Фронтовое небо - [22]
Комкор был прав. Мы не раз впоследствии вспоминали и предостережения маршала Чойбалсана. Наш монгольский друг так охарактеризовал противника: "Хитрость, коварство, жестокость - оружие самураев".
Разрабатывая план уничтожения монгольских войск на правом берегу Халхин-Гола, стремительного форсирования реки и захвата плацдарма на ее левом берегу, японское командование подготовило специальный отряд. В него входило 1680 пехотинцев, 900 конников, 75 пулеметов, 18 орудий, 7 бронемашин и один танк.
Уверенность самураев в победе была велика. Но попытка японцев стремительного захвата обоих берегов реки Халхин-Гола провалилась. Началась подготовка нового, более мощного удара.
...Июнь в пограничной полосе проходил относительно спокойно. Такая обстановка давала возможность советским танковым колоннам и транспортным средствам подтянуться к передней линии, преодолев почти тысячекилометровый путь от Борзи до Тамцак-Булака, а также со стороны Улан-Батора, через Баин-Тумен. В целях сохранения военной тайны продвижение осуществлялось только ночами.
Спокойствие, конечно, было весьма условным. Японцы подтягивали к Халхин-Голу отборные полки истребителей и бомбардировщиков, имевших опыт войны в Китае и прошедших спецподготовку. По своим летно-тактическим данным японские истребители и бомбардировщики явно уступали нашим. Так истребитель И-96 имел небольшой вес, обладал хорошим вертикальным и горизонтальным маневром, на нем имелось кислородное оборудование, радиоустройство и два пулемета. Самолет представлял собой цельнометаллическую конструкцию с дюралюминиевым гофрированным покрытием. При полете на дальние расстояния И-96 мог взять два подвесных бака; израсходовав горючее, они сбрасывались в воздухе. Но японский И-96 уступал И-16 в скорости, мощи огня. Наш истребитель кроме четырех пулеметов ШКАС мог нести четыре реактивных снаряда сокрушительной силы. Мне рассказывали, как однажды летчик-испытатель старший лейтенант В. Рахов ударом эрэсов на мелкие куски развалил вражеский бомбардировщик.
Тем не менее, сконцентрировав авиацию близ монгольской границы, японские генералы поставили перед ней задачу завоевания господства в воздухе. Самураи были воспитаны в духе бесчеловечной жестокости; они расстреливали наших пилотов в воздухе, если в схватке подбивали самолет и его экипаж выбрасывался с парашютом. Но очень скоро агрессор убедился, что таким образом ему не удастся сломить нас. Японцы, очевидно, забыли о стойкости и отваге русского воина. Так, например, 22 июня 95 наших самолетов столкнулись со 120 японскими самолетами. В результате воздушного боя был сбит 31 японский самолет. Наши потери составили 11 истребителей. 24 июня сошлись по 60 машин с обеих сторон, и японцы еще потеряли 25 самолетов. Через день в районе озера Буир-Нур снова появились 60 истребителей противника и в воздушном бою, в котором участвовало 50 наших машин, было уничтожено 25 японских самолетов.
* * *
В первых числах июня 1939 года в район боевых действий прибыл комдив Г. К. Жуков, заместитель командующего войсками Белорусского военного округа по кавалерии. Советское главное командование приняло решение об усилении 57-го особого корпуса в МНР - он был преобразован в 1-ю армейскую группу. Командующим ею и был назначен комдив (с 31 июля комкор) Г. К. Жуков.
Дня за два, за три до Буир-Нурского сражения в небе, помню, приезжают в Тамцак-Булак Смушкевич, Гусев, а с ними какой-то плотный, с суровым взглядом командир. Он показался мне знакомым. "Где же я видел его?" - навязчиво сверлила голову мысль, и на всякий случай представился незнакомцу. Он осмотрел меня насупленным внимательным взглядом из-под опаленных знойным солнцем бровей, потом, через минуту, довольно пророкотал:
- В Бобруйске - главный, здесь - тоже главный!..
- И в Испании был главным, - добавил Гусев.
Стоило гостю заговорить, я вспомнил комдива Жукова, вспомнил наши совместные учения еще в Белоруссии.
- Любопытно посмотреть ваше хозяйство... - сказал он.
И мы принялись неторопливо и обстоятельно знакомить Жукова с авиационной техникой.
- Вы правы, маловато, старовато, - заметил комдив, когда осмотр закончился, и вдруг обратился ко мне: - Товарищ Прачик, это не те ли самолеты, что были в Бобруйске?
- Те самые, товарищ Жуков. Точнее, тот же тип машин с незначительной модификацией, которая лишь утяжелила самолет-истребитель.
- Не нынче завтра поступят "Чайки" из Читы, - глядя на комдива, обнадежил Смушкевич.
- Воевать придется и на "ишачках", - сказал Гусев, - на слом им идти рановато. Летчики привыкли, полюбили...
Комдив согласно кивнул:
- Вы правы. Воевать придется и на старых. Не сразу Москва строилась. А вот обрисуйте мне особенности итальянского, немецкого и японского летчиков. Кто из них опаснее, по вашему мнению?
- Когда мы собирались сюда, - улыбнулся Смушкевич, - то в один голос утверждали, что если немцев били, не говоря об итальянцах, то япошек разделаем в пух и прах. Я тоже так думал. Скрывать не стану. Но самураи оказались настырнее немцев. Словом, противник не менее сильный, чем в Испании.
- Это хорошо! - неожиданно воскликнул комдив Жуков.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).