Фронтовые были - [5]

— Пожалел еще десяток оставить, скупердяй.

— Сколько? — поинтересовался Ефимов.

— Сто двадцать, — недовольно ответил Федот Кириллович, раскладывая «огурцы» по сортам: бронебойные в одну сторону, фугасные — в другую.

Осмотрелся по сторонам, поспешно сунул два снаряда в вещмешок — на всякий случай.

…Фашисты появились внезапно: танк, две самоходки «фердинанд», за ними — несколько бронетранспортеров и грузовиков с пехотой.

— Бронебойным! Дистанция — сто метров!..

И пока до переднего танка было еще далеко, Ефимов легонько отстранил Чудова, проверил прицел.

— Молодцом, Демьян, так и держи, не выпускай… Сергей Ефимов выдержал еще несколько томительных секунд. Все притихли. Был слышен приближающийся рокот танковых моторов. Потом резко махнул рукой:

— Огонь!

С дульного среза пушки блеснуло пламя, запахло порохом. Снаряд срикошетил о верх башни, брызнув искрами.

— Чудов, бери ниже!

Снова гремит выстрел, и тут же — сноп огня и расплавленного металла вырвался из основания квадратной желто-зеленой башни, черные космы дыма поплыли над обреченным танком.

— Молодец, Дима, будет из тебя пушкарь! — похвалил Ефимов молодого бойца. Но тут же, увидев, что на них полным ходом накатывается «фердинанд», за которым вплотную идет бронетранспортер с пехотой, резко скомандовал:

— Расчет, на запасную позицию!

Это было неожиданно. Но солдаты, подхватив пушку, пригибаясь в кустарнике, быстро откатили ее в небольшую ложбину, развернули в боевое положение. И вовремя: над старой позицией раз за разом взметнулись фонтаны разрывов. Ефимов сам встал к прицелу. Ловя в перекрестие стальной борт, нажал на спуск. Удар пришелся впору. Еще мгновение — и «фердинанд» потонул в черном дыму.

— Дронов, картечью заряжай! По пехоте! — вновь звенит над полем боя голос Ефимова.

К громким хлопкам пушки дружно присоединяются раскатистые очереди автоматов: пушкари ударили по-стрелковому. Фашисты залегли. Пули щелкают о щиток пушки, тонко посвистывают над головой.

Через кусты с тыла пробрался шофер Петр Золотов. Тяжело дыша, свалился рядом с Ефимовым.

— Товарищ старший сержант, я от комбата. Приказ — держаться до последнего снаряда. С высотки нам виднее. Окружают нас, товарищ сержант.

Сергей полз на ближайший взгорок, окинул взглядом окрестность и, увидев вдали желтые коробки «фердинандов», опрометью бросился к пушке и вместе с Чудовым и Дроновым — остальные были ранены — стал поспешно разворачивать ее левее, туда, где, пытаясь обойти их, ползли три машины. Поодаль — грузовики с пехотой.

— За Родину нашу получайте, гады!

Густой пеленой расползлась по позиции удушливая гарь. Гремит, не умолкая, пушка, со звоном вылетают гильзы.

Но вот ранен и Димка Чудов: сползает под станину, на правой его ноге поверх выцветшего хэбэ расплывается алое пятно. Прижатый к земле Чудов видит, как обошедший их танк заходит с тыла. Он хочет крикнуть, предупредить товарищей об опасности, но слабый голос его тонет в грохоте боя. Чудов видит перед собой противотанковую гранату. Он протягивает руку, цепко сжимает ее теплую рукоятку и, подтягивая безжизненную ногу, боком, неловко ползет навстречу лязгающему стальному чудовищу. Кровавый след тянется за ним. Еще немного… Ну, еще…

Грянул взрыв, горячей волной обдал взмокшие спины солдат. Дронов и Ефимов обернулись к дымящемуся танку.

— Димка… — глухо выдавил из себя Дронов и снял каску.

Сергей, скрипнув зубами, навел ствол в упор на бронетранспортер, нажал спуск…

— Заряжай! — вновь властно требует Ефимов и не слышит привычного щелчка затвора. Жутковатая догадка холодит душу.

— Заряжай, говорю…

И, словно издалека, услышал хриплый голос Дронова:

— Все, командир… Кончились снаряды…

Дронов поднялся в рост, с тоской посмотрел на горизонт, откуда подступала новая волна танков и пехоты, и сказал до обидного просто:

— Все, Сережа. Против танка с автоматом не попрешь…

— Это ты брось, Федот Кириллович. Умереть всегда успеем. Ну-ка, живо за мной!

Прихватив автомат, Ефимов пополз вперед навстречу врагу. За ним последовал Кириллыч. Время от времени Сергей останавливался, поджидая Дронова, прислушивался. Далеко впереди нарастал надрывный гул приближающихся танков. Слева и справа доносились глуховатые отзвуки перестрелки.

— Слышь, Кириллыч, наши… Сейчас и мы…

— Чего сейчас? — переспросил Дронов. Подползли к «фердинанду» с перебитой гусеницей.

Вокруг перепахана земля: видать, пытался уйти, да так и застыл, развернувшись на запад.

— Ну, понял?

— Вон оно что! — обрадовался Дронов. Очутившись внутри «фердинанда», артиллеристы быстро освоились с премудростями фашистской техники: попробовали поворотно-подъемный механизм орудия, выверили прицел, покопались в затворе — все вроде понятно, а главное — все в исправности. Да и снаряды нашлись.

— Ну, Кириллыч, заряжай, — привычно сказал Ефимов и приник к прицелу, вращая рукоятки поворотно-подъемного механизма и нащупывая ногой педаль спуска.

Дронов осторожно дослал снаряд в канал ствола, высунулся в верхний люк, корректируя расстояние. Сергей, удерживая в перекрестии прицела головной танк, не спешил. Первый удар должен быть наверняка. Тем более что фашисты от своего подбитого «бегемота» никакого сюрприза не ожидают.