Фронтир Индикона. Часть II - [31]

– Джон, наш друг заинтересовался бумагой и карандашами. Передай-ка ему образцы чернил и бумаги, проведи рекламную компанию, научи с пером обращаться и дай ему с собой образцов, да добавь десяток бенгальских огней!

В обед прибежал посыльный, и я срочно отправился в наш лагерь. Наконец-то вылупились паучки-шелкопряды! Миниатюрное подобие танкеток, что атаковали нас в Мёртвом лесу. Только не две или четыре особи, как я рассчитывал, а целых тридцать шесть! В расколотом шаре-яйце имелись сфероконические сегменты, сходящиеся к центральному каналу, в каждом из которых и находилась личинка. В общем, ничего похожего на яйцо. Мне всё больше кажется, что подобные создания никакого отношения к планете не имеют. Занесло со стороны?

Едва вылупившись, пауки принялись пронзительно верещать и разогнали половину работников. Попытка накормить их свежим мясом была неудачной, а вот на протухшую рыбу они жадно набросились. Мы решили делать для каждого отдельный загон из жердей, а вот дальше придётся делать железную клетку, и пора думать куда их сбагривать, сами мы такую орду не прокормим даже если будем подчистую скупать всю добычу кевенги.

Остаток дня собирали в дорогу караваны – один, наш с Павлом боевой и другой, Мартина за солью. Лишь после заката солнца мы нашли время собраться у лаборатории Ивана Сергеевича.

– Спешу всех обрадовать, мы получили необходимый для включения бета режима Ключа карбид бора и сейчас проведём активацию. Иван Сергеевич, вам слово.

– Да чего говорить-то? Борную кислоту я получил воздействием соляной кислоты на буру, прокалив её получил оксид бора, который смешал с сажей и поместил в тигель, после чего мы провели прямое спекание этих веществ и вот он – карбид. Признаться, нам крупно повезло, что магнезиальные тигли смогли выдержать длительный обжиг при двух тысячах градусов. Собственно, вот, – Иван показал нам горстку мелких чёрных кристаллов.

– Да, а Ключ за эти четыре месяца зарядился на семьдесят пять ф – я и положил Ключ на дно горшка. – Иван Сергеевич, продолжайте.

Он откупорил кувшин со спиртом:

– Девяносто три градуса, как в аптеке! – он перелил спирт.

Жидкость в горшке моментально забурлила, покрылась сизой дымкой. Через некоторое время через неё стал пробиваться свет. Ярче, ещё ярче и вот из ведра в небо взметнулся столб ярко-белого, с синевой света разгоняя тьму на многие метры вокруг. Мы отступили, прикрыв глаза. Ощутимо снизилась температура.

– Ох, ну и свечение, словно прожектор. Как бы снова наши подопечные не разбежались!

Свечение спало ровно через полчаса, спирт или жидкость, в которую он превратился, излучал лишь едва заметный, мягкий свет.

– Теперь, Иван, сыпь с промежутком в минуту, сначала молотый в бисерной мельнице уголь, потом порошок карбида и дисульфид молибдена. Все порошки с небольшим запасом, а то мало ли чего.

Поверхность вновь затянуло туманом. Ни дать, ни взять котёл бабы-яги, корешков только не хватает.

– А что дальше?

– Через восемнадцать часов будет ясно, а пока предлагаю поужинать.

За ужином я делился своими планами:

– С торговцем из Кереве мы договорились о покупке двух сотен рабов, половину из которых доставят в наш лагерь. После бхунту мы с Павлом отправимся к побережью Индийского океана. Там, чуть северней устья Галаны есть крупное месторождение ильменитовых песков, я на Земле бывал там по работе, думаю, что и тут они должны быть. Три больших холма с разведанными запасами больше пятидесяти тысяч тонн.

– Что это нам даёт? – Спросил Иван.

– В самом северном холме имеется слой ксенотима с высоким содержанием эрбия, а значит, и следами лютеция.

– Высоким – это сколько?

– Два грамма на тонну.

– Герр Ярослав, да вы, верно, издеваетесь?! Нам потребуется перевести двести тонн песка?

– Двести пятьдесят, берите с запасом. Но не всё так печально, после сепарации и флотации останется тонн двадцать, двадцать пять. Ватусии тащит на себе около трёхсот кило груза. Большие караваны насчитывают до пятидесяти быков, а значит, наш друг за два-три раза всё нам привезёт.

– Вы с ним это обговаривали?

– Конечно.

– Сэр, разрешите спросить, – встрял Джон. – В режиме сканирования расход энергии теперь составит почти полкиловатта. Зарядка Ключа от деревьев больше не покроет его расход.

– Правильный вопрос. Вот, – я протянул склёпанный из мягкого железа тигель. – Догадываешься, что это такое?

– Не совсем.

– Корпус для угольного топливного элемента.

– Герр Ярослав, – Мартин вопросительно посмотрел на меня.

– Топливный элемент, Мартин, – это, попросту говоря, "батарейка", в которой энергия топлива сразу превращается в электричество. В неё подаётся топливо и воздух, они реагируют внутри, и в итоге получаются продукты сгорания и электричество. Считайте, что это обычная щелочная батарея, но в которой один электрод – угольный, второй – железный. При комнатной температуре реакция идёт медленно и для запуска батарею придётся подогреть на костре, а в ходе реакции продувать натр воздухом. Килограмма угля достаточно для выработки пяти кВт*ч энергии. То есть, на сутки работы Ключа нам потребуется всего два угольных стержня. Расход едкого натра не так уж велик, к элементу идёт бронзовый насос и золотой отвод от анода и провода, само собой.