Фуга с огнём - [29]

Скажешь кому, что Муза тобой командует как хочет – ведь засмеют!

– А ты?

– А у меня тоже дела есть. Или думаешь, тебе одному Муза помогает?

Василий даже опешил. И, по совести, нахлынуло что-то. Не то ревность, не то что ещё.

– Ох, намучаюсь с тобой! – признала Муза, подходя и поправляя ему галстук. – Ты что думаешь, я за всеми так присматриваю? Гордиться нужно!

Василий пришёл в себя.

– Горжусь! – признал он. Муза покивала.

– Ну, иди уже, – распорядилась она. – Время не ждёт.

Телефон по-прежнему не отвечал, но Василий не огорчался. Ощущал: не берёт, значит – есть причины. Уже у самого пешеходного перехода заметил давешнюю старуху, Афанасьевну.

– Как штык! – похвалила она его звучным басом. И опять курит «Беломор». Вот это здоровье! – Вот это я понимаю, дисциплина.

От этой похвалы стало ещё лучше на душе. В лабораторию Василий вошёл и понял – все женщины ошеломлены. И почти сразу же явился шеф.

– Василий Кондратьевич? – при посторонних всегда по имени-отчеству. Шеф рано облысел, а в сочетании с высоким ростом и белым халатом выглядит жутковато. – Зайдите в мой кабинет, пожалуйста.

Женщины переглянулись, но промолчали.

– Но помните, что заказы никто не отменял, – предупредил шеф. – Это наш основной источник доходов. Я заглянул в бухгалтерию, там вам отчего-то не начислили две последних премии, кое-что ещё. Я всё уладил.

У Василия чуть челюсть не отвисла.

– Не буду задерживать, – шеф поднялся и Василий понял, что, по сути, шеф вовсе не зануда. Просто работа такая.

– …Ой. Вася, ты молодец! – Вера, Вера Ивановна, то есть, обняла его. И было жуть как приятно. – Правильно, тема перспективная, а ты так и сидишь под тягой, здоровье гробишь.

– А вы? – сам не зная, почему поинтересовался Василий. Раньше сидел, как пришибленный, как немой и глухой.

– А мне до пенсии четыре года, – охотно сообщила Вера. – А потом займусь, чем хочется. Деньги-то сами в колбе не заводятся! – старая шутка, но в этот раз все посмеялись. Василий чувствовал: им гордятся. Единственный мужчина в лаборатории, а до вчерашнего вечера и не понять было – мужчина, или так, одно название.

Работалось на удивление споро. Всё прямо-таки летало, и день прошёл незаметно. Василий шёл домой, весело насвистывая, и вздрогнул, когда его поймали за руку на противоположной от института стороне улицы.

Нина.

– Привет! – чмокнула его в щёку. – Ой, я тоже такая счастливая! У меня папа послезавтра из Москвы прилетает. Самое время!

Василий на миг оробел. Папа у Нины бизнесмен. Не то чтобы сильно «крутой», но семья живёт не в нищете. И брат Нины, Василий припомнил, у её отца в конторе работает.

– Согласен, – кивнул он. – Мои всегда дома, но к ним ехать далеко.

– Слушай, что с тобой случилось? – Нина взяла его за руки. – Ты так изменился вчера. Такой решительный стал. Ты про книгу мне сказал, а я даже ни минутки не сомневалась! Ты правда хочешь написать?

– Да. Кальяненко сказал, обращаться за консультациями к нему.

– Кальяненко?! – Нина отступила на шаг. И захлопала в ладоши. – Я знала, я знала! Ты ведь отправил тот рассказ, да? И он его заметил! Умница ты моя!

И Василий смутился.

– Я сегодня занята, – сообщила Нина. – У нас гости, прости. Завтра приду. Ты когда писать успеваешь?

– Сам не знаю, – признался Василий. А что ещё сказать?

– Слушай, расскажи хоть что-нибудь! – не выдержал Василий, исполняя обязанности повара. – Нам же с тобой ещё долго работать.

– Не расскажу, – тут же ответила Муза. Она тихонько напевала что-то, очень мелодично и приятно, а с той стороны окна прыгали три синички и пели в ответ. И ведь вечер уже на носу! – Не мешай, они обидятся.

Ладно. Василий закончил готовить второе из трёх блюд, которое умел готовить, макароны по-флотски, и заварил чай. Муза чистюля, чашки должны быть сверкающе белыми, на столе – чтобы ни крошки, и всё такое.

– Спасибо! – Муза помахала птицам, и те, весело щебеча, унеслись прочь. – Ты же умный, да? Вот сам и пойми, почему не скажу.

– Ну… что есть любишь есть, что пить, какую музыку. Или у нас только рабочие отношения?

– Вот зануда! – возмутилась Муза, но тут же улыбнулась. – Прости, это я по привычке. Что я есть люблю, лучше не узнавай. Ты такого не купишь и не приготовишь. А слушать… – она соскочила со стула и убежала в комнату. – Иди сюда! – позвала Муза.

– Вот это, – она ловкими движениями снимала с полки коробки с дисками, – или выброси, или при мне не слушай, а то убью. – А ну, дай руку. Нет, только ладонь. Закрой глаза и помолчи.

…Василий едва устоял на ногах. Чёрт возьми, классная музыка! Звучала прямо в голове, и что-то смутно напоминала.

– Понял? Будешь покупать что-то ещё, сначала послушай. Сам поймёшь, люблю или нет.

Из сотни с лишним дисков на стеллаже она оставила только дюжину. Придирчивая!

– Конечно, – покивала Муза. – Или забыл, кто я? Этот мусор пусть другие слушают. Хочешь – слушай, но чтобы я не слышала. Ну что, готов работать?

И они сели работать. Как только Василий окончил с посудой и навёл на кухне порядок. Вот ведь, подумал, чуть не помянув снова чёрта, она тут живёт, а убираться должен я! И вновь устыдился. Стоило выйти из квартиры, и Муза казалась приятной, или не очень, выдумкой. А сейчас – ну ни капли не сомневался!