Фрейд [заметки]

Шрифт

Интервал

Перевод С. В. Лайне (Фрейд З. Письма к невесте. М.: Московский рабочий, 1994). – Здесь и далее примечания с пометой Авт. принадлежат Питеру Гаю, все прочие сделаны редактором.

Фрейд З. Тотем и табу. СПб. – М.: Олимп, АСТ-ЛТД, 1998.

Психоанализ – это я (фр.).

Здесь и далее цитаты из «Фрагмента анализа одного случая истерии» даны в переводе С. Панкова. (Фрейд З. Собрание сочинений в 26 томах. Восточно-Европейский институт психоанализа.)

Даже тогда Фрейд продолжал колебаться: в 1872 году, еще в школе, он подписал одно из писем именем Зигмунд, но тремя годами позже, когда уже изучал медицину в Венском университете, на своем экземпляре книги Дарвина Die Abstammung des Menschen und die geschlechtliche Zuchtwahl, немецком переводе работы «Происхождение человека и половой отбор», написал: «Сигизмунд Фрейд, студент медицинского факультета, 1875». Поскольку он сам никогда не объяснял причин, по которым сократил свое имя, все рассуждения о том, какое это имело для него значение, остаются лишь гипотезами. Авт.

Здесь и далее цитаты из «Жизнеописания» даны в переводе А. Жеребина (Фрейд З. Собрание сочинений в 26 томах).

Согласно семейному преданию, рассказанному сестрой Фрейда Анной, имя Александр было выбрано на семейном совете, и предложил его десятилетний Сигизмунд – как символ благородства и таланта военачальника. (См.: Jones I, 18. Это и другие сокращения см. с. 816.) Авт.

К матери (лат.).

Нагишом (лат.).

Здесь и далее цитаты из «Толкования сновидений» даны в переводе А. Боковикова (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах. М.: Фирма СТД, 2003).

Подозреваю, что у Фрейда была еще одна причина выбрать любимым героем великого полководца, который вопреки всему едва не одержал победу над отвратительным и ненавистным Римом, причем сам Фрейд, скорее всего, о ней не догадывался. Выбирая имя младшему брату Александру, он отдавал дань завоевателю, превзошедшему своего отца, Филиппа Македонского, – который сам был великим человеком, – и поэтому в случае с Ганнибалом мог отождествлять себя с другой известной фигурой, чья слава затмила славу отца, – Гамилькара, который подобно Филиппу Македонскому являлся выдающимся государственным деятелем и военачальником, оставившим след в истории. В «Психопатологии обыденной жизни» сам Фрейд связывает выбор Ганнибала с отцом: в «Толковании сновидений» он делает любопытную ошибку, называя отца Ганнибала не Гамилькаром, а Гасдрубалом, что, по его мнению, объясняется недовольством поведением Якоба Фрейда по отношению к антисемитам. (См.: Psychopathology of Everyday Life, SE VI, 219–220.) Тем не менее в выборе Фрейда, скорее всего, присутствовал и элемент эдипова комплекса: он мог демонстрировать, что сильнее отца, то есть выиграл эдипово противостояние, не слишком унижая его. Таким образом, дома Фрейд мог торжествовать победу, одновременно уважая «врага». Авт.

В действительности в результате биржевого краха австрийские евреи пострадали не меньше остальных. Отец будущего писателя Артура Шницлера, например, вместе с другими жертвами потерял все, что сумел скопить. (См.: Schnitzler A. Jugend in Wien [1968], 48.) Авт.

В 1930 году, вспоминая эти дни в своем письме к Й. Двосису, иерусалимскому переводчику его работ на иврит, Фрейд прямо писал о «немецком антисемитизме». (См.: Фрейд Й. Двосису (в Иерусалим), 15 декабря 1930. Музей Фрейда, Лондон.) И действительно, в начале 70-х годов XIX века в Германии отмечались такие же настроения, с той же самой, пропитанной нетерпимостью риторикой. Однако австрийский вариант антисемитизма не нуждался в помощи северного соседа – как и в будущем. Авт.

2 июня 1885 года Фрейд писал своей невесте Марте Бернайс: «Выборы прошли вчера, и это очень волнующий день для Вены. Либеральная партия потеряла четыре места; в районах Мариахильф и Баднер были избраны антисемиты». (С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.) Авт.

Ультрамонтанство – идеология и течение в Римско-католической церкви, выступавшие за жесткое подчинение национальных католических церквей папе, а также защищавшие верховную светскую власть понтифика над светскими государями Европы.

В отсутствие других свидетельств это презрительное описание остается не до конца понятным. Возможно, это всего лишь снобизм хорошо образованного, говорящего на немецком языке еврея, который он демонстрировал своим друзьям. Но поскольку мать Фрейда, вне всяких сомнений, была родом из Восточной Европы, остается лишь гадать, то ли Фрейд отрицал корни матери, то ли – не так выраженно и не совсем осознанно – бунтовал против нее. Авт.

Вспоминая о своем пребывании в Вене в конце века, немецкий писатель еврейского происхождения Якоб Вассерман подчеркивал, что, в отличие от Германии, «почти все люди, с которыми у меня возникал интеллектуальный или душевный контакт, были евреями… Вскоре я понял, что во всей общественной жизни доминировали евреи. Банки, пресса, театр, литература, общественные функции – все находилось в руках евреев. Поскольку австрийская аристократия не проявляла интереса к подобным занятиям, они оставались немногим нонконформистам – и евреям». (См.: Wassermann J. Mein Weg als Deutscher und Jude [1922], 102.) Авт.

Фрейд вспомнил эту сцену в анализе своего сна о графе Туне. Как справедливо указывали комментаторы, там все невероятно запутано. Вполне возможно, что Фрейд вторгся в спальню родителей из-за сексуального любопытства, а мочеиспускание стало результатом волнения. Показательно, что в 1924 году мэтр добавил комментарий о том, что ночное недержание мочи, которое временами случалось у него до двух лет и с которым он связывал эпизод в спальне, ассоциируется с честолюбием как с чертой характера. (См.: Interpretation of Dreams, SE IV, 216.) Лучшее изложение см.: Anzieu D. Freud’s Self-Analysis (2d ed., 1975; tr. Peter Graham, 1986), 344–346. Авт.

Незадолго до Рождества 1923 года Фрейд прочитал сигнальный экземпляр своей биографии, написанной Фрицем Виттельсом, и снабдил ее комментариями. Рассказывая о молодости Фрейда, Виттельc писал: «Его судьба как еврея в немецкой культурной зоне с ранних лет заразила его чувством неполноценности, которого не мог избежать ни один немецкий еврей». На полях Фрейд поставил «!» – знак категорического несогласия. Вполне возможно, его заявление, что он никогда не считал себя неполноценным, было косвенным ответом на описание Виттельса. (См. принадлежавший Фрейду экземпляр книги Виттельса «Зигмунд Фрейд», с. 14–15. Музей Фрейда, Лондон.) Авт.

Этот подход был важной составляющей его аргументов в пользу анализа, проводимого дилетантами. Авт.

Английской болезнью – die englische Krankheit – немцы называли рахит. Авт.

Когда в 1936 году швейцарский психиатр Рудольф Брюн попросил Анну Фрейд прислать несколько ранних работ мэтра по неврологии, она ответила, что ее отец довольно низко оценивал их: «Он полагает, что вы будете разочарованы, прочтя их» (Анна Фрейд Рудольфу Брюну, 6 марта 1936. Freud Collection, B1, LC).

Существует соблазн рассматривать исследование угрей, выполненное Фрейдом, как одно из первых проявлений его интереса к сексуальности. Но эта гипотетическая реконструкция развития его личности подобна утверждению о глубоком смысле того факта, что Фрейду, открывшему эдипов комплекс, на выпускном экзамене в гимназии предложили перевести 33 стиха из «Царя Эдипа» Софокла. И то и другое было заданием преподавателя. Авт.

Во время своих ежедневных обходов лаборатории в Вене, как отмечала историк венской медицинской школы Эрна Лески, Брюкке вел себя не только как преподаватель физиологии, но и как представитель общей культурной идеи. (См.: Lesky E. The Vienna Medical School of the 19th Century [1965; tr. L. Williams and I. S. Levij, 1976], 231.) Авт.

То, что это был подарок к Рождеству, ярко характеризует истинное отношение Фрейда к иудаизму. Авт.

«Реферат» с рекомендацией присвоить ему звание приват-доцента в самых убедительных выражениях был представлен на факультет 28 февраля 1885 года и подписан Брюкке, Мейнертом и Нотнагелем, но назначение утверждено лишь в сентябре. (См.: Фотокопия рукописного четырехстраничного «Реферата». Музей Фрейда, Лондон.) Авт.

«Кокаин, – писал Фрейд своей свояченице Минне Бернайс 29 октября 1884 года, – создал мне хорошую репутацию, но львиная доля успеха ушла к другому». (С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.) Авт.

Так, 2 июня 1884 года он шутливо угрожал Марте, что при их следующей встрече будет сильнее ее, «высокий пылкий господин с кокаином в теле». Авт.

Это довольно запутанный вопрос: Флейшль-Марксоу сам делал себе инъекции кокаина, а Фрейд в то время не возражал. Впоследствии Фрейд отказался от данного метода и отрицал, что когда-либо пропагандировал его. Авт.

См., прежде всего, важные сны об инъекции Ирме и ботанической монографии, проанализированные в «Толковании сновидений» (SE IV, 106–121, 169–176). Рассказывая о первом из них, увиденном и проанализированном в 1895 году, Фрейд отмечал, что недавно прибегал к кокаину для снятия отека в носу. Авт.

«Не наделенный природой талантом к философии, – писал он в 1931 году, вспоминая то время, – я сделал достоинством необходимость». Он учился по возможности преобразовывать факты, которые узнавал, в «открытую, беспристрастную и неподготовленную форму». Изучение какого-либо философа неизбежно усиливало неприемлемую и предвзятую точку зрения. «Таким образом я отказался изучать Ницше, хотя – нет, потому что – было понятно, что у него я найду догадки, очень похожие на мои, психоаналитические» (Фрейд Лотару Бикелю, 28 июня 1931 года. Машинописная копия, с разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe). Авт.

В течение нескольких лет после возвращения в Вену он пробовал применять этот метод к своим пациентам – без явно выраженного результата, за исключением нескольких успешных случаев. Авт.

Еврей (фр.).

Журфикс (фр.), день недели, отведенный для приема гостей.

Здесь и далее цит. по: «Отчет о моей стажировке в Берлине и Париже» в переводе С. Панкова (Фрейд З. Собрание сочинений в 26 томах).

Записка Шарко краткая и наполнена аллюзиями: он выражает надежду, что имена евангелиста и благородного центуриона, которые носит сын Фрейда, принесут ему удачу. Шарко явно надеялся, что Фрейд поймет его намек на евангелиста Иоанна и на языческого рыцаря Мартина, который отдал нищему свой плащ и впоследствии стал христианским святым. Авт.

Домашняя хозяйка (нем.).

Несмотря на ужасную смерть Стефана Цвейга (он покончил с собой в 1942 году после длительной депрессии), она так и не простила его за то, что тот бросил свою жену Фридерику ради молодой женщины, на которой потом женился. Она не могла понять, признавалась Марта Фридерике Цвейг, «неверность тебе нашего друга…». Даже его смерть, прибавила она, не уменьшила ее возмущение (Марта Фрейд Фридерике Цвейг, 26 августа 1948 года. Freud Collection, B2, LC). Авт.

Конечно, в то время границы среднего возраста были совсем другими. В 90-х годах XIX века Фрейд говорил о «стареющей старой деве (около тридцати)». (Фрейд Флиссу, черновик Н, включенный в письмо от 24 января 1895 года. Freud-Fliess, 107 [108].) Авт.

Убожество (фр.).

Жизнерадостность (фр.).

Прерванный половой акт (лат.).

Статья «Предуведомление», написанная Брейером и Фрейдом, появилась в 1893 году и была переиздана в 1895-м в качестве первой главы «Исследования истерии». Авт.

Здесь и далее цитаты из «Исследования истерии» даны в переводе С. Панкова (Фрейд З. Собрание сочинений в 26 томах).

Альковные тайны (фр.).

Hase, spricht das Reh, / ‘Tut’s Dir beim Schlucken im Halse noch weh? (Фрейд Флиссу, 16 мая 1897 года. Freud-Fliess, 260 [244].) Авт.

Ich liebe Dich, / herzinniglich, / komm, küsse mich, / Du könntest mir von allen / Tieren am besten gefallen» (Фрейд Флиссу, 24 марта 1898 года. Там же, 334 [304]). Авт.

В 90-х годах XIX столетия, как рассказывал Фрейд Мари Бонапарт много лет спустя, в него верили только Флисс и Минна Бернайс. (См.: Мари Бонапарт Эрнсту Джонсу, 16 декабря 1953 года. Документы Джонса. Архив Британского психоаналитического общества, Лондон.) Авт.

Слухи, запущенные Карлом Г. Юнгом, о романе Фрейда с Минной Бернайс, не нашли убедительного подтверждения. (Подробное обсуждение этого вопроса см. в библиографическом очерке к этой главе.) Авт.

Мерзкий (нем.).

Она осталась другом семьи и затем стала его коллегой. В письме Фрейда Флиссу от 12 декабря 1897 года сообщается, что Эмма сама занялась психоанализом пациентов. (См.: Freud-Fliess, 312 [286].) Авт.

В 1936 году швейцарский невролог Рудольф Брюн отметил: «…монография Фрейда представляет собой самое глубокое и полное описание детских церебральных параличей, которое когда-либо было дано… Можно составить впечатление о непревзойденном мастерстве по собранию и критической переработке в этом трактате огромного клинического материала по тому факту, что одна его библиография занимает 14,5 страницы. Этого великолепного исследования достаточно, чтобы навсегда обеспечить имени Фрейда место в области клинической невропатологии». Авт.

В одном из писем Фрейд писал о самобичевании, которое часто наблюдается у «выживших» (Фрейд Флиссу, 2 ноября 1896. Freud-Fliess, 214 [202]). Авт.

Хотя большинство жертв таких действий были девочками, Фрейд знал, что мальчики тоже подвергаются опасности. В 1895 году, когда его уверенность в правильности этой теории была особенно велика, Фрейд сообщил Флиссу, что один из его страдающих неврозом пациентов «дал мне ожидаемое (сексуальный страх, то есть детское насилие с мужской истерией!)». (Фрейд Флиссу, 2 ноября 1895. Freud-Fliess, 153 [149].) Авт.

Свое представление о сложности Фрейд воплотил в понятие «множественность причин», термин, впервые появившийся в 1895 году: симптомы, сны и другие продукты работы подсознания должны иметь несколько причин, обусловленных наследственностью и окружающей средой, предрасположенностью и травмами, и все они обычно сводят разнообразие импульсов и ощущений к обманчиво простым проявлениям. Авт.

Но в подобных случаях всегда все объясняется гениталиями, всегда… всегда… всегда (фр.).

Пенис обыкновенный. Многократно! (лат.)

В медицинской литературе эта тема поднималась с осторожностью, но с начала XIX века сексуальные домогательства к маленьким девочкам со стороны отцов обсуждались публично. Еще в 1821 году французский психиатр Жан-Этьен Эскироль сообщал о таком случае, попытке отца изнасиловать 16-летнюю дочь, что привело к нервному срыву у девочки и повторяющимся попыткам самоубийства. (См.: «Suicide», Dictionnaire des Sciences Médicales, «A Group of Physicians and Surgeons», LIII [1821], 219–220. Этой ссылкой я обязан Лизе Либерман.) Авт.

