и, возможно, другими слушателями. Фениксиец подозревал, что их беседа записывается, причем таким допотопным способом, что сенсоры доспеха не обнаруживают «жучков».

Он вздохнул, чувствуя, что начинает скучать. Значит, пора подтолкнуть события. Голконда не советовала ему раскрывать карты в такой момент, но Фулгрим решил, что при любом ином варианте действий он зря потратит время, которого и так было в обрез.

— Как и у меня нет доказательств, что вы стоите за недавним покушением на мою жизнь.

Буцефол дернулся — от изумления, как понял Фениксиец. Выходит, Коринф ошибся… по крайней мере, в этом случае.

— Вы не знали, — выпрямившись, сказал примарх.

Патриций хмыкнул.

— Нет, но я не удивлен. Подсыпали яд? У нас обычно так делают. Меня самого только в этом месяце два раза травили.

— Что вам известно о Сабазии? — неожиданно для себя спросил Фулгрим.

Загадка этого имени и скрытых в нем смыслов мучила примарха со дня банкета, хотя казалось, что оно не имеет значения ни для кого из ныне живущих. Он хотел уточнить у Беллероса, но возможности пока не представилось.

Визасец пожал плечами:

— Ничего. Это миф.

Ни проблеска узнавания, ни удивления. Если это имя и было связано с чем-то реально значимым, то, во всяком случае, не с делами Буцефола.

— Вы назвали нас синдикатом, но мы не настолько едины, — покачал головой патриций. — Наши группировки разделены на фракции, и все давят друг на друга.

Он говорил чуть ли не извиняющимся тоном. Фениксиец развел руками:

— Если вы не представляете организацию, зачем тогда просили о встрече?

— Я хотел услышать о ваших намерениях из первых уст. Что нас ждет, если мы поддержим это «Согласие»? — Аристократ грузно переступил с ноги на ногу. — Что станет с нашей собственностью и привилегиями? Не утратят ли наши титулы значение в будущем, которое вы обещаете нам? — Он помолчал. — И как же наши дети?

— Вы обращались к главному итератору Пайк? Уверяю вас, она может подробно ответить на данные вопросы.

Если Буцефол не связан с заговорщиками, незачем дальше терять время на беседу.

— У меня создалось впечатление, что всем руководите вы, — сказал патриций.

Фулгрим пожал плечами:

— Похоже, мы оба совершили одну и ту же ошибку.

Толстяк в очевидном смятении уставился на него. Фениксиец встретил взгляд аристократа:

— Не сомневайтесь, я способен устроить все, о чем говорил, и даже больше. И если вы попытаетесь вмешаться в переговоры о Согласии, я сожгу дотла все, что создано вами.