Фронтовичок - [6]

– Я понимаю, Сережа, что ты прав в своей реакции на мои слова! Но против истины идти не желаю!

– Дед! Я-то верю тебе абсолютно! Каждому твоему слову! Но если бы такое про Жукова сказал кто-то другой – я бы тоже не поверил. Так же не поверит и моё окружение, и кто угодно! Потому что у них уже своё засело в голове… Тут никакие аргументы не помогут!

– Да, шут с ними, Сережка! Я же тебе сейчас это, несмотря ни на что, рассказываю! Рассказываю честно, как сам этот вопрос понимаю. И шёл я к этому пониманию трудно и долго, потому что когда-то тоже верил в гений Жукова – в меня ведь то же самое вдавили! Но я сумел, кажется, разобраться…

Алексей Петрович какое-то время молчал, собираясь с мыслями. Внук ему не мешал.

– Наверное, возникает вопрос, почему один я считаю Жукова непорядочным человеком? Ведь я с ним лично не встречался! И делить мне с ним нечего! Просто стараюсь быть объективным. Кое-чего после войны накопал, кое-что обдумал, с кем-то посоветовался и к определенным выводам пришёл! Но не только я обвинял Жукова в искажении истории войны. Оказалось, так же поступили Конев и Рокоссовский! И сделали они это в порядке критики Жукова, как своего близкого товарища – такого же Маршала, как и они сами. Может, и другие при этом присутствовали! Жукова обвиняли в том, что он бессовестно приписывал себе те военные успехи, к которым вообще не имел никакого отношения! Он везде старался создать впечатление, будто единолично обеспечивал победу в войне! Мол, если бы не он… Бонопарт, одним словом! Никому это, разумеется, не нравилось!

– А разве Жуков не прав? Разве его роль была мала? Как-никак, представитель Ставки! Посланец Сталина… Его глаза и уши на фронтах!

– Это ты хорошо сказал – глаза и уши! Так многие и считают. И объяснить им истину, уже впитавшим такое мнение, почти невозможно! Им легче поверить, будто кроме Жукова на фронте вообще никто не воевал! Будто Жуков – всему голова! Мол, Сталин-то ничего в военных делах не понимал, потому Жукову внимал и выдавал за своё! Но в реальности всё было совсем не так! Обобщая многое, что я об этом знаю, скажу своё мнение, чтобы не затягивать наш с тобой разговор. Жуков для Сталина на фронтах был, скорее всего, не более чем злобным бульдогом! В самом начале войны, когда нужно было не только врага, но и свои войска остановить, чтобы не бежали, Жуков Сталину подходил. Он готов был каждого загрызть! Его боялись больше, чем врага! От врага, если погибнешь, то героем, а от Жукова – навеки останешься трусом или изменником, хотя и без вины виноватым, подчас! Ведь Жуков не терпел чужих мнений и, тем более, возражений! Он никогда ни к кому не прислушивался, всех презирал, выпячивая себя! Он был готов расстрелять любого, кто открыто не выражал ему своего почтения. Был чрезвычайно самолюбив и тщеславен. Потому, если уж отправлялся на фронт с каким-то заданием Сталина, то вождь мог быть уверен в том, что Жуков всех вывернет наизнанку, всех заставит работать, ибо Жуков считал, будто в этом и состоит роль настоящего полководца! А разглядел ли Сталин в Жукове другие достоинства, я не знаю! Может, и разглядел, если они были!

– На то Жуков и маршал, чтобы грозный вид иметь! – засмеялся внук.

– Хорошо бы кроме грозного вида, которым он пугал полностью зависимых от него подчиненных людей, ещё бы иметь такие качества, чтобы и противника насмерть напугать! Но этого, как раз, он не умел! Зато многих наших командиров дивизий, корпусов, даже командующих армиями Жуков отстранял от должностей, чуть что-то не по нему, и отдавал под трибунал. А трибунал жуковские расстрелы всякий раз отменял, как необоснованные, но не мог же он вообще не реагировать на требования разъяренного Жукова, не мог его игнорировать, потому всех обвиняемых понижал в должности и отправлял обратно на фронт.

– И что? – удивился внук.

– А ты как думаешь, что? – усмехнулся Алексей Петрович. – Пережив сильное психологическое потрясение, пострадавшие офицеры и генералы готовы были землю грызть! Потому многие становились героями, повышались в должностях и воинских званиях…

– Так выходит, что Жуков всё же помогал побеждать врага! – обрадовался Сергей.

– Ну, да! Как бульдог – он прекрасно помогал! А как представитель ставки – мало! Известно, что Сталин не однажды укорял его за элементарное незнание обстановки! Чем же Жуков на передовой занимался, если даже это упускал? Например, Гальдер, начальник штаба вермахта, который в своем дневнике записывал самые важные впечатления о ходе боевых действий, ни разу не встревожился из-за присутствия Жукова. Гальдер вообще Жукова в своём дневнике ни разу не упомянул! А это и есть объективная оценка противником Жукова как полководца! Оценка оказалась ни-ка-кой!

– А может, Гальдер только делал вид, будто Жукова ни во что не ставит? – засомневался Сергей.

– Возможно, но вряд ли! Слабость Жукова в оперативных вопросах была видна многим. Он ни разу не сумел окружить противника. И даже не пытался это сделать! Он лишь вытеснял захватчиков! А их войска следовало рассекать и уничтожать по частям! Уничтожать! Чтобы они уже не возвращались! Это же – азбука войны! Но великий Жуков, похоже, об этом не знал! Потому даже в своих мемуарах без стеснения хвалился, как умело вытеснял немцев из под Москвы и других советских территорий! Не уничтожал! Не ставил на них точку, а вытеснял! То есть, отгонял на время, чтобы они отдохнули, восстановились и вернулись, готовые опять крушить наши войска!