В 1935 году Фрейд убедительно напомнил психиатру Паулю Шильдеру, с которым сообщество психоаналитиков спорило по поводу обучения, что те психоаналитики первого поколения, которые сами не подвергались психоанализу, никогда этим не гордились. На самом деле, если представлялась возможность пройти процедуру психоанализа, это было сделано, – примером тому могут служить Джонс и Ференци. Говоря о себе, Фрейд предположил, что, возможно, имеет право претендовать на исключительное положение. (См.: Фрейд Шильдеру, 26 ноября 1935 года. Freud Collection, B4, LC.) Авт.

Мари Бонапарт говорила Эрнесту Джонсу 16 декабря 1953 года: «…преимущественно анализ его собственных снов, как вы верно заметили, был его самой устойчивой опорой». Речь шла о самоанализе Фрейда. (Документы Джонса, архив Британского общества психоанализа, Лондон.) Авт.

Среди примечаний Мари Бонапарт к биографии Фрейда есть запись по – французски, без даты: «Мадам Фрейд сообщила мне, что психоаналитическая кушетка (которую Фрейд увезет в Лондон) была подарена ему благодарной пациенткой, мадам Бенвенисти, приблизительно в 1890 году». Авт.

«Если небесных богов не склоню, Ахеронт я подвигну» (лат.), то есть приведу в движение подземные силы (Вергилий. Энеида. Перевод С. Ошерова. Ахеронт – мифическая река подземного царства).

Когда Фрейд впервые упомянул эти строки в письме к Флиссу в конце 1896 года, он сказал, что намерен использовать их как эпиграф к разделу о формировании симптомов в книге, которую собирался посвятить психологии истерии. (См.: Фрейд Флиссу, 4 декабря 1896 года, Freud-Fliss, 217 [205].) Авт.

Только в 20-х годах ХХ столетия в обращении к международному конгрессу психоаналитиков Фрейд позволил себе признать исключения: класс травматических сновидений, которые воспроизводят недавние несчастные случаи или детские травмы. Но даже они не являются настоящими исключениями: травматические сновидения также согласуются с теорией исполнения желания в том смысле, что включают желание преодолеть травму, переработав ее. (См.: Дополнения к теории сновидений [1920], SE XVIII, 4–5.) Авт.

Фрейд конкретизирует этот хитрый ход в 1919 году. (См.: Толкование сновидений, SE V, 580–581n.) Его аргументация вызывает неудобный вопрос: утверждает ли он, что прав в любой возможной ситуации и его теория не может быть опровергнута? Сон, который можно без труда истолковать как исполнение желания, подтверждает теорию, а неприятный сон, якобы ее опровергающий, тоже каким-то образом в нее вписывается. Объяснение содержится во взгляде Фрейда на психику как на ряд структур, конфликтующих друг с другом. Желание одного сегмента, скорее всего, отвергается другим, зачастую чрезвычайно решительно. Авт.

Фрейд цитирует слова арии: «Угодно графу в пляс пуститься – пусть граф распорядится, и я начну», однако он не упоминает о том, что мог иметь в виду и Генриха Гейне, одного из своих любимых сатириков. Гейне использовал эти строки в качестве эпиграфа к предисловию к «Луккским водам», едкой сатире на поэта графа Платена, гомосексуалиста, которого он считал своим врагом и центральной фигурой заговора против него. Авт.

В своей популяризаторской статье «О сновидении» (1901) Фрейд в качестве основных инструментов, доступных «работе сновидения», называет сгущение, смещение и драматизацию. (См.: GW II–III, 699 / SE V, 685.) Авт.

В неофициальной переписке Фрейд и его коллеги использовали сим– вол ψA как сокращение для термина «психоанализ». Авт.

Перевод Адриана Франковского.

6 марта 1917 года выдающийся американский психиатр Уильям Алансон Уайт, один из первых, кто позитивно воспринял Фрейда, писал У. А. Робинсону: «Если вы знакомы с историей лечения так называемого безумия в этой стране, то знаете примечательный факт, что лишь в последние несколько лет к душевным болезням относятся как к душевным болезням. Обычно на них смотрели как на проявления физических нарушений. Мы уже давно подходили к этому предмету с позиций души, в последние годы и с позиций психиатрии. Мы следовали работе профессора Фрейда и использовали его методы психоанализа, но не догматизируя их и не причисляя себя к какому-то особому культу». (Письмо в Gerald N. Grob, ed., The Inner World of American Psychiatry, 1890–1940: Selected Correspondence [1985], 107.) Авт.

Неудачная теория совращения середины 90-х годов XIX века называла в качестве причины всех неврозов физическую травму. Но даже после того, как Фрейд был вынужден отказаться от этой теории, он никогда окончательно не расставался с мыслью, что психические события зачастую имеют соматическую основу. Авт.

Впоследствии Фрейд называл такое «полезное» забывание криптомнезией – термином, предложенным профессором психологии Теодором Флурнуа. Авт.

В свете детерминизма Фрейда психоаналитики справедливо указывали, что их метод свободной ассоциации носит неверное название. В конце концов, последовательность мыслей и воспоминаний, которые возникают у пациента на кушетке, интересны именно потому, что они связаны невидимыми, но нерасторжимыми узами. Авт.

Träume sind Begierden ohne Mut, Sind freche Wünsche, die das Licht des Tags Zurückjagt in die Winkel unserer Seele, Daraus sie erst bei Nacht zu kriechen wagen.

Психоаналитический смысл этого поцелуя (хотя Фрейд прямо об этом не говорит) – победа над отцом. Здесь могут присутствовать более глубокие загадки и далеко идущие последствия, но Фрейд не предоставил достаточно материала для обоснованных предположений. Авт.

1 сентября 1902 года Фрейд отправил жене открытку из Неаполя, в которой высоко оценивал живописное расположение города, особенно красивый вид на Везувий. Однако, прибавлял он, «люди здесь неприятные, похожие на галерных рабов. Шум и грязь тут как в Средневековье. И помимо прочего, невыносимо жарко» (Музей Фрейда, Лондон). Авт.

Протекция, покровительство (нем.).

Хождение в Каноссу, или Каносское унижение, – эпизод из истории средневековой Европы, связанный с борьбой римских пап с императорами Священной Римской империи.

«Глубокая самоуверенность Фрейда, – писал Эрнест Джонс, – маскировалась странным чувством неполноценности, даже в интеллектуальной сфере». Фрейд пытался совладать с этим чувством, поднимая учителей на недосягаемую высоту, что позволяло ему оставаться зависимым от них. Он «идеализировал шестерых, которые играли важную роль в его молодости», и Джонс перечисляет Брюкке, Мейнерта, Флейшль-Марксоу, Шарко, Брейера и Флисса. Но затем, утверждает Джонс, самоанализ привел Фрейда к «полной зрелости» и сделал такие конструкции излишними. (См.: Jones II, 3.) Мои взгляды не столь категоричны. Авт.

Вот один из примеров. В «Наблюдении № 124» Крафт-Эбинг рассказывает о враче-гомосексуалисте: «Однажды вечером в опере около меня сидел пожилой господин. Он стал любезничать со мной. Я от души смеялся над глуповатым стариком и отвечал на его шутки. Exinopinato genitalia mea prehendit, quo facto statim penis meus se erexit». (Внезапно он схватил мой половой член, так что у меня тут же произошла эрекция (лат.).) Испугавшись этого, Крафт-Эбинг спросил старика, что ему надо. «Он стал мне объясняться в любви. Так как в клинике мне уже приходилось слышать о гермафродитах, я решил, что имею дело именно с подобным экземпляром». Затем врач из любопытства выразил желание посмотреть на его гениталии: «Curiosus factus genitalia eius videre volui». Но, увидев сильную эрекцию старика, он в страхе удалился: «Sicuti penem maximum eius erectum adspexi, perterritus effugi». (Richard von Krafft-Ebing. Psychopathia Sexualis [11th ed., 1901], 218–219.) Авт.

Фраза о детской невинности, как отметили английские редакторы Фрейда, вне всяких сомнений, осталась от первого черновика книги («Editor’s Note», Three Essays, SE VII, 129). Под давлением Юнга, который протестовал против этого отрывка «на основании фрейдистской теории секса» (Юнг Фрейду, 14 февраля 1911 года, Freud-Jung, 433 [392]), в издание 1911 года основатель психоанализа добавил опровержение, но только в сноске, а само предложение оставил нетронутым. Объяснение Фрейда Юнгу, что «Толкование сновидений» было лишь введением в теорию снов и, опубликованное в 1900-м, не могло обнаруживать знание идей, которые он обнародовал только в 1905-м, абсолютно неубедительно. (См.: Фрейд Юнгу, 17 февраля 1911 года. Там же, 435–436 [394–395].) Как я отмечал раньше, в 1900 году Фрейд в целом уже пришел к идее детской сексуальности; более того, было продано так мало экземпляров его книги о сновидениях, что он должен был понимать, что обращается к специалистам, которые в 1911-м уже познакомились с «Тремя очерками» и приветствовали бы исправления. Авт.

Этот вопрос волновал Фрейда даже в 1938 году. Он настаивал, что был первым, кто прочитал рукопись [Вейнингера] – и осудил ее. (См.: Фрейд Дэвиду Абрахамсену, 14 марта 1938 года. Freud Collection, B3, LC.) Авт.

Когда Виттельс в своей биографии написал о «вулканической натуре» Фрейда, тот поставил на полях против этой характеристики восклицательный знак. (См. с. 29 принадлежавшего Фрейду экземпляра книги Wittels, Sigmund Freud. Музей Фрейда, Лондон.) Авт.

28 января 1952 года после прочтения писем своего отца Абрахаму и Эйтингону Анна написала Джонсу: «Меня часто поражал тот факт, что в этих письмах он жаловался на здоровье, хотя дома мы от него никогда не слышали подобных жалоб. Почему-то мне показалось, что таким способом он защищал себя от требований, предъявляемых ему извне». Подтверждая свою мысль, она заметила, что «в отношениях с Флиссом, когда отец жаждал дружбы, он никогда не прибегал к этому защитному маневру». (Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London.) Авт.

За одним важным исключением, после Первой мировой войны. Авт.

Следует отметить, что ни у одного из трех сыновей, похоже, не обнаружилось ни склонности, ни таланта к профессии врача. Авт.

Наука любви (лат.).

В милом маленьком очерке о бренности, написанном, следует отметить, в разгар бессмысленной бойни – Первой мировой войны, Фрейд утверждал, что, хотя любая красота обречена на увядание, эта истина не содержит ни мифического бессмертия, ни печального уныния: «Если цветок расцветает только на один вечер, его красота по этой причине нисколько не меркнет в наших глазах». В чувстве важно то, что красота и совершенство возникают в тот момент, когда мы их видим. («Verganglichkeit» [1916], GW X, 359 / «On Transience», SE XIV, 306.) Авт.

Перевод М. Н. Попова.

Фрейд был великолепным стилистом и безжалостным критиком собственных произведений. Его «самокритика», говорил он Ференци, «не самый приятный дар», однако он считал его, вместе со смелостью, своей лучшей чертой. Именно самокритика «обеспечила строгий отбор моих публикаций. Без нее я мог бы опубликовать в три раза больше». (Фрейд Ференци, 17 октября 1910 года. Freud-Ferenczi Correspondence, Freud Collection, LC). Это выглядит преувеличением, но с учетом того, что Фрейд имел привычку уничтожать все черновики и наброски, вполне может оказаться правдой. Тем не менее он не стал литературным критиком. Авт.

Следует отметить, что в особенно любимом Фрейдом «Дон Жуане» эта победа в высшей степени двусмысленна: Дон Жуан, который бросает вызов общепринятым нормам морали и религии, отправляется в преисподнюю, но его стремление к удовольствиям так беззаботно, а поведение перед угрозой проклятия и смерти настолько мужественно, что опера вызывает более сложные чувства, чем, скажем, примирение в «Свадьбе Фигаро». Однако в отсутствие подробных комментариев Фрейда к «Дон Жуану» невозможно предположить, что значила для него эта опера. Авт.

Когда Фрейд прочитал свою биографию, написанную Виттельсом, и наткнулся на его экстравагантную ремарку, что Штекель заслуживает памятника, он написал на полях, явно раздраженный: «Слишком много Штекеля». (См. с. 47 в принадлежавшем Фрейду экземпляре книги Wittels, Sigmund Freud. Музей Фрейда, Лондон.) Авт.

В свете постоянных обвинений, что Фрейд основал светскую религию, стоит отметить, что Эрнест Джонс посчитал себя обязанным ответить на эту критику. Одну главу автобиографии он назвал «Психоаналитическое «движение» и отметил, что взял слово «движение» в кавычки, чтобы, если можно так выразиться, пригвоздить к позорному столбу. Это слово подходит к таким явлениям, как трактарианское движение, чартистское движение и многие тысячи других, отличающихся страстным желанием распространять взгляды, которые считаются чрезвычайно важными.

«Именно этот элемент послужил поводом для общей критики нашей якобы научной деятельности, которую они воспринимали скорее как религиозное движение, проводя забавные параллели. Разумеется, Фрейд был у них папой новоявленной секты или еще более высокопоставленной персоной, которой все должны были повиноваться; его труды представляли собой священный текст, вера в который обязательна для обращенных и верующих в его непогрешимость. Имеются также еретики, отлученные от церкви. Это была явная карикатура, но содержавшееся в ней крошечное зерно истины использовалось для подмены действительности, которая была совсем иной». (Jones E., Free Associations: Memories of a Psycho-Analyst [1959], 205.) Авт.

Вдова Абрахама вспоминала: «…профессор проявлял огромный интерес к здоровью и развитию наших детей и также часто рассказывал о событиях в его семье. Когда он приезжал к нам после Гаагского конгресса (1920), то отдал нам остаток суммы, врученной ему за пребывание в Голландии, и попросил меня купить велосипеды [sic] для наших детей в качестве подарка на Рождество, исполнив их заветное желание». (Хильда Абрахам Джонсу, 1 апреля 1952 года. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London.) Авт.

Впервые Джонс опубликовал свою специальную, хотя и изящно написанную и подробно иллюстрированную работу «Элементы фигурного катания» в 1931 году. Исправленное и дополненное издание вышло в 1952-м. Изобилующая тщательно выполненными схемами огромного количества самых разнообразных фигур и, казалось бы, далекая от его профессиональных интересов книга выражает неудержимый эротический импульс. «Источником всего искусства, какими бы утонченными, скрытыми и сложными ни были его средства выражения, – пишет Джонс во введении, – в конечном счете является любовь к человеческому телу и желание управлять им». В книге он с явным удовольствием рассуждает о наслаждении, которое могут доставить изящное движение и радостное, кажущееся непринужденным скольжение. Авт.

Редкая птица (лат.).

Впервые Джонс услышал о Фрейде от своего друга (впоследствии зятя) Уильяма Троттера, блестящего хирурга и специалиста по психологии толпы. Но именно история болезни Доры превратила его в сторонника психоанализа. Авт.

В автобиографии Эрнест Джонс откровенно и убедительно описывает подробности этих двух случаев и утверждает, достаточно обоснованно, что дети проецировали на него собственные сексуальные ощущения, – в атмосфере, преобладавшей в медицинских кругах Англии до Второй мировой войны, это объяснение никого не могло убедить. Во время этих инцидентов Джонс уже окончательно пришел к выводу, что только психоанализ способен добраться до самых глубин психики (Free Associations, 145–152). Авт.

