— Нет-нет, — ещё больше испугалась я после такого объяснения. — Пусть лучше остаётся здесь, под присмотром специалистов.
Чего мы там только не накрутили с генофондом будущего дитяти. И хоть доктор Шаксон утверждал, что схема развёртывания дополнительных свойств организма получилась вполне стабильной, мне было немного неспокойно.
Я вновь развернулась к инкубатору и попыталась ощутить себя матерью. Получалось не очень. Никаких изменений в себе я не замечала — всё та же Тая. Может быть, есть что-то эдакое в биологическом способе вынашивания? Может быть. Однако ни я, ни Мика не были готовы предоставить биологической рулетке то, каким получится наш малыш, а потому нечего тут стоять и сомневаться невесть в чём. Всё правильно, всё идёт как должно и, наверное, все будущие родители испытывают такие переживания.
На волне от этих впечатлений мы записались на десятидневные курсы молодых родителей и только там внезапно осознали, что не имеем представления, что будем делать с чадом, когда нам его наконец-то выдадут на руки. Нет, конечно, всегда можно обратиться к консультанту-педиатру, которая будет первое время периодически проверять развитие младенца, да и в Домового можно подгрузить программу автоняня, но когда ты сама понятия не имеешь, как хотя бы правильно взять на руки это мелкое и чрезвычайно хлипкое существо, то это как-то мало утешает. Даже занятия на тренажёре, которые входили в курс подготовки молодых родителей, не очень помогли. Не получалось меня сассоциировать куклу-младенца, которая комментирует любую твою ошибку а так же даёт полезные советы, с собственным сыном. И у Мика не получалось, хотя он до последнего пытался делать вид, что всё под контролем. Но вечером, когда мы пришли с последнего занятия, он был нехарактерно задумчив. Нет, в прострацию, как это обычно бывает, когда он хочет что-то выдурить у собственных имплантов, он не погружался, но всё же впал в глубокую задумчивость. Я даже подумала, что он настолько глубоко погрузился в себя, что и меня не замечает, когда Мика поднял взгляд от подушки, в обнимку с которой сидел на нашем лежбище, и тихо сказал:
— Знаешь, а вот по поводу рождения и воспитания детей здесь, — он постучал себя по коротко остриженному затылку, — ничего нет. А я как-то уже привык, что там содержатся ответы на практически все вопросы — стоит только помедитировать как следует, хлоп, и готово решение любой проблемы.
— Это значит что? — с замиранием сердца произнесла я?
— Это значит, что бегать по потолку следующие девять месяцев, мы с тобой будем вдвоём.
— А мог бы, кстати, и не искать, — я пристроилась рядом, — просто вспомнить успехи собственных отцов на педагогическом поприще и понять, что ничего такого твои суперимпланты не содержат.
— Ну содержат же они основы биомедицинских знаний?! Могли бы и этот раздел включить.
— Видимо никому из бойцов спецподразделений такие знания в их профессиональной деятельности не понадобились.
Раздался тихий стук в переборку и мы оба, не сговариваясь, громко сказали: «Да?!». В комнату вошла мама с Заей на руках, мелкая потянулась к нам, чуть было не кувыркнулась, но мама успела перехватить её в последний момент и подсадить к себе на бедро. Не знаю как Мику, но мне эта сцена ещё раз напомнила о моей собственной родительской неопытности.
— Что-то вы детки, совсем скисли, — она окинула нас оценивающим взглядом.
— Да так оно как-то… — Мика неопределённо перебрал длинными пальцами в воздухе.
— Хотите совет?
— Не откажемся, — вежливо согласился он. Я промолчала, понятно же, если мама что-то собралась сказать, то она обязательно скажет. Правда, обязательного следования этому совету требовать не будет, это — да.
— Отвлекитесь не что-нибудь. Съездите, развейтесь, от того, что вы будете себе нервы трепать, никому лучше не станет. А проблемы будете решать по мере их возникновения.
«А то скоро вам будет не до того», — вслух не прозвучало, но было и так понятно.
После некоторого размышления мы решили, что это был хороший совет.
