Фулгрим: Палатинский Феникс - [11]

Прибыв на Кемос, Император просветил Просветителя. Отец зажег гнездо феникса, чтобы Фулгрим переродился к новой, величественной жизни. Но это бытие уже находилось под угрозой, как изнутри, так и снаружи.

Фениксиец наживал врагов лишь потому, что существовал. Он привык к этому. На Кемосе примарх вынужденно лавировал между чужих сфер влияния, неторопливо разрушая и перестраивая древнюю клановую систему. Будто давно устаревшая машина, она создавала больше проблем, чем решала.

Теперь происходило то же самое, но в намного большем масштабе. Для управления территориями, захваченными в Великом крестовом походе, создавалась новая бюрократия, враждебная к не подконтрольным ей элементам. Братья примарха еще не понимали этого — возможно, лишь Хорус догадывался, — но Фулгрим вырос среди таких механизмов власти. Фениксиец мгновенно распознавал их и скрытую опасность, которую они собой представляли.

Эта угроза входила в длинный список причин, по которым Третьему следовало как можно быстрее встать на ноги. До воссоединения легиона с примархом его сынов расходовали, словно болт-снаряды. Пара там, горстка здесь, но все складывалось под одной чертой, и общий итог уравнения потерь был очевиден. Сломанные инструменты подлежали скорой замене.

Фулгрим не допустит, чтобы подобное случилось с его сынами, его легионерами. Они вырастут в численности, сравняются с армиями других примархов. Дети Императора напомнят Галактике, почему только они из всех Его отпрысков удостоились палатинской аквилы. И все начнется на Визасе: Фениксиец покорит его с шестью клинками, хотя братьям потребовалась бы тысяча. Тогда никто уже не сможет отрицать превосходство Третьего — и его повелителя.

Он уловил резкий сигнал вокс-системы.

— Мой господин, выходим на орбиту «Двадцать восемь Один», — прозвучал в треске помех голос Абдемона.

Примарх опустил меч:

— Понял тебя. Собери остальных на десантной палубе. Скоро присоединюсь к вам.

Эффектным движением он убрал Разящего Огнем в ножны и, повернувшись к бюстам приемных родителей, поклонился им.

— Первый шаг к возвышению, — улыбнулся Фулгрим.

Как только «Гордость Императора» зависла над планетой, главный итератор Голконда Пайк ощутила давно знакомое ей радостное волнение. Фигуры были расставлены, и посланнице не терпелось сделать открывающий ход. Она давно уже не вела переговоров — последнее время Согласие приносили на острие копья. Когда-то союзы заключались после тщательно отрепетированного вальса требований и уступок; сейчас Великий крестовый поход, словно железное море, захлестывал любой непокорный берег.

Но бескрайних морей не бывает. Вскоре дипломатия снова войдет в моду, хотя, как опасалась Голконда, старость помешает ей наслаждаться политическими играми. Для людей вроде нее уже не будет мест за столом: их займут более молодые итераторы, с вкрадчивыми голосами и взвешенными позициями.

Пайк посмотрела на свои руки. Никаких морщин, несмотря на возраст. Голконда позволила фасаду внешности слегка потрескаться, но только для полноты образа. Она никогда не была очаровательной, но старела аккуратно и красиво. Сознавая, что омолаживающие процедуры, которые поддерживают ее в форме, скоро утратят эффективность, посланница решила не плыть против течения и дряхлеть с достоинством. Главный итератор чувствовала, что имеет на это право после столь успешной карьеры.

Голконда подняла взгляд на десантный отсек. Обычно в этом гнетуще огромном помещении, похожем на кафедральный собор, выстраивались целые воинства, и «Грозовые птицы» со сложенными крыльями ждали взлета, стоя рядами по три машины. Но сегодня тут не было армий — только музыканты и всевозможные влиятельные персоны. В громадном пространстве шум множества разговоров порой заглушал мелодию оркестра.

Тот играл печальную композицию, лишь смутно знакомую женщине. Вероятно, произведение, как и его исполнители, родилось на Кемосе. Маленький унылый мирок с такой же безрадостной музыкой… Пайк немного послушала из вежливости, давая знаки своим лизоблюдам, чтобы те аплодировали в подходящие моменты. Эти «щеголи», как их любил называть Абдемон, требовались в основном для маскировки. Павлиньими нарядами, громкими голосами, нелепыми высказываниями они отвлекали глупых маловажных людей, пока Голконда беспрепятственно занималась серьезными делами.

Сейчас прихлебатели выглядели подавленными. Неудивительно, учитывая, где они находились. В гигантском отсеке нервничали даже ручные убийцы Пайк, хотя понять это смог бы лишь тот, кто разбирался в них так же хорошо, как она сама.

Впрочем, в компании телохранителей Голконда все равно чувствовала себя увереннее. Дипломатия — занятное дело: никогда не знаешь, когда тебе понадобится быстро и эффективно избавиться от кого-нибудь. Пара-тройка трупов всякий раз подстегивает переговоры.

Посланница оглядела других представителей делегации. В нее вошло сто человек — младшие итераторы, чиновники Администратума, армейские офицеры, обладающие различными чинами и привилегиями. Кроме того, несколько вольных личностей обоих полов с торговыми патентами, жаждущих наладить экономические или политические связи с очередным миром, приведенным к Согласию.