Джонс не просто слепо следовал за Фрейдом. В 20-е годы прошлого века он упорно не соглашался с основателем психоанализа по поводу женской сексуальности, а еще раньше, во время Первой мировой войны, спорил с ним, какая сторона в конечном счете одержит победу. Авт.

За исключением писем периода Первой мировой войны и нескольких последних лет, Фрейд писал Эрнесту Джонсу на английском языке. К сожалению, Джонс в своей авторитетной трехтомной биографии взял на себя труд исправить большие фрагменты писем мэтра, «улучшив» временами неестественные, очаровательно неправильные формулировки. Я восстановил оригинальный язык Фрейда, с мелкими ошибками и всем остальным, не давая себе труда ставить sic после каждого отклонения от языка, на котором говорят король или королева. Авт.

100

Джонс, который со временем овладел немецким не хуже, чем Фрейд английским, а возможно, и лучше, никогда не просил мэтра писать ему по-английски. Тем не менее Фрейд переключился на английский и предупреждал Джонса: «Вы отвечаете за мои ошибки». (Фрейд Джонсу, 20 ноября 1908. Freud collection, D2, LC.) 18 июня 1911 года Джонс извинился перед Абрахамом за то, что пишет ему по-английски, «…но я уверен, что ваш английский лучше моего немецкого». Однако, судя по более поздним письмам (например, по длинному письму Абрахаму от 9 января [1914], идиоматическому и безукоризненному), Джонс быстро учился (Karl Abraham papers, LC). Авт.

101

Это одно из немногих критических замечаний Джонса по поводу того, что основатель психоанализа может быть крайне неосторожным: «Как ни странно, но Фрейд не являлся человеком, который умеет хранить секреты других людей… Несколько раз он рассказывал мне такие подробности о личной жизни своих коллег, которые ему не следовало бы раскрывать» (Jones II, 409). В письме Максу Шуру, написанном после публикации второго тома его биографии Фрейда, Джонс указал конкретный случай, который имел в виду. Фрейд, сообщал он Шуру, рассказал ему о «природе сексуального извращения Штекеля, чего не должен был делать и о чем я никогда никому не говорил» (Джонс Шуру, 6 октября 1955 года. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London). Авт.

102

Я утверждаю (лат.).

103

Гости, которые оставались на ужин, как вспоминал Мартин Фрейд, почти не проявляли интереса к еде, которую им предлагали. Однако они всегда очень старались поддерживать вежливый разговор с хозяйкой и ее детьми, чаще всего о театре и спорте, поскольку в таких случаях погода не была столь надежной опорой, как в Англии. Тем не менее совсем нетрудно было заметить, что все они «стремились быстрее покончить с этим обязательным общением и удалиться с отцом в его кабинет, чтобы больше узнать о психоанализе» (Freud M., Sigmund Freud: Man and Father [1958], 108). Авт.

104

Когда Анна Фрейд много лет спустя обнаружила это письмо, то, вполне естественно, посчитала его непонятным: «Что Пфистер имел здесь в виду и почему он захотел обсудить тот факт, что мой отец еврей, вместо того чтобы просто принять его?» (Анна Фрейд Эрнесту Джонсу, 12 июля 1954 года. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London). Авт.

105

Юнг утверждал, что именно во время этого визита ему рассказали о романе Фрейда и его свояченицы Минны Бернайс. Авт.

106

Галлюцинирует (фр.).

107

Гиффордские лекции (Gifford Lectures), задача которых состоит в поощрении, продвижении, преподавании и распространении познания в сфере теологии, получили название в честь шотландского судьи лорда А. Гиффорда (1820–1887). Начиная с 1888 года читаются в четырех старейших шотландских университетах.

108

В неопубликованной автобиографии Фриц Виттельс писал, что, узнав о новом издании «Истории психоаналитического движения», он попросил Фрейда смягчить это язвительное высказывание о неуправляемости Штекеля, и мэтр согласился использовать более мягкое выражение, хотя и не отказался от своего мнения. (См.: Wittels F. Wrestling with the Man: The Story of a Freudian, 169–170. Машинописный текст, Fritz Wittels Collection, Box 2. A. A. Brill Library, New York Psychoanalytic Institute.) Авт.

109

Негодяй (фр.).

110

«Я никогда не боролся с разнообразием мнений в кругу ψA исследований, – однажды написал он Лу Андреас-Саломе, – особенно с учетом того, что у меня самого несколько мнений по одному вопросу, – то есть пока я не опубликую одно из них. Но следует придерживаться основ, а иначе это что-то другое» (Фрейд Андреас-Саломе, 7 июля 1914 года. Freud – Salome, 21 [19]). Авт.

111

В марте 1911 года, в разгар последней битвы с Адлером, Фрейд писал Людвигу Бинсвангеру: «Когда созданное мной королевство осиротеет, никто, кроме Юнга, не сможет его унаследовать. Понимаете, моя политика неизменно преследует эту цель, и мое отношение к Штекелю и Адлеру укладывается в эту систему» (Фрейд Бинсвангеру, 14 марта 1911 года. Цит. по: Binswanger L., Erinnerungen an Sigmund Freud [1956], 42). Авт.

112

В целом Фрейд был склонен преуменьшать рациональные или интеллектуальные объяснения разногласий. Однажды он заметил, что, когда различия во мнениях делают невозможными дружеские отношения, «научные разногласия не так важны, а причины возникновения враждебности другие, ревность или месть. Научные разногласия появляются позже» (Wortis J. Fragments of an Analysis with Freud [1954], 163). Сам Фрейд, если уж на то пошло, был склонен поступать наоборот – делать интеллектуальные разногласия причиной довольно эмоциональных ссор. Авт.

113

Одна из проблем, как признавался Фрейд, заключалась в том, что Адлер напоминал ему о Флиссе. Авт.

114

Проницательный Ференци заметил у Адлера эту тенденцию двумя годами раньше. «Вне всякого сомнения, доктрина Адлера о неполноценности, – писал он Фрейду 7 июня 1908 года, – не последнее слово в этом спорном вопросе; на самом деле этот лишь более широкое толкование вашей идеи «соматической совместимости» (Freud-Ferenczi Correspondence, Freud Collection, LC). Авт.

115

В 1914 году, когда Абрахам прочитал рукопись статьи Фрейда «Об истории психоаналитического движения», он возражал против слова «преследования»: «А[длер] будет защищаться от того, чтобы его называли параноиком». Основатель психоанализа настаивал, что Адлер действительно жаловался, что его преследуют, но согласился вычеркнуть этот термин. После публикации полемики Фрейда слово Verfolgungen попало в печать. (Абрахам Фрейду, 2 апреля 1914 года. Freud-Abraham, 165 [169]. См. также Фрейд Абрахаму 6 апреля 1914. Там же, 166 [170].) Авт.

116

В несколько отличающейся версии Юнг, утверждавший, что ему известно о романе Фрейда со свояченицей, связал сон, который мэтр не мог объяснить, с его предполагаемой неверностью жене. (См. библиографический очерк для главы 2.) Авт.

117

Мысленная оговорка (лат.).

118

Отец, я согрешил (лат.).

119

В конечном счете Бинсвангер прожил до 1966 года. Авт.

120

От остальных он тоже скрывал новости о Бинсвангере. «После Троицына дня, – писал Фрейд Абрахаму, – я провел два дня в гостях у Бинсвангера» (3 июня 1912 года. Karl Abraham papers, LC). См. также его письмо к Ференци, в котором Фрейд просто сообщает, что провел выходные у Бинсвангера, не называя истинной причины поездки (30 мая 1912 года. Freud-Ferenczi Correspondence, Freud Collection, LC). Авт.

121

Добросовестность (лат.).

122

Отчуждение между двумя старыми друзьями было полным. 21 ноября 1907 года Брейер писал Огюсту Форелю: «Лично я теперь окончательно порвал с Фрейдом». Естественно, прибавил он, это был не совсем безболезненный процесс. Не изменив своему великодушию, он по-прежнему называл работу Фрейда великолепной: построенной на самых напряженных исследованиях в его частной практике и очень важной, однако был вынужден отметить, что «немалая часть этого сооружения, вне всякого сомнения, снова осыплется». (Полностью цит. в: Paul F. Cranefield. Joseph Breuer’s Evaluation of His Contribution to Psycho-Analysis, Int. J. Psycho-Anal., XXXIX [1958], 319–320.) Авт.

123

Как мы уже знаем, Эрнест Джонс перешел в лагерь психоаналитиков после знакомства с историей болезни Доры, описанной Фрейдом. Однако он был всего лишь самым видным из приверженцев мэтра, которых убедили эти зафиксированные им на бумаге случаи. Оглядываясь назад, можно заметить, что эти классические истории болезни производили большее впечатление своими дидактическими, а не клиническими особенностями. В последние десятилетия психоаналитики, вооруженные новыми знаниями и изощренными диагностическими приемами, тщательно изучили их и пришли к выводу, что патология самых известных пациентов Фрейда, как правило, была более серьезной, чем на то указывал он сам. Но в наше время, когда все, кажется, забыли, как нужно писать истории болезни, они – в качестве учебного пособия – остаются превосходным образцом. Авт.

124

Здесь и далее цитаты из «Фрагмента анализа одного случая истерии» даны в переводе А. Боковикова (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах).

125

«Таким образом, – бесстрастно констатирует Фрейд, – обычная сексуальная притягательность отца и дочери, с одной стороны, матери и сына – с другой, сближала их еще больше» («Dora», GW V, 178 / SE VII, 21).

126

Фрейд в то время не признал опасностей подобной позиции; он открыто заявил о них лишь много лет спустя. «Если пациент соглашается с нами, – писал основатель психоанализа в 1937 году в одной из своих последних статей, перефразируя неназванного критика, – то тогда все в порядке; если же он возражает, то тогда это всего лишь признак его сопротивления, и, стало быть, мы опять правы. Таким образом, мы всегда оказываемся правыми по отношению к беспомощному бедному человеку, которого мы анализируем, как бы он ни относился к нашим предположениям». Фрейд процитировал английскую поговорку Heads I win, tails you lose (Если орел – я выиграл, если решка – ты проиграл) как суть распространенных представлений о процедуре психоанализа. На самом деле, возражал он, психоаналитик действует совсем не так. Мэтр скептически оценивает как согласие, так и возражения пациента («Konstruktionen in der Analyse» [1937], GW XVI, 41–56 / «Constructions in Analysis», SE XXIII, 257–269). Авт.

127

В последние годы многие психоаналитики настойчиво утверждали, что зачастую оказывалось полезным использовать чувства, которые вызывали у них пациенты, для того чтобы углубить понимание психики этих больных. Но Фрейд вряд ли одобрил бы такой подход. Авт.

128

К середине 20-х годов прошлого столетия от кандидатов в психоаналитики требовалось умение выявить и, если это возможно, преодолеть свои комплексы и сопротивления посредством дидактического анализа, который к тому времени стал обязательным элементом обучения. Опытные практикующие врачи, со своей стороны, консультировали коллегу, если у них были основания полагать, что тот не выслушивает пациента с требуемых клинических позиций. Когда Фрейд писал историю болезни Доры, в его распоряжении подобных средств не было. Авт.

129

Писатель Лоренс Стерн, произведения которого отличались глубоким психологизмом, сказал нечто подобное за полтора столетия до Фрейда: «Есть тысяча незаметных отверстий, – продолжал отец, – позволяющих зоркому глазу сразу проникнуть в человеческую душу; и я утверждаю, – прибавил он, – что стоит только умному человеку положить шляпу, войдя в комнату, – или взять ее, уходя, – и он непременно проявит себя чем-нибудь таким, что его выдаст». Авт. («Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», перевод Адриана Франковского. Tristram Shandy, book VI, ch. 5).

130

Здесь и далее цитаты из «Анализа фобии пятилетнего мальчика» даны в переводе А. Боковикова (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах).

131

Фрейд также использовал материал из истории болезни маленького Ганса в двух коротких статьях, опубликованных в тот же период, об инфантильных сексуальных теориях и о сексуальном просвещении. Авт.

132

Американский психоаналитик Джозеф Уильям Слэп предложил интересное дополнительное толкование (не противоречащее интерпретации Фрейда) страха маленького Ганса перед лошадьми: в феврале 1908 года, во второй месяц развития невроза, мальчику удалили миндалины (см.: «Little Hans», SE X, 29), после чего фобия усилилась. Вскоре после этого он открыто заявил, что белые лошади кусаются. На основе этого и других, связанных с ним фактов Слэп предположил, что страх Ганса перед хирургом (в белом халате и маске) добавился к страху перед усатым отцом (Slap J. W. Little Hans’s Tonsillectomy, Psychoanalytic Quarterly, XXX [1961], 259–261). Авт.

133

Здесь и далее цитаты из работы «Заметки об одном случае невроза навязчивости». (См.: Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах.)

134

Последующие поколения психоаналитиков не стали бы этого делать и позволили бы «человеку с крысами» самому искать выход, чтобы затем проанализировать его мучительные сомнения. Авт.

135

В немецком языке заядлый игрок – Spielratte, а крыса – Ratte.

136

Перевод в Standard Edition не передает лаконичность фразы Фрейда. В прозаичном «Он был голоден и накормлен» нет архаичного оттенка hungerig и библейского звучания gelabt. (См. примечание редактора в: Freud S. L’Homme aux rats. Journal d’une analyse, ed. Elza Ribeiro Hawelka [1974], 21n.) Авт.

137

Позже критики Фрейда, заново проанализировавшие этот случай, винили мэтра за то, что он не уделил достаточного внимания матери «человека с крысами» и, учитывая необычную озабоченность пациента этими животными, его анальной эротике. Оба аспекта более отчетливо проявляются в рабочих заметках Фрейда, а не в самом тексте. В начале лечения, когда основатель психоанализа объясняет его процедуру и ставит свои условия, Rattenmann отвечает, что должен посоветоваться с матерью. (См.: Freud S. L’Homme aux rats, ed. Hawelka, 32; and «Rat Man», SE X, 255.) Авт.

138

Позже, в 1931 году, он писал: «Однажды я замахнулся на величайшего из величайших, о ком, к сожалению, мало что известно, – я имею в виду Леонардо да Винчи. Я осмелился по крайней мере предположить, что «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом», которую вы можете каждодневно видеть в Лувре, недостаточно понятна без своеобразной детской истории Леонардо» (Фрейд Максу Шиллеру, 26 марта, 1931. Briefe, 423). Авт.

139

Фрейд следовал некоторым теоретическим положениям, которые незадолго до этого развил в статье о воображении писателя и о мечтах. Авт.

140

Историк искусства Кеннет Кларк, не будучи фрейдистом, принял «прекрасную и, как я убежден, глубокую интерпретацию Фрейда» картины Леонардо с изображением святого трио и вместе с Фрейдом видел в лицах женщин бессознательную память Леонардо о двух матерях. (См.: Clark K.. Leonardo da Vinci: An Account of His Development as an Artist [1939; rev. ed., 1958], 137.) Авт.

141

По всей видимости, Фрейд проигнорировал французское исследование о Леонардо, хотя оно имелось у него в библиотеке и содержало его пометки, где утверждалось, что отец Леонардо взял сына к себе в том же году, когда женился. Конечно, основатель психоанализа мог не согласиться с этим аргументом, однако он знал о нем. (См.: Spector J. J. The Aesthetics of Freud: A Study in Psychoanalysis and Art [1972], 58.) Авт.

