Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою - [2]
Машины остановились на плацу. Широкая колонна проходила мимо нас, чеканя шаг в торжественном марше. Черная форма, сапоги и каски, ранцы с притороченными полевыми накидками на спинах, карабины «на плечо». Казалось, что марширующие объединены единой волей. Шаг сотен сапог был единым шагом, движения рук отличала немыслимая точность, молодые парни держали оружие привычно и искусно: ни одного колебания ствола, ни одного лишнего движения в рядах солдат. Пот стекал из-под стальных шлемов и сбегал маленькими серыми ручейками по лицу и шее.
Когда колонна исчезла в черной шлаковой пыли, я повернулся в другую сторону. Там многие занимались тем, что дробили камни и битый кирпич, которыми укреплялась песчаная поверхность плаца. Их работа тоже проводилась совершенно единообразно. У многих были зеленые брюки и коричневые рубашки, или серые брюки и красные рубашки, или наоборот: у каменщиков была невиданная мною до сих пор рабочая одежда. На головах у них были кепи, которые тоже сильно отличались от обычных. Рабочие были неравномерно распределены по всему плацу. Но они были необычайно прилежны, это можно было сразу заметить. Среди них не было ни одного, кто бы отдыхал.
По команде мы слезли с грузовиков и построились. Идя в ногу, мы отправились к новым деревянным баракам, возле которых построились. Стали зачитывать фамилии, услышав свою, каждый отвечал «Здесь!» и выходил вперед. Затем нас поделили на сотни и отвели в расположение. Теперь я состоял в 6-й роте 2-го батальона 2-го пехотного полка СС. 1-й взвод, 3-е отделение. Командир роты — гауптштурмфюрер Цольхофер, командир взвода — оберштурмфюрер Шёнер, мой командир отделения — унтершарфюрер Иоахим Фетт. Я вошел в спальное помещение с пятьюдесятью кроватями, расположенными, естественно, в два яруса. Я сразу же занял одну из верхних коек. Постель сначала состояла из грубого мешка, туго набитого соломой, и такой же подушки. У стен стояли жестяные шкафы. Каждый шкаф приходился на двух человек. Посреди помещения стояли выровненные столы из тяжелых не струганных досок. Меблировка такого рода не оставляла ни малейшего места для фантазий об уютном обустройстве.
Наше расположение походило на загон для овец. Каждый был притиснут к другому, из-за этого все постоянно испытывали чувство раздражения. В то время я очень быстро понял, что я — самый младший в группе и должен отказаться от малейших притязаний на что-либо. Если бы я все же стал настаивать на признании каких-то моих прав, то был бы сразу подвергнут дополнительному унижению. Задатком для этого всегда были клички «молодой кузнечик», «салага», «зеленый овощ» и им подобные.
Раздался пронзительный свисток и команда: «Приготовиться к обеду!» Это означало: умыться, причесаться, почистить ногти. Когда я вышел на построение перед бараком, то увидел, что мои товарищи стоят у одной из групп дробильщиков камней и пытаются завязать с ними разговор. Но те продолжали работать дальше, даже не взглянув на них.
И вдруг раздался ужасный крик! Бегом прибежал дежурный унтерфюрер и начал кричать на моих товарищей, которые с удивлением смотрели на него, не понимая, что произошло. Сначала упрямое поведение копающихся в земле рабочих, а теперь крик выходящего из себя дежурного:
— Я рапорт на вас напишу! Вы все получите строжайшее взыскание! Строжайше запрещено разговаривать с заключёнными! Быстро ваши фамилии!
Мы замерли, словно пораженные молнией. Заключённые? Так это заключенные! Так поэтому у них такая своеобразная одежда, такое усердие в работе и молчание.
Столовая размещалась в самом большом бараке. Он был новым и имел ухоженный вид. Столы блестели чистотой. Но и здесь работали заключённые. После обеда они убирали за ротой посуду и чистили столы. От каждого стола на раздачу направлялось по человеку, они получали по большой фарфоровой супнице, наполненной великолепным айнтопфом (Айнтопфэссен — (буквально: еда в одном горшке) — немецкое национальное блюдо, представляющее собой очень густой суп с мясом или копчёностями. — Прим. пер.). Всё блестело и сверкало от чистоты. Еду готовили солдаты в поварской одежде, рабочими на кухне и здесь были заключённые в чистых робах.
За столом мы сидели с довольно-таки смешанным чувством. Мы приглушенно, но оживленно обсуждали историю с заключенными. В общем преобладало мнение, что для государства практично и полезно привлекать заключённых к полезным работам. Но нам было неясно, отвозят ли их каждый вечер в тюрьму в Берлин или в Ораниенбург.
Мы видели этих людей с близкого расстояния и заметили определенные различия: у разных заключённых на куртках были значки разных цветов. На груди разноцветных курток были нашиты треугольники красного, зеленого, голубого или коричневого цветов. Только трое заключённых на кухне и в столовой носили известные полосатые костюмы заключённых.
После того как нас снова отвели в казарменное помещение, с нами провели первое занятие на тему: «Поведение на территории военного городка, распорядок дня и поведение по отношению к заключённым». После того, как были проведены первые занятия, мы только узнали то что должны были знать еще до зачисления в добровольцы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.