Фрикономика - [59]

При помощи принципа “контроля” Сэндмена можно также объяснить, почему многие люди больше боятся летать на самолетах, чем ездить за рулем автомобиля. Они думают примерно так: поскольку я контролирую машину, я единственный человек, от которого зависит моя безопасность. А поскольку самолет я не контролирую, то здесь я завишу от миллионов внешних факторов.

И все же, чего нам следует бояться больше — самолетов или автомобилей?

Разобраться в этом нам поможет ответ на более простой вопрос: чего конкретно мы боимся? Вероятно, смерти, скажете вы. Значит, страх перед ней необходимо свести к нулю. Конечно, все мы знаем, что когда-нибудь умрем, и время от времени эта мысль может нас беспокоить. Но если вам скажут, что вероятность умереть в следующем году составляет 10%, вы, скорее всего, начнете волноваться в большей мере. Возможно, вы даже кардинальным образом измените свою жизнь. А если вам скажут, что 10% составляет вероятность смерти в течение следующей минуты, то, скорее всего, вас охватит паника. Отсюда можно сделать вывод, что страхом движет близкая возможность смерти. Это означает, что наилучший способ количественно выразить страх смерти — это подумать о том, сколько разных смертей происходит в течение одного часа.

Предположим, вы отправляетесь в путешествие и у вас есть выбор — ехать на машине или лететь на самолете. Возможно, вы захотите принять во внимание почасовой процент смертельных случаев на дорогах против такого же процента смертей в воздухе. Конечно, это правда, что в Америке ежегодно в ДТП погибает больше людей (около сорока тысяч), чем в авиакатастрофах (немногим более одной тысячи). Но правда также и то, что большинство людей проводит больше времени именно в машинах, а не в самолетах. (Между прочим, в авариях на воде ежегодно погибает больше людей, чем в авиакатастрофах. Как мы уже успели убедиться на примере бассейнов и огнестрельного оружия, вода намного опаснее, чем принято считать.) Тем не менее процент смертей за один час в дорожных авариях практически равен проценту смертей в результате аварии самолета. Эти два изобретения приводят к смерти с равной долей вероятности (или, вернее будет сказать, маловероятности).

Однако страх больше всего охватывает человека в настоящем времени. Именно поэтому эксперты так на него полагаются. В мире, который становится все более нетерпимым к долгосрочным процессам, для появления страха много времени не требуется. Представьте только, что вы правительственный чиновник, которому поручено найти деньги для борьбы с одним из двух известных убийц: терроризмом или болезнями сердца. Как вы думаете, какая из этих целей заставит членов Конгресса выделить средства из бюджета? Вероятность быть убитым террористами у того или иного человека гораздо меньше вероятности умереть от атеросклероза. Однако террористический акт происходит в настоящем времени, а смерть от болезней сердца представляет собой более отдаленную, так сказать, “тихую” катастрофу. Мы не можем контролировать действия террористов. Зато не есть овощи, приготовленные во фритюре, полностью в наших силах. В то же время, помимо фактора контроля, для человека важно и то, что Питер Сэндмен называет фактором страха. Смерть вследствие нападения террористов (или птичьего гриппа) считается страшной; смерть же от сердечного приступа, по тем или иным причинам, таковой не признается.

Сэндмен представляет собой тот тип эксперта, который старается изучить обе стороны проблемы. Сегодня он может помогать группе защитников окружающей среды выявлять опасности, грозящие общественному здоровью. А на следующий день его клиентом может стать директор сети ресторанов быстрого питания, пытающийся замять скандал с обнаруженной в мясе кишечной палочкой. Питер Сэндмен сводит свой богатый опыт к одной простой формуле: Риск = Опасность + Беспокойство. В случае с директором сети ресторанов, обеспокоенным проблемами с гамбургерами, он занимается “уменьшением беспокойства”. В случае же с защитниками окружающей среды он, наоборот, делает все, чтобы “увеличить беспокойство” и привлечь к проблеме больше внимания.

Нужно отметить, что Сэндмен обращается именно к причинам беспокойства, а не к опасности как таковой. Он признает, что в его формуле риска беспокойство и опасность имеют разный вес. “Когда уровень опасности высокий, а беспокойства — низкий, люди склонны реагировать на нее слишком вяло, — замечает эксперт. — Когда же уровень опасности низкий, а беспокойства — высокий, они реагируют слишком активно”.

Так почему же домашний бассейн пугает родителей меньше огнестрельного оружия? Мысль о том, что грудь ребенка может быть прострелена из соседского пистолета, является невероятно ужасной и беспокоит их до глубины души. Бассейны же не вызывают у родителей такого беспокойства. Отчасти это происходит благодаря фактору привычности. Точно так же как многие люди проводят больше времени в машинах, чем в самолетах, они куда чаще плавают в бассейне, чем стреляют. Тем не менее ребенок может утонуть всего за тридцать секунд, и очень часто это происходит бесшумно. Маленький ребенок может утонуть даже в мелком бассейне, глубина которого составляет не более одного метра. Между тем шаги по предотвращению такого несчастного случая довольно просты и понятны. Прежде всего это бдительность взрослых, ограда вокруг бассейна и запертая задняя дверь, чтобы ребенок, только начавший ходить, не смог бы выйти из дома незамеченным.