142

Фрейд [в статье о Леонардо] излагал выводы, которые, по всей вероятности, были результатом самоанализа и поэтому очень важны для изучения его личности. Его письма того периода дают ясное представление, с каким необыкновенным усердием он погрузился в это исследование (Jones II, 78.). Авт.

143

В апреле 1907 года Фрейд отправил Юнгу нечто вроде записки о паранойе (похожей на записки, которые он посылал Флиссу в 90-х годах XIX столетия). В ней он еще не обращается к гомосексуальной составляющей заболевания. (См.: Freud-Jung, 41–44 [38–40].) Авт.

144

Рассуждая о формировании символов в снах, что особенно интересовало Штекеля, которому Фрейд перестал доверять, он в 1911 году отметил: «…дело темное… Здесь мы должны долго наблюдать и собирать материал» (Фрейд Ференци, June 5 июня 1911. Freud – Ferenczi Correspondence, Freud Collection, LC). Авт.

145

Здесь и далее цитаты из работы «Психоаналитические заметки об одном автобиографическом описании паранойи)» (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах).

146

Фрейд неодобрительно относился к «стыдливому» поведению редакторов Denkwürdigkeiten Шребера, которые не решились полностью написать грубые и нецензурные слова, прибегнув к многоточию. (См.: Schreber, CW VIII, 252n / SE XII, 20n.) Авт.

147

Проекция есть процесс избавления от чувств или желаний, которые человек считает абсолютно неприемлемыми – стыдными, непристойными, опасными, – посредством приписывания их другим людям. Данный механизм заметен, например, у антисемитов, которым необходимо перенести собственные чувства, которые они считают низкими или грязными, на еврея, а затем «выявить» эти чувства у него. Это самый примитивный из защитных механизмов, присутствующий и в поведении людей с нормальной психикой, хотя и не так выраженно, как у невротиков и страдающих психозом. Авт.

148

Проявление таланта, мастерства (фр.).

149

Как и в других случаях, психоаналитики, впоследствии изучавшие материал, оставленный им Фрейдом, пришли к заключению, что состояние «человека-волка» было более серьезным, чем предполагает использованный основателем психоанализа термин, «невроз». Авт.

150

Поза на коленях (лат.).

151

Здесь мы встречаем, и будем встречать снова и снова, одно из самых необычных и наименее доказуемых теоретических положений Фрейда: он придерживался одной из версий теории Ламарка – вероятнее всего, почерпнутой из трудов Дарвина, который сам отчасти склонялся к этой теории, – о том, что приобретенные характеристики (в данном случае «память» о совращении в детстве или об угрозе кастрации) могут наследоваться. Лишь немногие известные биологи того времени, не говоря уж о психоаналитиках, признавали данный тезис, но Фрейд твердо стоял на этих позициях. Авт.

152

Термин предложен Фрейдом еще во время совместной работы с Йозефом Брейером. Входит в систему ортодоксальных, с точки зрения психоанализа, теоретических взглядов на функционирование и принципы работы психики (наряду с топографическим и динамическим подходом).

153

Будущее заставило Фрейда добавить несколько более мрачных штрихов к этому оптимистичному описанию состояния «человека-волка». В 1919 году бежавший из России после революции и нуждавшийся в финансовой поддержке (ее предоставили Фрейд и друзья) Панкеев ненадолго возобновил сеансы психоанализа с мэтром. Часть переноса пациента, как впоследствии признал и сообщил Фрейд, не была устранена. В середине 20-х годов прошлого столетия после приступа паранойи он снова прибег к помощи психоаналитика, на этот раз Рут Мак Брунсвик. Тем не менее Панкеев стал в достаточной степени психологически независим, чтобы жениться, со зрелым смирением пережить потерю семейного состояния и найти работу. «Человек-волк» всю жизнь страдал. Он так и не реализовал свои несомненные способности и словно притягивал несчастья. До самого конца жизни он был благодарен Фрейду и восхищался им, получая определенное удовольствие от славы самого известного пациента самого известного врачевателя душевных ран. Авт.

154

В этих статьях не содержится требования, чтобы каждый будущий психоаналитик проходил учебный анализ, и почти никто из психоаналитиков, для которых были предназначены данные работы, сам не подвергался анализу. Это дополнительное требование появилось после Первой мировой войны. Авт.

155

В последнее время психоаналитики стали называть этот раппорт рабочим союзом или терапевтическим союзом, но если они снова перечитают работы Фрейда по технике анализа – это не будет считаться поклонением кумирам, – то поймут, что их снова предвосхитили. Авт.

156

В этой дискуссии Фрейд использовал упрощенную модель: мужчина-аналитик и женщина-пациент. Но те же правила применимы для женщины-психоаналитика, которая лечит пациентов-мужчин, а также для врачей, которые имеют дело с пациентами одного с ними пола. Изобретательность эротического переноса поистине безгранична. Авт.

157

Вскоре, в конце сентября 1918 года, обращаясь к коллегам на конгрессе в Будапеште, Фрейд сформулировал данную мысль так: «Как бы жестоко это ни звучало, мы должны заботиться о том, чтобы страдание больного в какой-либо действенной степени не закончилось преждевременно» (Wege der psychoanalytischen Therapie [1919], GW XII, 188 /Lines of Advance in Psycho-Analytic Therapy, SE XVII, 163). Авт.

158

Удобный, но непереводимый немецкий термин Dichter в равной степени применим к романисту, драматургу и поэту. Авт.

159

На рождение у Софи первого ребенка Фрейд отреагировал изумлением. «Прошлой ночью, – писал он в открытке Ференци 11 марта 1914 года, – около 3 часов родился маленький мальчик, первый внук! Просто поразительно! Почтенное чувство, восхищение чудесами сексуальности!» (Переписка Фрейда с Ференци, Freud Collection, LC.) Авт.

160

В волнении Фрейд написал Welt – «мир, вселенная» – вместо Wert – «ценность» – небольшая, но показательная ошибка, открывающая, насколько серьезными он считал свои идеи. Авт.

161

Слова, сказанные фламандскому социалисту Хендрику де Ману в 1925 году, выражали твердое убеждение, которого придерживался Фрейд на протяжении уже полутора десятилетий: «Я всегда полагал, что немедицинские приложения психоанализа не менее важны, чем медицинские; и действительно, первые могут иметь большее влияние на психическую ориентацию человечества» (Фрейд Хендрику де Ману, 13 декабря 1925. Archief Hendrik de Man, International Institute of Social History, Amsterdam). Это был голос сомневающегося врача, сердце которого принадлежало не медицине. Авт.

162

Флисс, заставляя себя быть любезным с Абрахамом, как он это часто делал, в ответ на получение оттиска статьи Абрахама об Аменхотепе написал автору, что теперь «попытается еще раз рассмотреть эту личность в свете вашей концепции» (Флисс Абрахаму [открытка], 12 октября 1912. Karl Abraham papers, LC). Авт.

163

Откликаясь на написанную Эмилем Людвигом биографию Гёте, о котором он почти не размышлял, Фрейд сетовал в письме к Отто Ранку: «Упреки, которые высказываются в адрес ψA биографий, в большей степени применимы к этой [биографии], как и всем остальным, не относящимся к аналитическим» (Фрейд Отто Ранку, 10 августа 1921. Rank Collection, Box 1b. Rare Book and Manuscript Library, Columbia University). Авт.

164

Как мы увидим дальше, этот гнев имел также и бессознательную основу, скорее всего обусловленную его разочарованием из-за постепенной утраты привилегированного положения как единственного ребенка матери, по мере того как Амалия Фрейд дарила своему первенцу братьев и сестер. Авт.

165

«На зиму 1913/14 года, после неудачного Мюнхенского конгресса в предыдущем сентябре, пришелся пик конфликта с Юнгом. «Моисей» Микеланджело» был написан в том же месяце, что и длинные очерки, в которых Фрейд объявил о серьезности своих расхождений с Юнгом («Введение в нарциссизм» и «Об истории психоаналитического движения»), и не подлежит сомнению, что в то время он чувствовал горькое разочарование из-за отступничества Юнга. Потребовались немалые усилия, чтобы сдержать свои эмоции и спокойно сказать то, что, как он считал, следовало сказать. Невольно приходишь к очевидному заключению, что в то время, а возможно и раньше, Фрейд отождествлял себя с Моисеем и старался повторить ту победу над чувствами, которую Микеланджело изобразил в своем великом произведении». (Jones II, 366–367.) Авт.

166

«Каждый слушатель, – писал Фрейд Флиссу в знаменитом письме от 15 октября 1897 года, – когда-то был эмбрионом и однажды бывал кем-то вроде Эдипа в своих фантазиях» (Фрейд Флиссу, 15 октября 1897. Freud – Fliess, 293 [272]). Авт.

167

Ему в голову пришла мысль, писал Фрейд Флиссу, что нечто, подобное бессознательному эдипову комплексу, «…может лежать и у истоков «Гамлета». Я не думаю, что у Шекспира были на этот счет какие-то сознательные соображения, но убежден, что, скорее всего, к написанию этой трагедии его побудило собственное бессознательное, растревоженное смертью отца» (Фрейд Флиссу, 15 октября 1897. Freud – Fliess, 293 [272]). Авт.

168

«Клинический анализ творческих личностей, – писал психоаналитик и историк искусства Эрнст Крис, – предполагает, что жизненный опыт художника иногда лишь в ограниченном смысле является источником его фантазии; таким образом, его способность вообразить конфликты может значительно превосходить его собственный опыт, или, если выразиться точнее, по крайней мере некоторые художники обладают особым даром обобщения своего опыта». Например, попытки обнаружить Шекспира, скажем, в Фальстафе или в принце Хэле были бы тщетными и «противоположны тому, на что, по всей видимости, указывает клинический опыт работы с художниками как объектами психоанализа. Некоторые великие художники, похоже, чрезвычайно близки к части своих персонажей и могут воспринимать их как часть самого себя. Художник создавал мир, а не предавался мечтам» (Kris E., Psychoanalytic Explorations in Art [1952], 288). Авт.

169

Как нам известно, он сравнивал свою технику лечения с раскопками погребенного города еще в 1895 году, обсуждая историю болезни своей пациентки Элизабет фон Р. (См.: Studies on Hysteria, SE II, 139.) Другой эпизод, который Фрейд отметил восклицанием «прекрасно!», свидетельствует о его сильных антирелигиозных чувствах: «Если спасение [Ганольду] принесла вера, ему пришлось повсюду сталкиваться со значительным количеством непонятных вещей» (Gradiva, 140. Freud Museum, London). Авт.

170

Спустя почти три года Фрейд объяснял «человеку с крысами» работу вытеснения на этом же примере. Авт.

171

В конце 20-х годов прошлого столетия он повторил эту мысль в своей часто цитируемой фразе: «К сожалению, перед проблемой писательского творчества психоанализ должен сложить оружие» («Dostojewski und die Vatertötung» [1928], GW XIV, 399 / «Dostoevsky and Parricide», SE XXI, 177). Авт.

172

Слово «знаменитый» (famous) является примером иногда встречающихся у Фрейда ошибок из-за однокоренных английских слов. Очевидно, он имел в виду famos, что в переводе с немецкого означает «замечательный» или «превосходный», но не «знаменитый». Авт.

173

Перевод немецкой фразы звучит так: «Инфантильное возвращение тотемизма»… Каждый внутренний барьер вытеснения есть историческое последствие внешнего препятствия. Поэтому: интернализация сопротивлений, история человечества отложилась в характере сопротивлений, которые сегодня являются врожденными». Авт.

174

Подобно Огюсту Конту почти за 100 лет до него, Фрейд постулировал три стадии мышления – анимистическую (мифологическую), религиозную и научную. (См.: Totem and Taboo, SE XIII, 77.) Эта схема предполагает последовательность во времени и иерархию ценностей. В то время, когда Фрейд работал над своей книгой, и еще в большей степени в последующие за публикацией «Тотема и табу» десятилетия специалисты в области антропологии культуры отвергали эту схему, зачастую с презрением. Авт.

175

Эту альтернативу предлагали не только психоаналитики. Как выразился американский антрополог Альфред Л. Кребер, заново оценивая «Тотем и табу» (впервые он написал рецензию на книгу в 1920 году), «определенные психические процессы могут иметь важное значение и находить выражение в человеческих институтах» («Totem and Taboo in Retrospect», American Journal of Sociology, LV [1939], 447). Авт.

176

«Этой конструкции я придерживаюсь еще и сегодня, – писал Фрейд в конце жизни. – Мне не раз приходилось слышать резкую критику из-за того, что в более поздних изданиях книги я не изменил своего мнения после того, как современные этнологи единодушно отвергли построения Робертсон-Смита и выдвинули другие, полностью отличающиеся теории. Я должен возразить, что мне хорошо знакомы эти мнимые достижения. Но я не убежден ни в правильности этих новшеств, ни в заблуждениях Робертсон-Смита. Возражение – еще не опровержение, новшество – не обязательно прогресс». Далее мэтр несколько виновато заключает, чтó предполагает не проанализированный элемент его размышлений на эту тему: «Но прежде всего я не этнолог, а психоаналитик. У меня было право выбрать из этнологической литературы то, что я мог использовать для аналитической работы» (Der Mann Moses und die monotheistische Religion. Drei Abhandlungen [1939], GW XVI, 240 / Moses and Monotheism, SE XXIII, 131). Авт.

177

«Психоаналитическая характерология, – писал Отто Фенихель в своем классическом учебнике 1945 года, – является самой молодой ветвью психоанализа», поскольку психоанализ начинается с «изучения невротических симптомов, то есть с явлений, которые враждебны эго и не вписываются в «характер», привычную схему поведения. И лишь приняв во внимание поверхностный психический опыт, психоанализ может прийти к пониманию, что не только необычное и внезапное психическое состояние, но и обыкновенные типы поведения, такие как манера любить, ненавидеть и действовать в разных ситуациях, могут быть поняты генетически как обусловленные бессознательными кондициями». Это условие возможности систематического аналитического исследования характера (Fenichel O. The Psychoanalytic Theory of Neurosis [1945], 463). Авт.

178

Отношения между психологией личности и социальной психологией Фрейд рассматривает в работе «Психология масс и анализ «Я». Авт.

179

В работе «Введение в нарциссизм» сводились счеты и с Юнгом, хотя, как заметил Абрахам после прочтения черновика, Фрейд мог бы еще отчетливее подчеркнуть разницу между «терапией Юнга и психоанализом» (Абрахам Фрейду, 2 апреля 1914. Freud – Abraham, 165 [169]). Авт.

180

Прослеживая корни сексуальной энергии – либидо – в детстве, утверждал Фрейд, психоаналитики были вынуждены разделить его первую стадию, аутоэротизм, на две. В первой ряд независимых, неполных сексуальных влечений ищет примитивного удовлетворения в теле, тогда как во второй стадии сексуальные влечения, уже объединенные, воспринимают «Я» как объект. Именно эта вторая фаза и есть «нарциссизм». (См.: Totem und Tabu, GW IX, log/Totem and Taboo, SE XIII, 89.) Авт.

181

Самым оскорбительным пунктом списка был, разумеется, пункт «женщины», в чем признавался сам Фрейд: «Наверное, нелишне будет заверить, что, изображая в таком виде женскую любовную жизнь, я далек от какого-либо стремления принизить женщину». И отвергал малейший намек на такого рода тенденциозность («Narzissmus», GW X, 156 / «Narcissism», SE XIV, 89). Авт.

