Фронтовые заметки из Новороссии - [2]

Ополченцы называют ракеты для «Градов» «СМСками от дяди Вовы». Кто такой дядя Вова, я не знаю. Судя по всему, так зовут вороватого прапорщика, продающего боеприпасы со складов украинской армии.

Климат Луганщины, для меня, питерца, совершенно непривычен. Местные называли его «мерзко-континентальным». Днём в августе плюс тридцать, а ночью и особенно под утро очень холодно. Это приводит к неприятным последствиям: пока заряжаешь, успеваешь пропотеть насквозь, раздеваешься до футболки. Идёшь отдыхать — быстро замерзаешь, снова одеваешься и так всю ночь. Неудивительно, что после нескольких таких вахт все мы дружно кашляем. У меня уже начинался бронхит, но не зря говорят, что в критической ситуации организм мобилизует резервы — всё прошло. Возможно, помогли выданные в санчасти таблетки от кашля и порошок против гриппа.

В бригаде нас восемь человек. Я единственный россиянин, остальные местные. Младшему 19 лет, старшему 51 год. Ему сразу же дали позывной «Батя». Он немного обижается, но большинству из нас он действительно годится в отцы.

«Батя» — бывший «афганец», служил там шофёром. С тех пор прошло три десятка лет, женился, построил дом, вырастил детей, появились внуки. А потом пришли каратели хунты, спалили дом. К счастью семья не пострадала. Пришлось вновь идти воевать.

В перерывах между работой ополченцы ведут беседы: «Хорошо бы, чтобы Путин ввёл войска. Тогда война сразу закончится, и мы вернёмся по домам». И тут же сами себе возражают: «Но тогда НАТО тоже введёт войска и будет третья мировая война. Лучше уж мы сами справимся».

Насчёт того, будет ли в этом случае вторжение НАТО, у меня другое мнение, но с выводом согласен.

Постепенно состав нашей бригады меняется. Кто-то уходит в боевые подразделения, их сменяют новички. Через несколько дней меня «спалили» двое добровольцев из Петрозаводска, опознав во мне автора книг по истории сталинского СССР. Каких-то перемен в моём положении это не вызвало, кроме присвоенного мне товарищами позывного «Историк».

Все установки «Град», с которыми мы работаем, имеют собственные имена, придуманные ополченцами. Чаще всего мне приходилось заряжать машину со смешным именем «Ослик-помпончик». Как я узнал позже, в сентябре её экипаж погиб в результате вражеского обстрела, однако сам «Ослик» уцелел.

13 августа нас привозят на час раньше. Дневная бригада, которую мы сменяем, буквально валится с ног от усталости. Нам сообщают, что «укропы» сумели прорваться, перерезав дорогу к российской границе, и теперь необходимо зарядить и выпустить во врага весь имеющийся запас ракет.

Работаем всю ночь, почти без перерывов. Подходит седой офицер, начальник артиллерии батальона:

— Ребята, вы делаете невозможное!

Протягивает нам раскрытую пачку сигарет и неожиданно получает три отказа: нарвался на некурящих добровольцев из России.

В какой-то момент я с удивлением обнаруживаю, что нас вроде бы стало больше восьми. А народ всё прибывает. Оказалось, в помощь нам направили арестованных с местной гауптвахты. «Штрафники» — в основном местные жители, задержанные за хождение по улицам в нетрезвом виде и другие не очень серьёзные проступки, — работают не слишком умело, но добросовестно. Сразу же стало легче.

Утром приходит приказ эвакуироваться. Внезапно выяснилось, что водитель «Урала» куда-то делся.

— Водилы есть? — спрашивает нас офицер-артиллерист.

— Я водила! — тут же вызвался «Батя».

Он заводит грузовик, мы запрыгиваем в кузов и «Урал» срывается с места. Несётся быстро, но при этом движется рывками, от которых мы то и дело валимся на пол. Возможно, водитель делает это специально, вспомнив боевой опыт своей молодости: половина кузова заполнена ящиками с боеприпасами, попадёт вражеский снаряд — никто не уцелеет.

На новом месте зарядка «Градов» продолжается, до полного исчерпания запаса ракет. Всего я тогда отработал 17 часов подряд.

«Урал» так и остался закреплённым за «Батей», которого перевели в автовзвод. А я в тот же вечер перевёлся гранатомётчиком в стрелковую роту.

Особенности сухого закона

«Подальше от начальства и подальше от кухни», — так в шутку сформулировал своё жизненное кредо один из ополченцев, служивших вместе со мной. Первая часть вопросов не вызывает, но вторая прямо противоречит общеизвестной солдатской мудрости. Однако в нашем случае такой «девиз» вполне оправдан. Во время нахождения в казарме у нас было полноценное трёхразовое питание в столовой. Кормят досыта, при желании можно взять добавку. Так что необходимости крутиться возле кухни нет. Зато работа в столовой тяжёлая.

Практически всё время моего пребывания в Луганске отсутствовали электричество, водоснабжение, связь и Интернет. Парадоксально, но при этом сотовая связь действовала на передовой.

Вообще, бытовые условия более-менее сносные. Работают дизель-генераторы, благодаря чему электричество есть в штабе, в столовой, частично на первом этаже казармы. Вскипятить чайник или зарядить мобильник вполне возможно. В туалете чисто, его несколько раз в день драят «штрафники». Воду регулярно доставляют машины-водовозы. Можно умыться холодной водой, можно постираться. Можно побриться и даже принять душ — под душевую оборудован один из сарайчиков — на крыше несколько бочек, в них заливается вода, которая нагревается солнцем.