Фридрих Барбаросса - [92]

Набросанная здесь лишь очень грубо и обобщенно картина штауфеновской территориальной политики может произвести впечатление, будто отношения государя с княжеским и знатным окружением полностью управлялись столкновениями территориальных интересов различных династов, включая и самого главу Империи. Хотя им, без сомнения, и следует отвести центральную роль, подобная картина была бы, однако, неполной и искажающей факты. Разумеется, основополагающее значение приобретал имевший всеобщее признание королевский ранг, явно не в последнюю очередь касаясь участия в военном ополчении, равно как и обсуждения на советах и принятия политических решений во время хофтагов и имперских собраний. Поэтому следует порекомендовать глубже заняться вопросом о том, что же вообще представляли собой средства «княжеской политики», чтобы исчерпать всю сложность этих отношений. Здесь, несомненно, первым делом нужно еще раз указать на ленно-правовые связи, образовывающие само строение Империи. Однако помимо них император пользовался в особенности и такими средствами, как похвала и порицание, награждение и наказание.

Многочисленны свидетельства того, как Штауфен — не отличаясь в этом от своих предшественников на троне — за выдающиеся заслуги перед Империей, в значительной степени по поводу обширных военных предприятий эпохи его правления, удостаивал экстраординарными привилегиями или выдавал диплом награждаемым, которые обычно слабо были связаны с Империей. Так, например, князь Владислав Богемский в январе 1158 года получил королевский титул во исполнение заключенного с императором в июне 1156 года тайного договора о будущей поддержке им государя в действиях против Милана и об активной военной помощи против Польши летом 1157 года. Подобные факты повышения в ранге или наделения чрезвычайным правооснованием с самого начала правления Барбароссы могут быть многократно подтверждены свидетельствами. Можно, например, назвать возведение Австрии в ранг герцогства (сентябрь 1156 года), признание герцогства Сполето, маркграфства Тосканы, княжества Сардинии и прав герцога Вельфа VI на родовые владения Матильды в 1152 году или — спустя два года — передачу Генриху Льву права инвеституры в епископствах Ольденбургском, Мекленбургском и Ратцебургском, так же как и во всех епископствах, учреждаемых в будущем за Эльбой.

Летом 1167 года, вскоре после катастрофы, постигшей императорскую армию под Римом, когда вспышка малярии вызвала тяжелые потери среди князей и в войсках Штауфена, император принес свою благодарность происходившим с северо-запада Тосканы сеньорам Буджиано и Маона за помощь, оказанную в крайне опасный и тяжелый кризисный период, выдав диплом с подтверждением их владений и прав^[585]. Таким образом, были отмечены представители местной знати, которые в обычных обстоятельствах едва ли удостоились бы контакта с императором.

Впрочем, авторитет императора гораздо отчетливее проявлялся в связи с порицаниями и наказаниями. Именно успешное разрешение конфликтов между князьями в существенной мере содействовало укреплению престижа верховной власти в Империи. Характерным примером этого является развитие отношений с Церингенами^[586], которые в результате распространения штауфеновской власти на Бургундию вынуждены были смириться с тяжелым ущербом, нанесенным интересам их собственного господства. Хотя Фридрих после своего бракосочетания с Беатрисой Бургундской как бы в порядке компенсации передал им права на инвеституру в епископствах Лозаннском, Женевском и Сьонском (Зиттенском), Церингены могли осуществлять их лишь частично, и к тому же в 1162 году по приговору князей были лишены этих прав в отношении Женевы. Хотя здесь не может быть речи ни о порицании, ни о наказании в собственном смысле слова, неотвратимым результатом все-таки стал тяжелый кризис в церингенско-штауфеновских отношениях, который дополнительно обострился из-за отклонения кандидатуры Рудольфа фон Церингена на майнцский архиепископский престол (1160 год). Его урегулирование было достигнуто лишь с течением времени.

Самым известным примером наступления Барбароссы на позиции имперских князей является, несомненно, низложение Генриха Льва как герцога Баварии и Саксонии^[587], пришедшееся на 1180 и ближайшие годы. Этот двоюродный брат императора, определенно, самый значимый и самый могущественный имперский князь своего времени, в ходе форсированного Барбароссой примирения с Вельфами вступил в тесные контакты с Империей и ее главой. В качестве герцога Саксонии и Баварии он располагал самой обширной зоной господства в германской части Империи. В течение долгих лет Штауфен близко взаимодействовал с ним. Гармония, взаимопонимание и доверие господствовали в отношениях двух государственных мужей. Прежде всего, под власть Вельфа была всецело передана северная часть германской державы. С согласия государя герцог пользовался там правами инвеституры в ряде епископств, находившихся в колонизованной области. Его энергичные действия особенно яркое проявляются в случае с основанием города Любека (с 1158 года). Напряженность в территориально-политических отношениях с соседними князьями является еще одним доказательством интенсивной экспансионистской политики Вельфа, которая на востоке саксонского герцогства сталкивалась с противостоящими силами архиепископства Магдебургского и маркграфов Бранденбургских из дома Асканиев, на западе — с противодействием архиепископства Кёльнского. Со стороны Империи район Гарца составлял зону, до которой распространялась экспансия вельфской власти, но на которую в то же время принципиально сохранялись определенные возможности влияния, прежде всего в Госларе. Непосредственно к югу и к юго-востоку от Гарца принадлежавшие королю земли замыкались Золотой долиной, областью вокруг реки Плайсе и Фогтландом, которые уже со времен Конрада III, а затем, при Барбароссе, в еще большей мере относились к районам, в которых королевская власть проявляла прямую заинтересованность