182

Почти за три десятилетия до этого, во время пребывания в Париже, Фрейд изображал себя патриотом, противопоставляя легкомысленным жителям столицы Франции, но даже тогда его лояльность была не безоговорочной. Как мы помним, он заявлял, что не является патриотом Франции, Австрии или Германии – он еврей. Авт.

183

Два брата, которые были во многом согласны друг с другом, по-разному относились к Англии. Зигмунд Фрейд, как нам известно, ею восхищался. Его чувства разделял сын Мартин. «Известие, что Англия присоединилась к нашим противникам, – писал он отцу через два дня после объявления войны, – было ожидаемым, но это все равно сильный удар по нашим чувствам, – и спрашивал главное: – У тебя есть новости от Аннерль?» (Мартин Фрейд Фрейду, 6 августа 1914. Музей Фрейда, Лондон.) Авт.

184

Признаки этой лихорадки проявились даже у тех немногих, кто, подобно Артуру Шницлеру, героически отказывался менять свою гуманность на этот легкий, одурманивающий патриотизм. Фриц Виттельс вспоминал о том, как повстречался со Шницлером после одной из редких побед австрийцев над русскими и поразился тому, что этот самый суровый из писателей был растроган и доволен: «Он сказал мне: «Вы знаете, как сильно я ненавижу в Австрии почти все, но, когда я прочел, что угроза русского вторжения миновала, мне захотелось опуститься на колени и поцеловать нашу землю» (Wittels.Wrestling with the Man, 5). Это было не шовинистское возбуждение, а нечто вроде неприязни к русским, которую разделяли почти все австрийцы, в том числе Фрейд. Авт.

185

С 1916 года Ференци был еще свободнее, чем прежде: его перевели в Будапешт в военный госпиталь, психиатром на полставки, и он смог вернуться к психоанализу. (См.: Balint M. Einleitung des Herausgebers, in: Sándor – Ferenczi, Schriften zur Psychoanalyse, 2 vols. [1970], I, XIII.) Авт.

186

В конце 1912 года, когда стали распространяться слухи о войне, Фрейд уже волновался: «…вполне может случиться, что трое моих сыновей одновременно окажутся на фронте» (Фрейд Ференци, 9 декабря 1912. Freud – Ferenczi Correspondence, Freud Collection, LC). Авт.

187

Как оказалось, семье Фрейд повезло больше, чем большинству. Всего один из ее членов – Герман Граф, единственный сын сестры Фрейда Розы, – погиб на войне. Авт.

188

В процессе работы с термином «метапсихология», который он впервые использовал в письме к Флиссу от 13 февраля 1896 года (см. Freud – Fliess, 181 [172]), Фрейд постепенно давал ему все более точное определение, как психологии, которая анализирует работу психики с трех точек зрения – динамической, экономической и топографической. Первая предполагает прослеживание психических явлений до их корней в конфликтующих бессознательных силах, по большей части обусловленных, но не ограниченных влечениями; вторая пытается определить объем психической энергии и ее превращения; третья стремится выявить отдельные области внутри психики. Все вместе эти главные подходы резко отделяют психоанализ от других направлений психологии. Авт.

189

Во время войны Фрейд, как он сам признавался Абрахаму, обдумывал возможность использования идей Ламарка в психоанализе, продемонстрировав, что его понятие «потребность» есть не что иное, как «власть бессознательных идей над телом, последствия чего мы наблюдаем в истерии, – другими словами, всемогущество мысли» (Фрейд Абрахаму, 11 ноября 1917. Freud – Abraham, 247 [261–262]). Авт.

190

Фрейд рассматривал работу самобичевания, совершаемую этой особой инстанцией, в двух других коротких статьях того периода, опубликованных в 1916 году, – «Потерпевшие от успеха», где показал, что люди, у которых возникает невроз на вершине успеха, не могут насладиться этим успехом из-за карающей совести, а также в работе «Преступники из чувства вины», проанализировав там невротическую потребность в наказании. В обеих статьях важными инициаторами выступают детские эдиповы преступления, скорее воображаемые, чем реальные. Авт.

191

Летом 1918 года у Фрейда имелась еще одна причина для хорошего настроения. У Антона фон Фройнда, богатого пивовара из Будапешта, после операции по удалению раковой опухоли развился невроз, и мэтр, похоже, избавил его от этого состояния. Благодарный пациент, понимающий, что возможен рецидив, учредил и субсидировал издательство, которое должно было издавать психоаналитическую литературу, сделав основателя движения и других психоаналитиков независимыми от других издателей. Таким образом, обязанности по руководству Verlag легли на Фрейда. Авт.

192

Зигмунд Фрейд очень следил за своим питанием, и не без причины. В конце 1919 года он писал Эйтингону: «…мистер Верек, журналист, политик, писатель и очень милый парень, даже предложил мне «еду». Я принял ее, сказав, что мясной рацион, вне всякого сомнения, вернет мне способность к работе». (Слово «еда» было написано по-английски. Фрейд Эйтингону, 19 ноября 1919 года. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.) Авт.

193

Инфляция съедала не только его сбережения. Уже в конце 1924 года Ференци писал Фрейду: «Быстро происходит девальвация венг[ерской] кроны; вскоре она достигнет низшей точки австрийской. В кругах среднего класса преобладает нужда; медицинская практика почти совсем заглохла. У людей нет денег болеть» (Freud – Ferenczi Correspondence, Freud Collection, LC). Авт.

194

В сентябре 1922 года Фрейд отослал ей 20 000 марок – несмотря на инфляцию, это была приличная сумма. (Фрейд Андреас-Саломе, 8 сентября 1922, Freud Collection, B3, LC.) Авт.

195

Что касается австрийских, венгерских и немецких психоаналитиков, этот конгресс заставил их вспомнить мир изобилия, почти позабытый. Впоследствии Анна Фрейд сетовала, что у них с отцом было мало денег, «…но отец, как всегда, был очень щедрым. Он ежедневно выдавал мне определенную сумму на фрукты (бананы и т. д.), которых мы много лет не видели в Вене, и настаивал, чтобы я покупала себе новую одежду, ни в чем себя не ограничивая. Все, что мне нужно… Но я не помню, чтобы он купил что-то себе – за исключением сигар» (Анна Фрейд Джонсу, 21 января 1955. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London). Авт.

196

Эту послевоенную модель принято называть структурной и противопоставлять топографической модели довоенных лет. Далее станет очевидно, что они тесно связаны и дополняют друг друга. Более того, сами названия лингвистически случайны и чисто условны: в обеих моделях описывается и топография, и структура психики. Авт.

197

См. письмо Фрейда в декабре 1914 года к голландскому поэту и психопатологу Фредерику ван Эйдену. Война, писал мэтр, только подтвердила то, что аналитики уже знали из «изучения сновидений и промахов нормальных людей, а также симптомов невротиков», то есть тех «примитивных, жестоких и злобных импульсов человечества, которые не исчезли в каждом человеке, а продолжают существовать, хотя и в вытесненном состоянии, и ждут возможности проявить себя». (Цит. по: Jones II, 368.) Авт.

198

См. статью Шпильрейн «Деструкция как причина становления» (Jahrbuch für psychoanalytische und psychopathologische Forschungen, IV (1912), 465–503), в которой она размышляет о работе деструктивных импульсов, содержащихся в самих сексуальных влечениях. Сабина Шпильрейн была выдающейся личностью. Эта русская девушка приехала в Цюрих изучать медицину, а затем, будучи в состоянии сильнейшего психического расстройства, обратилась за помощью к Юнгу. Сабина влюбилась в своего психоаналитика, и Юнг, воспользовавшись ее зависимостью, вступил с ней в любовную связь. После мучительной борьбы, в которой Фрейд сыграл небольшую, но не очень благовидную роль, Сабина освободилась от этой зависимости и сама стала психоаналитиком. Во время недолгого пребывания в Вене она регулярно участвовала в дискуссиях по средам. Впоследствии вернулась в Россию, где практиковала психоанализ. До 1937 года о ней ничего не было слышно. В 1941 году после вторжения нацистов в Советский Союз Сабина Шпильрейн и две ее взрослые дочери были убиты немцами. Авт.

199

Встречались и исключения. Одно из них мы рассмотрим при анализе его переработки теории тревожности в 1926 году. Авт.

200

Макс Шур, которого никто не может обвинить в предвзятом отношении к основателю психоанализа, бесстрастно заметил: «Мы можем только предположить, что выводы Фрейда… являются примером ad hoc рассуждений, чтобы доказать заранее сформулированные гипотезы… Этот ход мыслей, отличающийся от общего научного стиля Фрейда, можно видеть во всей работе «По ту сторону принципа удовольствия». (Schur M. The Id and the Regulatory Principles of Mental Functioning [1966], 184.) Авт.

201

Адвокат дьявола (лат.).

202

Некоторые последователи Фрейда, в частности детский психоаналитик Мелани Кляйн и представители ее школы, в этом вопросе проявили бóльшую бескомпромиссность, чем сам мэтр. «Повторяющиеся попытки улучшить человечество и особенно сделать его мирным, – писала Кляйн в 1933 году, – потерпели неудачу, потому что никто до конца не понимал глубину и силу инстинкта агрессии, присущего каждому человеку» («The Early Development of Conscience in the Child» [1933] in: Love, Guilt and Reparation and Other Works, 1921–1945 [1975], 257). Под инстинктом агрессии она понимала влечение к смерти во всей ее природной фрейдистской силе. В отличие от Кляйн Хайнц Хартман, самый известный из психологов, специализировавшихся на теории «Я» и в 20-х годах прошлого столетия значительно усложнивших фрагментарную структурную модель Фрейда, предпочел сосредоточиться на понятии влечений, с которыми мы сталкиваемся в клиническом применении психотерапевтической теории, и обойтись без других, по большей части биологически ориентированных гипотез мэтра об инстинктах жизни и смерти. (См.: «Comments on the Psychoanalytic Theory of the Instinctual Drives» [1948] in: Essays on Ego Psychology: Selected Problems in Psychoanalytic Theory [1964], 71–72.) Авт.

203

В качестве специального термина Фрейд использовал совершенно обычное немецкое слово. И действительно, термины мэтра – das Es, das Ich und das Über-Ich – буквально переводятся как «Оно», «Я» и «Сверх-Я». Авт.

204

Это был, конечно, и тонкий намек на названия книг, которые они опубликовали три года назад, с интервалом всего лишь в месяц, но фраза Фрейда в сжатой форме выражает несовместимость их идей. Авт.

205

Знакомые с психоанализом антропологи, социологи и историки в 30-х годах прошлого столетия взяли на вооружение гипотезы Фрейда. Они опирались на новый взгляд мэтра, который считал «Я» обращенным не только внутрь, но и наружу, сражаясь, торгуясь и договариваясь с внешним миром, а не только с «Оно» и «Сверх-Я». Авт.

206

Еще одна сложность выявилась при пересмотре Фрейдом своего взгляда на эмоциональное развитие мальчиков и девочек – вопроса, которому он стал уделять внимание в тот период. Как мы увидим дальше, мэтр пришел к выводу о существенных различиях «Сверх-Я» у представителей разного пола. Авт.

207

Впрочем, время от времени он смягчался и уступал просьбам, особенно когда его просили уделить внимание не пациенту, а «ученику» – будущему психоаналитику. Так, например, летом 1928 года мэтр предложил проанализировать американского психиатра Филиппа Лермана «на горе Земмеринг (2 ½ ч. от Вены), что для меня является исключением» (Фрейд Лерману, 7 мая 1928. На английском. A. A. Brill Library, New York Psychoanalytic Institute). Авт.

208

В 1896 году, когда его отец был при смерти, Фрейд тоже использовал в письме прошедшее время – символ того, что он смирился с неизбежным. Авт.

209

Психотерапевт Хильда Браунталь, во время учебы работавшая в доме Матильды и Роберта Холличер, где Хейнеле провел последние месяцы жизни, полагает, что мэтр «не слишком часто виделся с внуком. Фрейды жили неподалеку от Холличеров. Я часто видела, как Фрейд идет по улице со своей собакой. Он казался глубоко погруженным в свои мысли» (личное письмо, 4 января 1986 года). Но даже если основатель психоанализа редко навещал внука, часть мыслей, которые его так поглощали, похоже, была о мальчике. Авт.

210

На основании немногих сохранившихся документов фразу Джонса реконструировать не представляется возможным. В 1924 году, после того как Ранк навлек на себя гнев не только Джонса, но и всех остальных, включая Фрейда, основатель движения с сожалением признал, что Джонс был прав относительно Ранка. В письме к Абрахаму Джонс воспроизвел этот фрагмент письма мэтра к нему и заметил: «Итак, подтвердилась по крайней мере часть моей знаменитой фразы Бриллу, которую у меня не хватило смелости защищать в Сан-Кристофоро. (Разумеется, я не имею в виду ошибочное дополнение к ней, сделанное Бриллом)» (Джонс Абрахаму, 12 ноября 1924. Karl Abraham papers, LC). Авт.

211

Событие, приключение (нем.).

212

Дойч, вспоминала Анна Фрейд несколько лет спустя, «недооценил» независимость отца и «его способность воспринимать правду».(Анна Фрейд Джонсу, 4 января 1956. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London.) «Что мой отец не прощал, так это «опеку» (Анна Фрейд Джонсу, 8 января 1956. Там же). Какое-то время отношения между ними были натянутыми, что Дойч переживал очень тяжело, но потом дружба восстановилась. Тем не менее за медицинской помощью Фрейд обращался к другим врачам. Авт.

213

У самой Анны остались смешанные чувства: «Я получила незабываемое путешествие в Рим, и я до сих пор испытываю благодарность» (Анна Фрейд Джонсу, 8 января 1956. Там же). Авт.

214

Операции, которым был вынужден подвергаться Фрейд, делились на три типа, в зависимости от места и способа проведения: в кабинете доктора Пихлера под местной анестезией, в санатории Ауэршперг под местной анестезией и с «предварительно вызванным сном» и в санатории Ауэршперг под общей анестезией. (См.: Анна Фрейд Джонсу, 8 января 1956. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London.) Кроме того, Фрейд проходил регулярный осмотр в маленькой комнате, оборудованной рядом с его кабинетом для приема пациентов. Авт.

215

Тем не менее домашними делами по-прежнему заведовала ее мать. Когда в 1920 году Анна написала из поездки, что хотела бы сменить одну из двух принадлежавших ей комнат в квартире на Берггассе, 19, чтобы ее кабинет соединялся со спальней, Фрейд, одобривший это предложение, посоветовал обратиться к матери. Он сообщал, что тетя Минна согласна поменяться комнатой с Анной, но мать и слышать не желает о каких-либо серьезных переменах в квартире: она не хочет тратиться на новые обои, поскольку предпочла бы вообще переселиться в пригород. Такой переезд, сообщал Фрейд Анне, был бы абсолютно непрактичен. И все-таки Анне следовало бы обратиться к матери напрямую. «Я не могу заставить ее, – писал мэтр, – и я всегда позволял ей руководить домом» (Фрейд Анне Фрейд, 12 октября 1920 года. Freud Collection, LC). Авт.

