Фуга с огнём - [26]

Хороша погода! А Нина сейчас у частного, богатого, то есть, клиента, именно это означает шифровка «сегодня работа».

Так жить нельзя, пришла в голову мысль. Надо что-то менять.

Когда он открыл дверь, первое, что услышал – женский голос с кухни. Пелось что-то на непонятном языке, но красиво. Василий чуть не бегом бросился туда.

Муза сидела лицом к окну, пела, а с той стороны на подоконнике толпились синички, и что-то пищали в ответ. Танцевали и махали крыльями.

– Всё-всё, у меня работа! – помахала им Муза, и птиц как ветром сдула. Повернулась к Василию лицом, строго посмотрела поверх очков.

– Я голодная, между прочим!

– Ты как сюда вошла? – только и смог спросить Василий, поставив поклажу – пакет – на пол.

– А я и не уходила! – Муза помахала кому-то за окном. Надо полагать, птицам. – О, чай купил! Вот умница. Давай сначала чай, я от этой твоей травы уже устала.

– Как не уходила?! – Василий уселся на стул. Вот это будет номер. Нина имеет обыкновение являться без предупреждения. Просто чтобы доставить нечаянную радость. А теперь…

– Ты меня позвал? Позвал. Как с тобой работать закончим, вот тогда уйду. Ты бы хоть расспросил его сначала о правилах! – Муза соскочила со стула и подошла к хозяину квартиру вплотную. – Ой… ну ты и устал! Ладно, иди, я сама. Иди музыку послушай!

– Ты же сказала, что не будешь больше готовить!

– Умный какой, – Муза выложила содержимое пакета на стол. – Ох я намучаюсь с тобой! Ты можешь голодным сидеть, а я несогласная! Иди отсюда!

Странно, но отчего-то не было обидно. Откуда она знает про музыку? Василий ушёл «к себе», то есть в спальный угол комнаты, переоделся и включил, не слишком громко, Энью. Включишь громче, и старуха этажом выше придёт читать нотации. Она и так приходит, попросить что-нибудь ненужное, пообщаться, то есть. Но если начнёт читать нотации…

Муза вышла из шкафа. Вот прямо из самого шкафа, насквозь, не открывая дверцы. Василий как стоял, так и сел.

– Ой, я нечаянно! – Муза помогла ему подняться. – Задумалась. Тебе с сахаром или нет?

– С с-с-сахаром, – отозвался Василий. – Одна ложка на чашку.

Муза покивала и вернулась на кухню. На этот раз обычным способом, как все люди – через дверной проём. Через полминуты пришла и поставила. Салфетку, чашку с чаем и тарелочку с печеньем. Вот это сервис! Потом принесла вторую чашку и уселась рядом. Эта часть комнаты исполняет обязанности столовой.

– Чего тараканов кормить, – пояснила Муза, взяв печенье. – Лучше мы съедим. Ну давай уже, давай, не бойся!

Василий протянул руку и прикоснулся к её ладони. Тёплая, человеческая ладонь. Самая настоящая.

– Ничего не понимаю, – признался Василий. – Так ты на самом деле Муза?

– Вот чудик, – вздохнула Муза. – А кто ж ещё? О, ты и бумагу купил! Умница! А я-то думала, тебя кругом придётся за ручку водить…

Василий обомлел. И правда, купил. Ещё думал, что пакет такой тяжёлый. Наваждение!

– Муз было девять, – заявил Василий, присоединяясь к трапезе. – И как тебя зовут?

– Много будешь знать, плохо будешь спать, – отозвалась веснушчатая, очкастая толстушка. – Читай больше всяких глупостей. Нас трое, понял? Я и сёстры. А как зовут, не твоя забота. Муза, и всё.

– А грубишь зачем?

– А ты не лезь, куда не просят.

– Вот сейчас возьму, и прогоню! – пригрозил Василий. Муза поставила чашку на стол, выразительно посмотрела на Василия, и…

Исчезла. Была – и не стало.

5

– Муза! – Василий выглянул и на балкон. Там тоже нет. Обошёл всю квартиру, затем выскочил на лестницу. Потом поднялся, сам не зная, зачем, этажом выше, постоял на лестничной площадке. Ох, не надо так делать! У Петровны, той самой старухи, отличный слух. И всегда она поглядит, кто это поднялся на этаж, да стоит там молча. Уж не курит ли? Не пытается ли счётчик стащить? Или ещё что непотребное устроить?

Бегом вниз. Дома никого – чашка Музы так и стоит, на кухне – готовый ужин, только кусок не лезет в рот.

– Муза! Да где же ты?

Тишина в ответ. Тучи собрались, среди ясного неба, и вот уже дождик – стучит, шепчет, хлещет. Василий набросил плащ, и выбежал на улицу. Во двор, то есть. Никого, дождь всех прогнал по домам. Сам не понимая, зачем, он почти бегом добрался до той самой остановки, где некогда оторвал клочок с телефоном Кальяненко.

На остановке, кроме самого Василия, оказалась сухая горбоносая старуха под древним чёрным зонтом. Василий бросился к столбу.

Пусто. Давно уже заклеили то объявление. Вот тут оно было, вот тут! Он оборвал наклееное поверх – нашёл. Восемь необорванных хвостиков.

– Обрывать-то зачем? – поинтересовалась старуха сочным басом. – Я старалась, старалась. Для людей старалась, между прочим.

– Извините, – смутился Василий, только сейчас осознав, что без зонта, а плащ вскорости промокнет, а ноги уже промокли. Вот ведь хлынуло!

Молния ударила совсем рядом. Василий невольно пригнулся, когда гром потряс окружающее пространство, а старуха даже не пошевелилась. Ого!

– Ищешь кого? – поинтересовалась старуха, запустив руку за пазуху своего плаща. Добыла оттуда пачку «Беломора», точным ударом ногтя выбила сигарету. Просто цирк! – Ступай домой, Василий, ступай. Никого сейчас не найдёшь.