Фронтовые будни артиллериста - [31]
В мой расчет попал совсем молоденький черноволосый парень. Спустившись в землянку, он сообщил, что его фамилия Саакян, потом всем пожал руки, раскрыл свой вещмешок и выложил на разостланную шинель офицерский паек – буханку хлеба, пару банок американской тушенки и небольшую баночку какого-то повидла, а потом из кармана вытащил еще две большие луковицы.
Голодные солдаты молча смотрели на действия младшего лейтенанта и вопросительно посматривали на меня. А Саакян достал нож, вскрыл консервные банки, разрезал хлеб и луковицы и взмахом руки предложил солдатам приступить к трапезе. Вторичного приглашения не потребовалось, хотя Гарош и предупредил гостя, что завтрака у нас не будет. На это парень только рукой махнул.
Перекусив, довольные солдаты расспросили Саакяна о его семье, еще немного поговорили и улеглись спать, предоставив ему лучшее место у печки. А утром я поручил командиру второго орудия и Гарошу отвести младших лейтенантов в штаб. Примерно через пару часов на батарее появился командир дивизиона и представил нам нового старшего на батарее, которым был вчерашний знакомый. Позже Саакян рассказал мне, что сам напросился к нам. И он, и мы были довольны этим назначением. А вскоре и все остальные огневики убедились, что к нам пришел хороший командир.
Политическому воспитанию личного состава на фронте уделяли много внимания. В каждом дивизионе был заместитель командира по политчасти, а на батарее офицер-парторг. Одна из их обязанностей заключалась в пополнении рядов коммунистической партии.
На другой день после боевого крещения в наш расчет пришел парторг лейтенант Лубянов. Он похвалил ребят за успешное подавление минометной батареи и сообщил, что меня наградили медалью «За боевые заслуги». Потом спросил, давно ли я в комсомоле.
– Второй месяц, – ответил я. – Приняли перед отправкой на фронт.
– Ну что ж, пора и в партию.
– Да я вроде еще не готов, и комсомольский стаж маловат.
– Ничего, ничего, – успокоил парторг, – ждать нам долго нельзя. И с рекомендующими я уже договорился. Вот, бери бумагу и пиши заявление.
Пока я устраивал рабочее место и писал, Лубянов беседовал с солдатами и записывал в тетрадку их просьбы. По ним он составлял официальные письма и направлял их на родину, а потом всегда радовался, если они помогали решить какие-либо бытовые вопросы.
Приняли меня в кандидаты в члены ВКП(б) через два дня. Члены партбюро дивизиона задали пару обычных вопросов, и все было решено за десять минут. Я никогда не забывал про своих родителей. Поэтому буквально через несколько дней после окончания войны честно рассказал о них начальнику парткомиссии бригады. Тот внимательно выслушал, слегка пожурил и попросил все изложить в письменном виде. Примерно через месяц парткомиссия объявила мне выговор.
По фронтовым правилам прием из кандидатов в члены партии должен был состояться через три месяца. Однако произошла осечка.
Еще при отправке на фронт всему личному составу нашей части были выданы противогазы. Никто их, конечно, не носил, да и никто не требовал этого. В нашем расчете они были забиты в ящик из-под снарядов и спокойно там ржавели. Потом вместо старшины химинструктором в дивизион прислали молодого младшего лейтенанта, только что окончившего химическое училище. Новый «химик» прежде всего потребовал достать противогазы, почистить их и постоянно носить. Разумеется, эта команда была встречена в штыки. Во-первых, газами и не пахло, а во-вторых, таскать на себе давно проржавевший противогаз было просто бессмысленно. И вот после очередной стычки с химинструктором я своими руками подложил ящик с противогазами под колеса «Студебекера», когда он пятился задом, чтобы подцепить орудие. Может быть, все и прошло тихо, если бы я не поделился «опытом» с другими командирами расчетов. Дело приобрело огласку, химинструктор пожаловался замполиту дивизиона, мне объявили выговор, и прием в партию был отложен на два месяца.
Многие наши офицеры носили модные узконосые хромовые сапоги. А шил их солдат из моего расчета. Франтоватый младший лейтенант из соседней батареи попросил меня прислать к нему сапожника. Я не возражал, но предупредил, что солдат сейчас занят и сможет приступить к работе только через пару дней. Младший лейтенант воспринял это как обиду, начал ругаться, а потом ударил меня. Разумеется, я в долгу не остался. Нас растащили.
Поступок офицера обсуждали на парткомиссии бригады, и ее решение я не знаю, а мои действия рассматривали на партбюро дивизиона. Замполит и еще один член партбюро настаивали на вынесении стро гого выговора с занесением в учетную карточку, а за выговор без занесения в карточку выступили парторг Лубянов, наводчик Гарош и… я, недавно избранный в партбюро вместо погибшего товарища. Прошло предложение большинства.
Заместитель командира дивизиона по политчасти капитан Плющ оставался в одном и том же звании почти полтора года. Звезду майора он получил лишь незадолго до окончания войны.
Его главная работа заключалась в чтении солдатам газет, проведении политбесед и разборе различных мелких инцидентов, которые он часто превращал в значительные события.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Генерал-лейтенант Николай Николаевич Остроумов прошел долгий служебный путь. Во время Великой Отечественной войны он непосредственно участвовал в разработке воздушного обеспечения ключевых операций (Корсунь-Шевченковской, Белорусской, Ясско-Кишиневской, Берлинской и других). После войны, уже в генеральском звании, автор занимал высшие руководящие должности в советской военной авиации. Генерал-лейтенант Н. Н. Остроумов – один из творцов могущества советских ВВС. Он не только практик, опытный оперативный работник, но и ученый, проанализировавший и обобщивший богатейший опыт боевого применения советской авиации.
Новая книга историка и писателя С.Е. Михеенкова представляет собой уникальный сборник рассказов о войне тех представителей командного состава Красной армии, чья фронтовая судьба, пожалуй, была самой короткой — взводных командиров, лейтенантов. Их боевой путь часто заканчивался первой атакой, потому что они шли впереди своего взвода и первыми принимали вражеский свинец. Автор десятки лет собирал рассказы о войне уцелевших в сражениях Ванек-взводных. Получилась обширная рукопись, из которой автор выбрал наиболее яркие эпизоды и скомпоновал их тематически.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.