216

В начале 20-х годов прошлого столетия Оливер Фрейд проходил лечение психоанализом у Франца Александера в Берлине. Несколько лет спустя в письме к Арнольду Цвейгу Фрейд с восхищением отзывался о «необычных» талантах Оливера, широте и прочности его знаний. «Его характер был безупречен. Но затем у него развился невроз, и все цветы облетели». «К несчастью, сильно ограниченный неврозом», он «не нашел удачи в жизни». Трудная судьба Оливера, писал мэтр Цвейгу, была для него тяжелым бременем. (Фрейд Арнольду Цвейгу, 28 января 1934 года. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.) Авт.

217

Некоторые из этих проблем со здоровьем, например задержка менструации, были постоянными. «Я очень рада, – писала Анна отцу в 1920 году, – что вчера у меня было недомогание, но я обошлась без лекарств и на этот раз хорошо его перенесла» (Анна Фрейд Фрейду, 16 ноября 1920. Freud Collection, LC). Авт.

218

Эта тема также постоянно возникала в переписке Анны с отцом. «Почему я всегда так счастлива, если я ничего не делаю? – недовольно спрашивала она летом 1919 года. – В конце концов, я люблю работать; или это только так кажется?» (Анна Фрейд Фрейду, 2 августа 1919 года. Там же.) Авт.

219

Тема младшей дочери никогда не теряла своей привлекательности для Фрейда. В 1933 году, когда Эрнест Джонс сообщил о беременности своей жены, Фрейд ответил: «Если это будет младшая дочь, то на примере моей семьи вы можете видеть, что младшая не обязательно худшая» (Фрейд Джонсу, 13 января 1933. Freud Collection, D2, LC). Авт.

220

Единственный сравнимый пассаж в произведениях Фрейда, где он так же решительно отказывается от своих открытий, можно найти в «Толковании сновидений» – об отсутствии сексуальных чувств у ребенка. Авт.

221

16 ноября 1920 года в письме из Берлина она сообщала Фрейду: «С большим удовольствием читаю твою новую работу [ «По ту сторону принципа удовольствия»]. Думаю, «Я-идеал» – это как раз про меня» (Freud Collection, LC). Авт.

222

В августе она писала, что до сих пор «ни минуты не жалела о том, что ушла из школы» (Анна Фрейд Фрейду, 21 августа 1920 года. Там же), но в октябре жаловалась отцу, что несчастна и скучает по ней. (См.: Анна Фрейд Фрейду, 25 октября 1920. Там же.) Авт.

223

Анна Фрейд полностью осознавала детский характер своих снов того периода. За три дня до отправки этого письма она описывала сон о кофе и взбитых сливках. Этот сон, отметила Анна, был в буквальном смысле слова возвращением к сну о «клубнике», который она видела полуторагодовалой и о котором потом прочитала в «Толковании сновидений» (Анна Фрейд Фрейду, 3 августа 1915 года. Там же). Авт.

224

Когда Эрнест Джонс во время работы над биографией Фрейда консультировался с Анной, она без стеснения признавалась в своей ревности. «Я немного удивилась вашему упоминанию миссис Ривьер, психоаналитика и блестящего переводчика, среди женщин в его жизни. Должно быть, она играла какую-то роль, поскольку я помню, что ревновала к ней (верный признак!)». Когда же Джонс заметил, что в 1909 году мэтру помогала секретарша, Анна размышляла, кто бы это мог быть. Ее тетя Минна? Нет, это было гораздо раньше. Сестра Матильда? Скорее всего, нет. «Я действительно не знаю, и это заставляет меня ревновать» (Анна Фрейд Джонсу, 14 февраля и 24 апреля 1954 года. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London). Авт.

225

К сожалению, Ференци не привел подробности об этих экспериментах. Анна Фрейд тоже. Но значительно позже дочь мэтра сообщила Эрнесту Джонсу, что они с отцом «разыграли» некоторые «суеверия», когда собирали грибы, и что эта «чушь» их тогда очень развлекла. Тем не менее Анна не оставила сомнений, что эти эксперименты были связаны с «передачей мыслей» (Фрейд Эйтингону, 6 марта 1926 года. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe). Авт.

226

Фашистская Италия была чем-то вроде исключения в смысле распространения антисемитизма среди новых режимов вплоть до конца 30-х годов ХХ века, когда Муссолини вслед за Гитлером ввел законы против евреев. По свидетельству итальянского психоаналитика Эдуардо Вейсса, жизненные пути Фрейда и Муссолини однажды пересеклись, хотя и не напрямую. Это произошло в 1933 году. «По своему обыкновению, я привел на консультацию к Фрейду очень больного пациента. Отец пациента, который нас сопровождал, был близким другом Муссолини. После консультации отец попросил у Фрейда что-нибудь из его работ с дарственной надписью для Муссолини. Я оказался в неловком положении, поскольку знал, что при таких обстоятельствах Фрейд не сможет отказать. Он выбрал, возможно с умыслом, работу «Почему война?», открытое письмо к Альберту Эйнштейну, в котором Фрейд признавался в своих пацифистских чувствах. В посвящении отдавалась дань уважения «пожилому человеку, который видит в правителе героя культуры» – намек, как отмечает Вейсс, на широкомасштабные археологические раскопки, которые инициировал Муссолини и которые очень интересовали Фрейда (Weiss E. Meine Erinnerungen an Sigmund Freud, in: Freud-Weiss Briefe, 34–35). Авт.

227

Это была и остается – самая распространенная и характерная ошибка. Современник Бьерре врач В. Шмидт-Медлинг в своей работе о роли эдипова комплекса в психоанализе Фрейда использует термин «бессознательное» как синоним «подсознательного». За два дня до 70-го дня рождения мэтра New York Times в статье Psychology Knows He Has Lived отмечала, что теории Фрейда о «подсознательном» остаются в высшей степени спорными. (См.: Topics of the Times, New York Times, May 8,1926, 16.) Авт.

228

Одним из лауреатов Нобелевской премии, отказавшихся поддержать кандидатуру Фрейда, был Альберт Эйнштейн, который 15 февраля 1928 года написал Менгу, что не может предложить обоснованное мнение относительно истинности учения Фрейда, «не говоря уж о вердикте, который будет авторитетен для других». Более того, Эйнштейн предупреждал, что ему представляется сомнительным, что психолог вроде Фрейда действительно может претендовать на Нобелевскую премию по медицине, как он полагает, единственную, которая может рассматриваться. (Этими сведениями я обязан профессору Хельмуту Люку и профессору Ханне С. Декер.) Авт.

229

Данная работа, похоже, так и не была проведена, по крайней мере в 20-х годах прошлого столетия. В Соединенных Штатах, например, в 1927 году Филипп Лерман защищал психоанализ на собрании Американской медицинской ассоциации от нападок Морриса Фишбейна, влиятельного редактора журнала American Medical Association, которого он храбро – и справедливо – назвал дезинформированным. (Presses the Value of Psychoanalysis / Dr. Lehrman Presents Present-Day Status of This Aid to the Mentally I11, New York Times, May 22, 1927, sec. 2, 4.) Авт.

230

Во Франции к тому времени уже велась частная, неорганизованная психоаналитическая деятельность – как и в Англии до официального основания британского общества. 25 октября 1923 года французский психоаналитик Рене Лафорг писал Фрейду: «Теперь, когда во Франции оформилось и добилось первого успеха психоаналитическое движение, я ощущаю потребность в более близком контакте с основателем психоанализа и с венской школой». (Из переписки Фрейда с Лафоргом / Пер. на французский Pierre Cotet and ed. André Bourguignon et al., in «Memorial», Nouvelle Revue de Psychanalyse, XV [April 1977], 251.) Авт.

231

Великий понтифик (лат.).

232

Абрам Кардинер, который проходил психоанализ у Фрейда в 1921 году, вспоминает, как мэтр переключился с шестидневной на пятидневную рабочую неделю при приеме своих пациентов. Столкнувшись с требовательными американцами, которые отказывались проходить анализ у кого-либо другого, он посоветовался с дочерью Анной, «разбирающейся в математике», и она предложила принимать шестерых пациентов, если уделять каждому по пять часов, тогда как при старом графике он мог принимать только пятерых (Kardiner A. My Analysis with Freud: Reminiscences [1977], 17–18). Авт.

233

Фрейд знал об ошибках в переводах Брилла. В 1928 году он довольно деликатно намекал на них в письме к начинающему венгерскому психоаналитику Шандору Лоранду: «Из переводов моей работы «Толкование сновидений» я знаком только с английским переводом доктора Брилла. Но я полагаю, что для того, кто хочет вообще прочесть эту книгу, лучше читать ее на немецком» (Фрейд Шандору Лоранду, 14 апреля 1928. Freud Collection, B3, LC). Авт.

234

Одним очевидным недостатком этого перевода была замена непонятными неологизмами простых немецких терминов, которые предпочитал Фрейд. Самым вопиющим примером можно считать «катексис», прочно утвердившийся в английской и американской терминологии психоанализа. Он заменил фрейдовский термин Besetzung, обычное немецкое слово с широким диапазоном значений, среди которых есть «оккупация» (войсками) и «заряд» (электрический). Выбор самого Фрейда – о котором он, по всей видимости, не сообщил переводчикам – был изобретательным и удачным: в одном из первых писем Эрнесту Джонсу он говорил об «интересе (Besetzung)» (Фрейд Джонсу, 20 ноября 1908 года. На английском. Freud Collection, D2, LC). Авт.

235

15 марта 1925 года берлинское трио – Абрахам, Закс и Эйтингон – в своем циркулярном письме сообщило, что Гроддек, который время от времени приезжал в Берлин с лекциями, прочитал цикл – три доклада, в которых привлек «неприятное» внимание к себе. Во время одного выступления он умолк, услышав автомобильный клаксон на улице, и предложил слушателям свои свободные ассоциации по поводу этого звука. «Согласно надежному источнику, он больше часа излагал интимные подробности своей личной жизни, в том числе касающиеся жены, которая присутствовала в зале; при этом он постоянно прибегал к самым грубым выражениям». Одним из предметов обсуждения, вероятно, стали занятия Гроддека мастурбацией. 13 апреля Абрахам и Эйтингон рассказали о том, что один знакомый навестил Гроддека в Баден-Бадене, и тот «спонтанно» стал излагать ему свои свободные ассоциации прямо на людях. «Многие другие подробности свидетельствуют, что Г. присоединяется к психоанализу, когда это ему выгодно (Karl Abraham papers, LC). Авт.

236

Зигфрид Бернфельд и Август Айхорн, два самых талантливых венских психоаналитика из молодого поколения. Первый впоследствии собрал богатый биографический материал и опубликовал серьезные биографические статьи, которыми пользовался Эрнест Джонс в своем жизнеописании Фрейда. Второй приобрел известность психоанализом малолетних преступников. Авт.

237

Характерно, что мнение Анны Фрейд о Беате Ранк менялось вместе с мнением отца. Рассуждая об «изменении личности Ранка», она писала Эрнесту Джонсу: «Раньше я была склонна винить в этом ее, но потом выяснилось, что она была скорее жертвой, чем кем-то еще» (Анна Фрейд Джонсу, 8 февраля 1955. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London). Авт.

238

Протоколы Нью-Йоркского психоаналитического общества свидетельствуют, что доклады Ранка выслушивались с искренним вниманием и вызывали оживленные дискуссии. Он приобрел горячих сторонников и не менее горячих противников. (См. протоколы от 27 октября, 30 октября и 25 ноября 1924 года. A. A. Brill Library, New York Psychoanalytic Institute.) Авт.

239

Бронзовый утес (фр.).

240

Беспорочной жизни и не запятнанный преступлением (лат.).

241

В письме доктору Фрэнквуду Уильямсу, уважаемому члену Нью-Йоркского психоаналитического общества и в то же время приверженцу идей Ранка, Фрейд в самой нелицеприятной форме выразил свое удивление тем, что Уильямс называет себя психоаналитиком. «О вас я знаю лишь то, что вы были поклонником Ранка, и мне не удалось в разговоре с вами убедить вас, что несколько месяцев работы с Ранком не имеют ничего общего с психоанализом, как его понимаем мы, а также в том, что Р. больше не психоаналитик. Если с тех пор с вами не произошло радикальных перемен, тогда я также оспариваю ваше право носить это звание» (Фрейд Фрэнквуду Уильямсу, 22 декабря 1929 года. Машинописная копия, Музей Фрейда, Лондон). Авт.

242

Ранк ответил. В 1927 году в длинной рецензии на статью «Торможение, симптом и страх», напечатанной в профессиональном американском журнале Mental Hygiene, он еще раз повторил историю происхождения психоаналитического понятия травмы рождения, а также объяснил свои расхождения с Фрейдом в понимании этого события и его последствий. (См.: Lieberman E. J. Acts of Will: The Life and Work of Otto Rank [1985], 263–267.) Авт.

243

Эти главы продемонстрировали, что его субъективная самооценка требует двух оговорок. Фрейд не был лишен гуманитарной мотивации, даже несмотря на то, что научные исследования интересовали его больше, чем лечение. И его описание жизненного пути как затянувшегося на долгие годы отклонения от первоначального намерения не учитывает ту теоретическую и даже философскую работу, которую он проделал не только в 20-х годах ХХ века и позже, но еще в 90-х годах XIX столетия. Авт.

244

На самом деле Брилла намного опередил Исадор Кориат, который в 1917 году обратился к тем же сравнениям, указав, что практика психоанализа должна быть ограничена «теми, кто получил серьезную подготовку по теории психоанализа и психопатологии. Для необученного человека использование психоанализа недопустимо, как использование радия тем, кто незнаком с физикой радиоактивности, и опасно, как попытка хирургической операции без знания анатомии» (Coriat I. H. What Is Psychoanalysis? [1917], 22). Само по себе это заявление выглядит несколько двусмысленным, но у Кориата речь идет о «врачах». Авт.

245

В протоколах Нью-Йоркского психоаналитического общества от 24 февраля 1925 года указано, что привилегии гостя для Кэролайн Ньютон отозваны и секретарю, соответственно, поручено написать Абрахаму, что «по местным и другим причинам важно» ограничить «присутствие на наших собраниях профессионалами, то есть, разумеется, имеющими профессию врача» (A. A. Brill papers, container 3, LC). Авт.

246

Как и в прошлые годы, на этом международном конгрессе отца снова представляла дочь Анна. Фрейд посоветовал ей не воспринимать Эрнеста Джонса и, если уж на то пошло, весь конгресс слишком серьезно. «Отнесись к Оксфорду как к интересному приключению и радуйся, что ты не вышла за Джонса» (Фрейд Анне Фрейд, 25 июля 1929 года. Freud Collection, LC). Судя по жизнерадостным, исполненным юмора отчетам с конгресса, Анна прислушалась к совету отца. «Больше традиции, чем комфорта, – телеграфировала она домой 27 июля. – Держаться до конца!» (Freud Collection, LC.) Два дня спустя после выступления с докладом она отправила вторую телеграмму: «Выступление очень успешное. Не посрамила семью. Настроение хорошее». (Там же.) Вне всяких сомнений, настроение Анны улучшала мысль о том, что она не связала свою судьбу с Джонсом. Авт.

247

Следует отметить, что Адлер, выступавший непосредственно перед Фрейдом, ратовал за допуск «врачей-женщин и тех женщин, которые проявляют серьезный интерес и готовы к сотрудничеству» (13 апреля 1910. Protokolle, II, 440). Первой женщиной, принятой в общество, стала доктор Маргарет Хильфердинг, избранная 27 апреля 1910 года при соотношении голосов 12 к 2. (См. там. же, II, 461.) Авт.

