Фрейд - [56]

Голос Магды (за кадром). Какой перчатке?

Старый господин взял со столика египетскую статуэтку и со скукой рассматривает ее.

Голос Фрейда за кадром. Той, что вы видели во сне.

Голос Магды (сонный и усталый). Я не помню.

Старый господин. Это не имеет никакого смысла. Уже пятнадцатый сеанс, а мы ни на шаг не продвинулись.

Мы видим Фрейда, сидящего (как обычно) у изголовья загипнотизи­рованной больной. На сей раз это старая дева (лет примерно тридцати пяти), тоже очень худая, полностью одетая в черное, с невыразитель­ным лицом (и не только потому, что она действительно некрасива, но и потому, что кажется, будто она никогда не была молодой и веселой).

Сейчас глаза у нее закрыты. Но даже в состоянии гипноза она выглядит мрачной и неприятной. Фрейд, услышав замечание отца, в ярости оборачивается к нему.

У него снова тот угрюмый вид, какой был в первой части и в начале второй.

Но он приобрел уверенность и почти тираническую властность, осо­бенно по отношению к больным. В его глазах, в уголках губ затаилась какая-то смесь презрения и резкости.

Теперь его можно назвать грубым человеком, готовым насиловать сознание своих больных, чтобы удовлетворить научное любопытство. В то же время – это контрастирует с его властностью – его жесты стали более нервными. Изредка он кашляет. Коротким и сухим кашлем, который разрывает ему горло. Он не курит.

Фрейд (вежливо, но очень твердо). Тсс! (Он тихо встает и подходит к отцу. Говорит решительно, но почти шепо­том.) Надо признать, господин советник, что вы не облегчаете мою задачу. Я ни разу не оставался с Магдой наедине. Вы присутствуете на всех сеансах.

Советник (в том же тоне). Я никогда не позволю мужчине гипнотизировать Магду в мое отсутствие. Даже дипломирован­ному врачу.

Фрейд (нетерпеливо). В таком случае соблаговолите помол­чать.

Они обмениваются яростными взглядами, и Фрейд возвращается на свое место.

Магда (открыла глаза, говорит громко). Я вспомнила все. Это перчатки моего отца.

Глаза Фрейда сверкают.

Фрейд(голосом полицейского детектива, с недобрым любопытством). Когда он их носил?

Магда. Это было в Китцбюхеле. Через два года после смерти мамы.

Фрейд. Сколько лет вам было?

Магда. Шесть.

Крик Магды за кадром.

Магда издает страшный крик. Старик даже не вздрагивает. Он сидит прямо, устремив взгляд вдаль.

Голос Магды за кадром (она кричит, рыдая). Он сделал мне больно! Он напугал меня! Он перестал быть моим отцом. Никогда я не выйду замуж, я больше не могу видеть этот взгляд! (Эта исповедь заканчивается бессвязными криками.)

Советник не шелохнулся. Его лицо не меняет выражения, но вдруг из его глаз молча полились слезы. Он и не думает протестовать.

Фрейд обернулся; смотрит на плачущего советника.

Он глядит на него и с изумлением, и с презрением.

Советник даже не смотрит на Фрейда. Фрейд склоняется к Магде. Успокаивает ее, положив на лоб ладонь. Она перестает дрожать, а охватившее ее страшное возбуждение быстро спадает.

Фрейд (властно). Сейчас вы проснетесь, Магда. Но я прика­зываю вам вспомнить слово в слово все, о чем вы мне сказали. Вы будете слушаться меня?

Магда (вздохнув). Да.

Фрейд. Проснитесь, Магда! Проснитесь! Вы проснулись.

Магда открывает глаза. Постепенно ее лицо вновь приобретает то печальное и всепонимающее выражение, какое у него должно быть в обычном состоянии.

Она приподнимается и садится на диване.

Фрейд. Вы помните, что говорили мне?

Магда(не меняя выражения лица, отвечает слабым, но бесстрастным голосом). Да.

Фрейд отстраняется от нее, но по-прежнему сидит.

Она встает. Молча берет свою шляпу и надевает ее, не оборачиваясь к зеркалу.

Ее жесты несколько замедленны, можно сказать, еще какие-то онемевшие, но точные. Фрейд молча наблюдает за ней.

Советник тоже встает. Он перестал плакать.

Магда направляется к двери, а советник следует сзади.

Он не взял свой цилиндр, который стоит на ковре возле кресла. Магда замечает, что он с непокрытой головой. Она простым и совсем привычным жестом поднимает цилиндр, подходит к советнику и подает ему. Лицо ее совершенно бесстрастно.

Магда. Твоя шляпа, папа.

Советник берет цилиндр и держит его в руке. В это время Фрейд открывает дверь и они выходят. Магда идет впереди, отец – за ней. Они молча пересекают прихожую. Магда снимает с вешалки свой черный зонтик, открывает дверь и выходит на улицу; отец – следом.

Фрейд, который остался в кабинете, снова закрывает дверь, возвращается на середину комнаты. Потом, словно машинально, подходит к окну и распахивает его.

Тут зрители замечают, что они на уровне улицы. Под ярким солнцем Фрейд видит одетых в черное отца и дочь, которые рядом, не говоря ни слова, пересекают Берггассе. Они удаляются, сворачивают направо и исчезают.

Фрейд закрывает окно, проходит в глубь кабинета. Его лицо выражает смешанное чувство презрения и отчаяния. Он подходит к египетской статуэтке и долго ее рассматривает. Глаза его несколько светлеют. Он обходит письменный стол, берет открытую маленькую коробку, где лежит какой-то обложенный соломой предмет.

Выходит из кабинета через ту же дверь, что советник с дочерью.

Снимает с вешалки шляпу, надевает ее (маленькую коробку он держит левой рукой, прижимая к себе) и поднимается по лестнице.