Фридрих Вильгельм I - [109]

Король-солдат долго колебался, делая выбор между двумя направлениями меркантилизма. Наконец он выбрал второй путь и теперь, в соответствии со своим характером, осуществлял этот план твердо и последовательно.

Тем самым он выбрал более трудный, но и более перспективный путь развития: экономическая политика была одновременно и педагогической. Фридрих Вильгельма I предложил своим подданным — каких бы денег это ни стоило! — путь самостоятельного развития и превращения в самостоятельную нацию, в нацию самостоятельных производителей. Неустанно требуя от Генерального управления создавать «как можно больше разного рода мануфактур по обработке шерсти, железа, дерева и кожи, каких еще нет в стране», он выражал главную цель развития национальной экономики: остановить проникновение в Пруссию качественных иностранных товаров, а тем самым стимулировать собственное производство вещей того же качества.

Блестящим примером такой хозяйственной политики стало поощрение прусской шерстеобрабатывающей промышленности. Едва взойдя на трон, Фридрих Вильгельм создал государственную комиссию. Ее выводы говорили о плачевном состоянии шерстоткачества в стране: сукно здесь почти не производилось. В числе причин упадка комиссия называла беспрепятственный вывоз необработанной шерсти на чужие рынки, а также страх ткачей перед армейскими офицерами-вербовщиками. В течение шести лет Фридрих Вильгельм экспериментировал, предоставляя ткачам-шерстянщикам освобождение от военной службы. Но затем он все же понял: прусская шерстеобрабатывающая промышленность увеличит количество продукции и повысит ее качество лишь в том случае, если государство запретит экспорт необработанной шерсти. Но запрет на вывоз шерсти нанес ущерб в основном помещикам, классу юнкеров. И король-солдат испытывал угрызения совести: с экономической точки зрения он «поднес нож к горлу» землевладельческой аристократии, поставлявшей ему кадры для офицерского и чиновничьего корпусов. Ну что ж тут поделаешь? Давая присягу, король обязался ставить благо государства превыше всего. Поэтому 24 мая 1719 г. со всех церковных кафедр был зачитан королевский эдикт: отныне никто (включая дворян!) не может продавать за границу необработанную шерсть. У виновных в нарушении запрета отбирали шерсть, телеги, лошадей и упряжь; кроме того, за каждый фунт конфискованной шерсти взимался штраф в размере одного талера. Это подействовало. Ни один фунт необработанной шерсти отныне не пересек прусскую границу.

Но еще раньше Фридрих Вильгельм принял решительные меры для развития прусской шерстеобрабатывающей промышленности. Он централизовал обработку шерсти, основав берлинский Лагерхаус. Благодаря кипучей деятельности тайного советника Краута за три года работы Лагерхауса удалось покрыть потребность армии в штанах, рубашках и цветных обшлагах — ежегодно здесь собственными силами изготавливали три тысячи штук сукна (одна штука равнялась 20 метрам). Росту производства содействовал Фридрих Вильгельм: он обязал военных закупать для обмундирования только отечественное сукно. И в 1720 г., когда ввоз испанской шерсти был заменен шерстью из Бранденбурга, проблем с поиском прусского сукна не стало. В 1738 г. из 8736 штук сукна, необходимого для увеличившейся втрое армии, берлинский Лагерхаус был в состоянии производить 5500 штук, то есть более 60 процентов. Остальную ткань закупали в маленьких городах королевства. Сам Фридрих Вильгельм был этим не очень доволен. Он писал: «Все равно это плохо. Эти 3236 штук (то есть 40 процентов. — Примеч. авт.) надо делать в Берлине. Тогда и жалобы на нехватку хлеба прекратятся. Лагерхаус призван давать работу Берлину». Эту мысль короля мы смогли бы сегодня назвать программой занятости населения в ее изначальной форме. И действительно: когда умер Фридрих Вильгельм (в 1740 г.), в Лагерхаусе трудились около 5000 берлинских рабочих. Конкретно это означало следующее: при том, что в Берлине жили 80 000 человек и из этого числа надо вычесть 20 000 человек военного сословия, одна треть берлинцев существовала благодаря фабрике короля. Уже в 1734 г. из Пруссии было вывезено 44 000 штук сукна по 24 эля (один эль составлял 85 см), то есть почти миллион метров ткани.

Вслед за шерстеобрабатывающей промышленностью настала очередь оружейной. Оружие для армии Великого курфюрста изготавливала преимущественно фабрика семейства Энгельс из Марки Бранденбург. Внук пригласил западно-германских специалистов в Берлин и построил крупные оружейные фабрики в Шпандау и в Потсдаме. Они сразу же начали очень эффективно работать и скоро уже были в состоянии удовлетворить потребность прусской армии в оружии и снаряжении. Успех достигался не в последнюю очередь благодаря господам Шплиттгерберу и Дауму. Этим осмотрительным предпринимателям Фридрих Вильгельм передал ведение фабричных дел, предоставив им неограниченный кредит из средств, формально принадлежавших кронпринцу. И беседовал с обоими купцами он практически ежедневно, в первой половине дня, на парадном плацу. Столь тесное сотрудничество главы правительства с предпринимателями привело к основанию в Пруссии многочисленных фабрик, мануфактур по производству и обработке меди и латуни и даже мануфактуры по выпуску зеркал в Нейштадте-на-Доссе (Бранденбург), вскоре ставшей известной на весь мир. Вместе с тем король-солдат последовательно запрещал ввоз в страну соответствующих товаров и сырья, содействуя тем самым скорейшему повышению уровня отечественной промышленности.