248

Это характерное неоднозначное отношение усвоивших культурные нормы Запада евреев к восточноевропейским собратьям. Мартин Фрейд, открыто говоря о «недостатках», которые свойственны «типичным» польским евреям, в той же статье с явным восхищением отзывается о смелости студентов-юристов из Восточной Европы перед лицом антисемитских волнений на юридическом факультете Венского университета. Там «презираемые и ненавидимые» польские евреи оказали сопротивление, показав достойную физическую крепость, нападениям немецких и австрийских студентов, которые «значительно превосходили их числом» (Freud M. Who Was Freud? in The Jews of Austria: Essays on Their Life, History and Destruction, ed. Josef Fraenkel [1967], 207). Авт.

249

Макс Шур выражал такое же мнение, но с должной осторожностью. «Имеется, – писал он Эрнесту Джонсу, – множество свидетельств сложных прегенитальных отношений с матерью, которые он, возможно, никогда не анализировал» (Шур Джонсу, 6 октября 1955 года. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London). Авт.

250

См.: Interpretations of Dreams, SE V, 398n (примечание добавлено в 1911 году) и A Childhood Recollection from Dichtung und Wahrheit (1917), SE XVII, 156. Авт.

251

Даже в 1938 году он писал Стефану Цвейгу в своем неповторимом стиле XIX века: «Анализ сродни женщине, которая хочет, чтобы ее покорили, но знает, что ее не будут уважать, если она не окажет сопротивления» (Фрейд Стефану Цвейгу, 20 июля 1938 года. By permission of Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe). Авт.

252

Благодаря любопытным особенностям законодательства Австро-Венгрии в последней четверти XIX века некоторые женщины были допущены к местным выборам – как владельцы недвижимости, а не как женщины. Даже радикальные защитники избирательных прав женщин выступали против этой странной привилегии. Как бы то ни было, в Вене эта норма не действовала. Авт.

253

Очаровательная девушка (нем.).

254

Интересно, что Флисс, бывший друг Фрейда, также придерживался традиционных взглядов. В своем главном труде «Течение жизни» (1906) он писал: «В психологической жизни женщины доминирует закон праздности; если мужчина стремится к новому, то женщина противится переменам: она пассивно берет и не добавляет ничего своего… Чувства – вот ее территория. Симпатия – ее добродетель… По-настоящему типично в жизни здоровой женщины то, что ее сексуальная цель формирует центр, по отношению к которому все остальное отступает… Любовь к детям – отличительная черта здоровой женщины. (Цитируется на немецком языке в: Mahony P. FriendshipandIts Discontents, Contemporary Psychoanalysis, XV [1979], 61n.) Авт.

255

Фрейд уже говорит это в 1912 году в статье «О самом обычном уничижении любовной жизни» (SE XI, 189), но речь там шла не о разнице между мужчинами и женщинами. Авт.

256

В 1927 году в своей первой статье Жанна Лампль де Гроот без комментариев сообщала, что, по мнению Хорни, одна из причин, по которым женская сексуальность кажется такой загадочной, была в том, что до сих пор аналитики наблюдали в основном за мужчинами. (См.: Lampl-de Groot J. The Evolution of the Oedipus Complex in Women in: The Development of the Mind: Psychoanalytic Papers on Clinical and Theoretical Problems [1965], 4.) Авт.

257

Несостоявшийся мужчина (фр.).

258

Фрейд с уважением относился к некоторым экспериментальным подтверждениям своей теории и даже цитировал их (см. особенно его комментарии к статьям об информации из снов Отто Петцля, на которые основатель психоанализа ссылался в издании книги «Толкование сновидений» 1919 года, SE IV, 18in.2), но в целом он был убежден, что тысячи часов психоанализа, проведенных с пациентами, к которым можно прибавить тысячи часов, потраченных его приверженцами, дают достаточно доказательств верности его идей. Такое отношение, не обеспечивающее полную победу, было по меньшей мере тактической ошибкой.

Когда в 1934 году американский психолог Саул Розенцвейг прислал Фрейду результаты ряда экспериментальных исследований, предназначенных для проверки некоторых предположений психоанализа, мэтр ответил вежливо, но довольно кратко, что находит подобные работы интересными, однако не видит в них особой ценности, поскольку масса надежных наблюдений, на которые опираются положения психоанализа, делает их независимыми от экспериментального подтверждения. Тем не менее вреда в них нет. (См.: Фрейд Розенцвейгу, 28 февраля 1934 года. Письмо цитируется полностью, в оригинале на немецком языке, в: Shakow D. and Rapaport D. The Influence of Freud on American Psychology [1964], 129n.) Авт.

259

Фрейд читал самый объемный и влиятельный труд Дюркгейма о религии, «Элементарные формы религиозной жизни», вышедший в 1912 году, и кратко упоминал его среди социологических теорий. (См.: Totem und Tabu, GW IX, 137 / Totem and Taboo, SE XIII, 113.) Авт.

260

На этих страницах я следую принципу Фрейда: «Я пренебрегаю различием между культурой и цивилизацией» (Die Zukunft einer Illusion, GW XIV, 326 / The Future of an Illusion, SE XXI, 6). Авт.

261

Это слово он использовал и в молодости, и в старости: школьником, когда описывал семью евреев из Восточной Европы, с которой столкнулся в поезде, и 70-летним стариком, когда размышлял о ненависти к евреям. «В вопросе антисемитизма, – писал Фрейд Арнольду Цвейгу, – у меня нет намерения искать объяснений, я испытываю сильное желание поддаться аффектам и укрепляюсь в моей ненаучной позиции, что в конечном счете люди – это жалкий сброд» (Фрейд Арнольду Цвейгу, 2 декабря 1927. Freud-Zweig, 11 [3]). Двумя годами позже, в 1929-м, он признался Лу Андреас-Саломе: «В глубине души я убежден, что мои дорогие собратья люди – за немногими исключениями – это сброд» (Фрейд Андреас-Саломе, 28 июля 1929. Freud – Salome, 199 [182]). В 1932 году Ференци в своем дневнике отметил, что Фрейд однажды сказал: «Невротики – это сброд, годный лишь на то, чтобы давать нам заработок и помогать нам учиться на их болезни» (4 августа 1932 года, Klinisches Tagebuch. Машинописный текст с несколькими рукописными страницами, Freud Collection, B 22, LC, каталогизировано как «Scientific Diary»). Воспоминания Ференци вполне правдоподобны. Разве Фрейд не писал ему еще в 1909 году: «Пац[иенты] отвратительны», но они «дают мне возможность для новых исследований техники»? Авт.

262

Здесь и далее цитаты из работы «Будущее одной иллюзии» даны в переводе А. Боковикова (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах).

263

Фрейд, разумеется, знал о существовании разного типа религий и о разном отношении к вере внутри любой культуры, а также о том, что на протяжении столетий наблюдались радикальные изменения в религиозном мышлении и религиозных чувствах. В работе «Будущее одной иллюзии» он вел речь в основном о религии обычных современных людей, а за подробностями эволюции религиозного мышления отсылал к «Тотему и табу». Авт.

264

В «Толковании сновидений» он уже прямо заявлял, что сложная мыслительная деятельность в поисках удовлетворения «представляет собой лишь окольный путь к исполнению желания, ставший необходимым вследствие опыта. Ведь мышление – это не что иное, как замена галлюцинаторного желания» (GW II–III, 572 / SE V, 567). Авт.

265

Лучшее, что мог сказать Фрейд о религии, – она обуздывает человека и спасает его от самоубийства. Как он сформулировал в истории болезни «человека-волка»: «Мы можем сказать, что в данном случае религия добилась всего, для чего она вводится в воспитание индивида. Она обуздала его сексуальные стремления, обеспечив им сублимацию и прочную фиксацию, обесценила его семейные отношения и этим предотвратила грозившую ему изоляцию, открыв ему место присоединения к великой общности людей. Дикий, запуганный ребенок стал социальным, благонравным и воспитуемым» (Wolfsmann, GW XII, 150 / Wolf Man, SE XVII, 114–115). Авт.

266

Нет никаких документальных подтверждений, что Фрейд читал рационалистический манифест Джона У. Дрейпера 1874 года «История конфликта между наукой и религией» или двухтомник Эндрю Диксона Уайта «История борьбы науки с богословием в христианстве», вышедший в 1896-м и защищавший свободу исследований, но их бескомпромиссные названия (гораздо сильнее, чем более осторожное содержание) напоминают о том, до какой степени рационалистическая позиция основателя психоанализа совпадает с антиклерикальным мышлением XIX столетия и наследует ему – мышлению, корни которого уходят в XVIII век, в эпоху Просвещения. Отношение Фрейда к религии как к врагу полностью разделяло первое поколение психоаналитиков. Попытки его последователей примирить психоанализ с религией не вызывали ни малейшей симпатии у основателя движения и его коллег. В 1911 году, когда Фрейд сообщил Эрнесту Джонсу, что работает над психоаналитическим исследованием религии (он имел в виду очерк, который превратится в «Тотем и табу»), Джонс отреагировал с энтузиазмом. «Очевидно, – писал он, – религия есть последний и самый прочный бастион того, что можно назвать антинаучной, антирациональной или антиобъективной идеологией, и здесь, вне всякого сомнения, мы можем ожидать самого сильного сопротивления и самой жестокой схватки» (Джонс Фрейду, 31 августа 1911 года. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe). Авт.

267

Самое эмоциональное выражение этой позиции можно найти в статье о мировоззрении, которая была опубликована в 1933 году как последняя из «Нового цикла лекций по введению в психоанализ». (См.: The Question of a Weltanschauung. SE XXII, 158–182.) Авт.

268

Работа «Будущее одной иллюзии» воспринималась как политический документ по еще одной причине, не связанной с защитой науки от религии: в июле 1928 года Фрейд сообщил Эрнесту Джонсу (получив известие от Эйтингона), что в Советском Союзе цензура запретила переводить эту книгу на русский язык (Фрейд Джонсу, 17 июля 1928 года. Freud Collection, D2, LC). Авт.

269

Раздражение Фрейда газетной статьей вполне понятно. Помимо искажения его идей там было много ошибок. Фрейда называли Сигизмундом – именем, которое не употреблялось уже больше полувека. Название самой работы перевели с забавной ошибкой – «Будущее одной аллюзии». Пфистер превратился в Пфайзера, его называли не кем-нибудь, а главой протестантской церкви в Цюрихе. Психоаналитический журнал Imago, в котором, как сообщалось читателям Times, должен был появиться ответ Пфистера Фрейду, стал церковным изданием. Авт.

270

Одним из самых любопытных «ответов» явилась работа английского педагога Дж. К. Хилла «Мечты и образование». Маленькая книжка Хилла была опубликована в 1926-м, за год до «Будущего одной иллюзии», но автор – он рекомендовал себя как большой почитатель, но не практикующий психоаналитик и не компетентный выражать свое мнение относительно некоторых произведений Фрейда (с. 1) – полагал, что она может служить ответом. Этот ответ в немалой степени озадачил мэтра. В серии доходчиво написанных пояснительных глав, изобилующих обыденными примерами, Хилл приложил психоаналитические идеи, как он их понимал, к «изучению нормального поведения» (с. 1), в частности образования, но затем, без всякого перехода или подготовки, он делал вывод, что преподаватель, который желает учиться у Фрейда, «иначе поймет истину христианства» (с. 114). Основатель психоанализа ответил на это несколькими любезными, хотя и краткими строками: «Я получил вашу брошюру, с удовольствием прочел ее и убежден, что она произведет сильное впечатление на многих людей. Одного лишь я не могу понять: как то, что вы говорите о психоанализе, приведет кого-либо к истине христианства?» (Фрейд Хиллу, 18 февраля 1928. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.) Авт.

271

Впоследствии его сестра Маргарет вышла замуж за психоаналитика Германа Нюнберга, и в обеих семьях потом были династии психоаналитиков. Авт.

272

Здесь и далее цитаты из работы «Недовольство культурой» даны в переводе А. Боковикова (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах).

273

Фрейд усилил язвительность метафоры, прибавив, что человек становится поистине величественным, когда использует все свои вспомогательные органы, но они с ним не «срослись» и иногда доставляют ему еще немало хлопот. (См.: Das Unbehagen in der Kultur, GW XIV, 451 / Civilization and Its Discontents, SE XXI, 92.) Авт.

274

Фрейд осторожно высказал предположения, что навязчивая и властная культура, возможно, не единственный фактор, который ограничивает любовь. Не исключено, что в самой природе сексуальной любви есть нечто, мешающее ее полному удовлетворению. Но развивать этот намек дальше мэтр не стал. Авт.

275

В этом письме Фрейд сделал показательную описку, возможно намекающую на то, что он был готов забыть им же установленный запрет. Не следует практиковать психоанализ здравствующих исторических личностей, писал он, «за исключением случаев, когда человек соглашается помимо своей воли». Разумеется, Фрейд имел в виду добровольное согласие. Авт.

276

«Книга, о которой вы упоминаете, – писал Буллит Эрнесту Джонсу в 1955 году, – так и не была опубликована. Лично я считал, что ее не следует публиковать до смерти миссис В. Она еще жива!» (Буллит Джонсу, 18 июня 1955 года. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London.) Авт.

277

В данном случае я согласен с вердиктом Анны Фрейд: «Почему отец после долгого (и понятного) сопротивления в конце концов уступил? Я убеждена, что это было после его приезда в Лондон, и в то время многие вещи были гораздо важнее, чем книга Буллита» (Анна Фрейд Шуру, 17 сентября 1966. Max Schur papers, LC). Авт.

278

Сообщая о переводе денег, газета New York Times поведала своим читателям, что неизвестный жертвователь, которому помог психоанализ (а также его жене и двум детям), сделал следующее заявление: «Вне всяких сомнений, Фрейд самый значительный человек нашего времени. Те из нас, у кого есть деньги, должны позаботиться о том, чтобы Фрейду поступали необходимые средства для продолжения его научных исследований и обучения тех, кто продолжит их в будущем» (Gives $5,000 to Aid Freud / Anonymous Donor has Profited by Psychoanalysis / $ 100,000 Sought, New York Times, May 18, 1927, 25). Авт.

279

Немецкий вариант солидного труда Мари Бонапарт об Эдгаре Аллане По. Авт.

280

Дела Verlag стали для Фрейда постоянным бременем. Осенью 1931 года управлять издательством начал Мартин Фрейд, который делал все возможное в этой сложной и постоянно ухудшавшейся ситуации. Вливания средств со стороны щедрых жертвователей, таких как Мари Бонапарт, позволяли всего лишь затыкать дыры. В 1932-м Фрейд решился на еще на одну меру: мэтр написал цикл лекций, предназначенных для публикации в Verlag. Они никогда не читались с кафедры, но преподносились как дополнение к вводным лекциям, которые Фрейд читал во время Первой мировой войны. «Новые лекции по введению в психоанализ» были современным дополнением к предыдущим, суммировали новые размышления основателя движения относительно женской сексуальности и завершались важной главой о мировоззрении психоанализа. В своей последней лекции Фрейд еще раз выразил, более решительно – и резко, – собственное убеждение, что психоанализ не может и не должен формулировать собственный взгляд на мир. Это просто часть науки. Авт.

281

В 1932 году Фрейд говорил Эйтингону, что Бриллу, пытавшемуся организовать психоаналитическое движение в Соединенных Штатах, противостоит американский антисемитизм, латентно гигантский. (См.: Фрейд Эйтингону, 27 апреля 1932. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.) Авт.

