Фронтовичок - [3]

– А нам, Серёжа, как ни крутись, всё равно за что-нибудь достанется! Вот вернется она из своей поликлиники. Так что, не будем понапрасну суетиться.

– Ладно, дед! Хотя мы одну неприятную тему с тобой вроде закрыли, но очень уж хочется спросить, неужели ты не замечаешь, что прошедшая война не только молодежь, но даже старшие и мудрые поколения совершенно не трогает? Все вокруг лицемерят, будто интересно, будто уважают! И лишь потому, что пока не принято о нашей Победе открыто отзываться неуважительно.

По лицу Алексея Петровича опять пробежала тень неудовольствия.

– Ну, хорошо, хорошо! Не кривись, дед! Положим, кто-то всё-таки интересуется событиями той войны. Хотя бы потому, что на ней погибли их родные… Или кто-то вспоминает ее в связи с собственным горем… С тяжелым трудом в то время или в связи со своими бесконечными военными невзгодами. Но такие воспоминания, по большому счету, не о войне! Они – об этих людях! А всё, что их лично войной не тронуло, они в себя не впускают. Возьми даже маму мою или отца… Им это, думаешь, интересно? Да они только из уважения к тебе… А так, им важна лишь своя, ну и – в придачу – наша семейная жизнь. Или их работа. Посмотри сам, тем же футболом отец интересуется много больше, нежели обороной Москвы или Курской дугой, хотя эти сражения обеспечили ему сегодняшнее благополучие. О Сталине, Берии, Вышинском они вообще довольствуются лишь той ложью, которую выплеснул на несведущую страну Хрущев. Или я не прав?

– Есть темы, Сереженька, которые в обществе открыто обсуждать не принято. Хотя бы потому, что некоторые люди реагируют на них крайне болезненно. Они всех перессорят. Ты, как раз, одну из них задел.

– Случайно я, дед! Не хотел!

– Я даже рад! Рад, что ты сам кое-что разглядел. Значит, пытаешься в жизни разобраться. Меня, признаюсь тебе, тоже давно беспокоит неблагодарность многих, очень многих людей к подвигу тех, кто за их сегодняшнее благополучие проливал кровь на фронте или в невыносимых условиях трудился в тылу. Кто отдал свою жизнь, чтобы они теперь жили… Только неблагодарность эта, Серёжа, возникла не сегодня, как тебе показалось. У неё более глубокие корни. Эта неблагодарность закралась в людей сразу после войны. Тогда никому её, проклятую, вспоминать не хотелось. Да и объяснять тем людям, что такое война, было ни к чему. Они все её ужасы сами пережили. Но молодым о войне надо было рассказывать обязательно! Надо знать, кто её развязывает и зачем? Для кого она – мать родна? А для кого – страдания и погибель? Но старшие поколения молодых жалели, потому и ограждали… Скоро затушевывание ужасов войны стало хорошим тоном и даже государственной установкой.

И это явление, как его ни маскируй, конечно же, выявило моральную деградацию какой-то части нашего общества. Обидно это! И страшно! Потому что народ, не передающий опыт от поколения к поколению, как это произошло у нас, выжить не сможет! Это уже не народ! Это – дикие племена…

– Почему? Ведь можно всё начать сначала! Нашлись бы люди с мозгами, да с руками!

– Нет, Сережка! Этого недостаточно! Стебелек, оторванный от родных корней, погибнет вместе со своими мозгами и руками! Это касается и молодежи, не усвоившей нравственные заветы предков. Никакая молодежь, какой бы талантливой она ни была, не сможет выработать то, что веками накапливали многие поколения! Физически она, возможно, выживет, но единство страны, её независимость обязательно утратит. А тогда уж точно, враждебное окружение нас поглотит… Разве что, в качестве колонии останемся… В качестве рабов! Не хотел бы я вам такой участи! Тут, как говорится, живые позавидуют мертвым!

– Не паникуй, дед! Мы опять прорвемся! Кстати, а какие ещё есть темы не для открытого обсуждения?

– Ну, конечно! Мы их вдвоём разворошим, а расхлебывать-то тебе одному придется! Учитываешь?

– Это как же?

– Ох, Сережка! Вот проговоришься ты где-то о своих взглядах, а у кого-то возникнет шок или неприятие, и, как результат, враждебное отношение к тебе. Тебе это надо?

– И всё же, дед! Хотя бы намекни.

– Да что уж там! Я вообще сторонник говорить всё как есть, чтобы никого не запутывать. Редко ведь кто копает глубоко; большинству людей достаточно верхи срывать, чужие выводы использовать. Вот услышит он что-то впервые и запомнит, а сам уже считает, будто мнение своё имеет. А ведь оно, услышанное где-то, может быть далеким от истины! А, следовательно, и выводы, и решения человека станут ошибочными. А если от них вся его жизнь зависит?

– Ну, дед! Кончай, меня интриговать! Давай-ка ближе к самим темам!

– Как хочешь! Только об опасностях, от них исходящих, никогда не забывай. Иногда, знаешь ли, лучше промолчать, нежели показать, будто всё лучше других понимаешь… Впрочем, мы ходим вокруг да около, а я теперь даже не знаю, с чего начать, ведь запретных тем очень много! Дай-ка слегка подумать, – попросил Алексей Петрович и после долгой паузы продолжил совсем иным тоном. – Если эти темы не выстраивать по степени важности, а брать ту, которая первой пришла на ум, то сразу припоминается так называемый еврейский вопрос. И связанный с ним холокост. В нём много наворочано того, чего не было, но кому-то выгодно, чтобы так считали! Вот в приказном порядке всех и обязали верить и молчать в тряпочку!