282

Интересно отметить, что Фрейд облекал эти резкие высказывания в свою излюбленную форму. Так, например, 8 июля 1928 года он писал Виттельсу: «…американцы и психоанализ зачастую настолько не подходят друг другу, что вспоминается аллегория Граббе, словно ворону надевают белую рубашку». (Wittels. Wrestling with the Man, 177–178.) Неожиданный эпитет, «дикари», тоже не был единичным случаем. 10 июля 1935 года мэтр писал Арнольду Цвейгу, который торжествующе сообщал, что американский клуб любителей книги отметил один из его романов: «Разве не печально, что мы финансово зависим от этих дикарей, которые не принадлежат к лучшей человеческой породе? В конце концов, мы здесь находимся в таком же положении». (С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.) Авт.

283

Есть основания предполагать, что бессердечные обвинения Фринка в значительной степени были обусловлены не высказанным, но явно осознанным чувством вины. Прежде всего, Фрейд сначала не смог распознать потенциальный психоз, скрывавшийся за нервными проблемами Хораса, а затем отказался воспринимать приступ психоза всерьез. Более того, мэтр – с лучшими намерениями, но некоторым безразличным высокомерием – ухудшил эмоциональное состояние Фринка, вмешавшись в его личную жизнь. Проходя психоанализ у Фрейда, Хорас решил развестись с супругой и жениться на одной из своих пациенток, и мэтр поддержал его в этом намерении. Но когда в 1923-м, через месяц после развода, умерла первая жена Фринка, его душевное здоровье было серьезно подорвано, а год спустя распался и второй брак. В 1936-м, незадолго до его смерти, в возрасте 53 лет, дочь Фринка, Хелен Крафт, спросила, что передать Фрейду, если она когда-либо с ним увидится. «Скажи ему, что он был великим человеком, – ответил Фринк, – даже если бы не изобрел психоанализ». (Слова Хелен Крафт приведены в: Specter M. Sigmund Freud and a Family Torn Asunder: Revelations of an Analysis Gone Awry // Washington Post, November 8, 1987, sec. G, 5.) Авт.

284

В работе «Недовольство культурой» Фрейд отказался от безоговорочных учреждений и заявил о своем желании избегать соблазна заняться критикой американской культуры, чтобы самому не использовать американские методы. (См.: Das Unbehagen in der Kultur, GW XIV, 475 / Civilization and Its Discontents, SE XXI, 116.) Авт.

285

Вот один яркий пример. В 1908 году Эрнест Джонс писал Фрейду: «Американцы – особенная нация с собственными привычками. Они проявляют любопытство, но редко истинный интерес… Их отношение к прогрессу прискорбно. Они хотят узнать «новейший» метод лечения, ни на секунду не забывая о всемогущем долларе и думая только о выгоде или «славе», как они это называют. В последнее время было написано много хвалебных статей о психотерапии Фрейда, но они до абсурда поверхностны, и я боюсь, что американцы решительно проклянут ее, как только услышат о ее сексуальной основе и поймут, что это значит» (Джонс Фрейду, 10 декабря [1908 года]. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe). Авт.

286

В конце 1920 года он написал дочери Анне, что только что отказался от предложения провести шесть месяцев в Нью-Йорке за 10 000 долларов. По оценке Фрейда, половина ушла бы на расходы. Конечно, даже 5000 долларов – это 2,5 миллиона австрийских крон, но, с учетом налогов и прочих издержек, он примерно столько мог бы заработать дома. «В другие времена, – раздраженно заметил мэтр, – ни один американец не посмел бы обратиться ко мне с таким предложением. Но они рассчитывают на нашу бедность [основатель психоанализа использовал древнееврейское слово Dalles] и хотят дешево нас купить» (Фрейд Анне Фрейд, 6 декабря 1920 года. Freud Collection, LC). Авт.

287

В июне 1931 года он писал Джонсу: «Со времени присуждения мне премии имени Гёте мир изменил ко мне свое отношение в сторону неохотного признания, но лишь для того, чтобы показать мне, как мало все это в действительности значит. Каким контрастом всему этому были бы сносные протезы, которые не кричат во всю глотку о том, что они являются главной целью человеческого существования» (Фрейд Джонсу, 2 июня 1931 года. Продиктовано Анне Фрейд. Freud Collection, D2, LC). Авт.

288

Я не нашел независимых подтверждений этой претензии, хотя, как нам известно, в начале их дружбы Фрейд какое-то время мечтал о том, чтобы Ференци стал его зятем. Авт.

289

Эрнест Джонс повторяет рассказ Фрейда или, возможно, опирается на независимый источник, который не указывает. По его свидетельству, Ференци рассказывал, как одна из его американских пациенток, которой он имел обыкновение посвящать четыре или пять часов в день, проанализировала его и тем самым излечила от всех недугов. Более того, она сделала это с помощью телепатии, через Атлантический океан. (См.: Jones III, 178.) Личный дневник Ференци усиливает правдоподобность этого описания его душевного состояния, но прямо его не подтверждает. Ференци там сообщает о своей пациентке, которая была настолько «сверхчувствительна», что «способна посылать «телефонные сообщения» на очень большие расстояния. (Она убеждена в возможности лечения на расстоянии посредством концентрации воли и мысли, но особенно симпатии.)» (7 июля 1932 года. Klinisches Tagebuch. Freud Collection, B22, LC.) Но Ференци не утверждал, что во все это верит. Авт.

290

В своем жизнеописании Фрейда Джонс опубликовал только первую, уважительную часть письма (См.: Jones III, 179) и опустил аналитическую. Поэтому никто не знал, что описание душевного состояния Ференци (которое воспринималось как отражение зависти и ревности к аналитику, оказавшемуся ближе Фрейду, чем он сам) на самом деле почти слово в слово повторяет диагноз мэтра. Авт.

291

Это не твердые расценки. Фрейд, который иногда принимал пациентов бесплатно, был склонен учитывать финансовые возможности клиентов. Когда в 1935 году американец Смайли Блэнтон приехал к нему для повторного краткого анализа после лечения в 1929 и 1930 годах, он спросил, сохранились ли прежние цены. Фрейд ответил утвердительно, а затем поинтересовался, в состоянии ли Блэнтон платить такие суммы. «Его тон и манера речи ясно указывали, что он сделает скидку, если обычные 25 долларов в час мне не по карману», – отмечал впоследствии Блэнтон (Blanton Smiley, Diary of My Analysis with Sigmund Freud [1971], 63–64). Авт.

292

Настроение (нем.).

293

«Сионизм, – писал мэтр в Иерусалим Й. Двосису, переводившему некоторые его работы на иврит, – пробудил во мне сильнейшие симпатии, которые по-прежнему со мной». С самого начала, отмечает Фрейд, он тревожился за движение, «…что в современной ситуации кажется совершенно оправданным. Хотел бы я ошибаться насчет этого» (Фрейд Двосису, 15 декабря 1930 года. Машинописная копия, Музей Фрейда, Лондон). Подробнее всего свои взгляды на сионизм основатель психоанализа изложил в письме к Альберту Эйнштейну. Вероятно, Эйнштейн просил его публично высказаться по этому вопросу, но Фрейд отказался: «Тот, кто хочет повлиять на массы, должен сказать что-то вдохновляющее, вызывающее отклик, а моя трезвая оценка сионизма не позволяет этого сделать». Он заявлял о своем сочувствии движению, говорил, что гордится «нашим» Иерусалимским университетом и радуется умножению «наших» поселений. «С другой стороны, – писал Фрейд, – я не верю, что Палестина когда-нибудь станет еврейским государством и что христианский или исламский мир когда-либо будут готовы оставить свои святыни в руках евреев. Я бы в большей степени понял поиск еврейского отечества на новой, исторически не обремененной земле». Он понимает, прибавил мэтр, что подобный рациональный подход никогда не привлечет энтузиазм масс и средства богатых людей, однако с сожалением наблюдает «нереалистичный фанатизм» своих еврейских братьев, вызывающий подозрения у арабов. «Я не могу испытывать никакой симпатии к ложным разглагольствованиям, которые из куска стены Ирода делают национальную религию и ради нее оскорбляют чувства местного населения» (Фрейд Эйнштейну, 26 февраля 1930 года. Freud Collection, B3, LC). Авт.

294

Если посвящение проанализировать как еврейский текст, становится очевидным, что Якоб Фрейд не был религиозным человеком или националистом, а принадлежал к организации «Хаскала» – движению, которое рассматривало иудаизм как религию просвещения. Ни один ортодокс не станет так легкомысленно упоминать Бога, который говорит с семилетним мальчиком. И ни один религиозный еврей не считает Ветхий Завет, общий священный текст иудаизма и христианства, входящий в Танах, принадлежащим всему человечеству. (См.: Bergmann M. S. «Moses and the Evolution of Freud’s Jewish Identity», Israel Annals of Psychiatry and Related Disciplines, XIV [March 1976], 4.) Авт.

295

В 1930 году А. А. Робак – американский психолог и сторонник сохранения идиша как языка – прислал Фрейду одну из своих книг с надписью на древнееврейском. Мэтр, поблагодарив за подарок, заметил, что его отец, хотя и происходил из хасидской среды, почти двадцать лет был оторван от родного города. Он прибавил, что получил такое нееврейское воспитание, что сегодня даже не может прочитать посвящение Робака, явно написанное древнееврейскими буквами. Впоследствии он часто сожалел об этом пробеле в своем образовании. (См.: Roback, Freudiana [1957], 57.) Авт.

296

Небрежное замечание Флиссу в 1895 году свидетельствует, что об этом пробеле Фрейд жалел не только в последние годы жизни. Флисс прислал ему рассуждения о тревоге, присутствовавшей в чувстве стыда обнаженного Адама перед Богом, и Фрейд, который нашел сии рассуждения замечательными, ответил, что хотел бы проконсультироваться «с евреем [то есть с тем, кто знает древнееврейский] относительно значения слов». (Фрейд Флиссу, 27 апреля 1895 года. Freud-Fliess, 128 [127].) Авт.

297

Это важное воспоминание опровергает заявление Гарри, племянника Фрейда, что его дядя, несмотря на «глубокую антирелигиозность… ни в коем случае не атеист. Он просто особенно не задумывался о ритуалах и догмах и противился любому религиозному принуждению или религиозным обязанностям. Он не соблюдал священные праздники и вряд ли когда-то был в синагоге» (Dyck R. «Mein Onkel Sigmund», интервью с Гарри Фрейдом в Aufbau [New York], May 11, 1956, 3). Если основатель психоанализа и приходил в синагогу, то только для того, чтобы послушать кадиш шалем – заупокойную молитву по одному из своих друзей. Но документальных свидетельств этого нет. Авт.

298

Много лет спустя Анна Фрейд, читая это письмо, вполне справедливо удивилась: «Что имел в виду Пфистер и почему он захотел оспорить тот факт, что мой отец еврей, а не принять его?» (Анна Фрейд Эрнесту Джонсу, 12 июля 1954 года. Jones papers, Archives of the British Psycho – Analytical Society, London.) Авт.

299

Тем не менее Джонс, у которого были довольно примитивные представления о национальных и расовых особенностях, продолжил обобщать взгляды Фрейда на евреев, на их «способности к психологической интуиции, их способность противостоять публичным оскорблениям». По его мнению, это тоже может влиять на такое положение дел. (См.: Free Associations, 209.) Авт.

300

В 1937 году, благодаря Ганса Эренвальда за экземпляр его книги «О так называемом еврейском духе», Фрейд признался, что несколько лет назад начал задавать себе вопрос, как евреи приобрели свой особенный характер, и продвинулся с поиском ответа не слишком далеко. Пока что он пришел к следующему выводу: именно первый, так сказать, эмбриональный опыт народа, влияние Моисея и Исхода из Египта наложили отпечаток на евреев, сохранившийся на столетия. (См.: Фрейд Эренвальду, 14 декабря 1937 года. Машинописная копия. Музей Фрейда, Лондон.) Авт.

301

Здесь и далее цитаты из работы «Человек Моисей и монотеистическая религия» даны в переводе А. Боковикова (Фрейд З. Собрание сочинений в 10 томах).

302

Популярный английский писатель Джеймс Хилтон, произведениями которого восхищался Фрейд, разочаровал его романом «Луга Луны» (1926) – полный провал, по мнению мэтра, – и в целом своей плодовитостью. «Боюсь, он слишком много пишет», – заметил Фрейд в письме Хильде Дулитл от 24 сентября 1934 года. (На английском. Hilda Doolittle papers, Beinecke Rare Book and Manuscript Library, Yale University.) Авт.

303

Эйтингон мужественно, но без особого успеха пытался почувствовать себя в Палестине как дома. Он основал там психоаналитический институт и, хотя по-прежнему ощущал себя чужаком, теперь был занят. «У нас, психоаналитиков, – сообщал он Фрейду весной 1935 года, – много дел». Пациенты, которых принимали Эйтингон и его коллеги, были такими же, как раньше. Ни арабы, ни ортодоксальные евреи, давно переселившиеся в Палестину, к ним не обращались (Эйтингон Фрейду, 25 апреля 1935 года. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe). Авт.

304

В Freud Collection хранится фотокопия этого письма с припиской от «благодарной матери», передающей его Альфреду Кинси: «Сюда я вложила письмо от великого и доброго человека, которое вы можете сохранить» (Freud Collection, B4, LC). Авт.

305

Конец Австрии (лат.).

306

В завещании, которое Фрейд подписал 28 июля 1938 года и заверил 1 декабря 1939-го, он назначил душеприказчиками Мартина, Эрнста и Анну. Дети и жена получали равные доли, свояченица Минна – 300 фунтов. Кроме того, к Анне переходили все древности и книги по психологии и психоанализу (A. A. Brill papers, container 3, LC). Авт.

307

В 50-х годах ХХ столетия Мари Бонапарт в письме к Джонсу указала сумму, которую заплатила за письма: 1200 немецких марок. (См.: Мари Бонапарт Джонсу, 8 ноября 1957 года. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London.) Авт.

308

Следует отметить, что политика покорного сотрудничества Римско-католической церкви с австрийскими нацистами сошла на нет уже к концу года, когда нацистские лидеры стали жаловаться на «политизированных священников». Однако сопротивление, которое австрийское духовенство могло оказать нацистам, естественно, было слабым и не принесло плодов. Авт.

309

Впоследствии, вспоминая эти события, Анна Фрейд полагала, что «могло иметь место закулисное вмешательство. По крайней мере, загадочный телефонный звонок после нескольких часов ожидания привел к тому, что меня из общего коридора перевели во внутреннюю комнату» (Анна Фрейд Джонсу, 20 февраля 1956 года. Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London). Авт.

310

Фрейд уже указывал на это. «Женщины, – писал он Джонсу 28 апреля, – наиболее эффективны» (Freud Collection, D2, LC). Авт.

311

Это был постоянный мотив в его аргументах. «Никому, кто ищет утешения в священной Библии или в молитвах в синагоге, – писал мэтр в июле 1939 года, – мои учения не грозят утратой веры. Подобными средствами веру поколебать невозможно. Я не пишу для верующего человека или для массы верующих. Я просто излагаю научный материал, интересный меньшинству, не имеющему веры, которой можно лишиться» (Фрейд Магарику, 4 июля 1939 года. На английском. Машинописная копия, Freud Collection, Z3, LC). Авт.

312

В октябре один корреспондент из Палестины, Исраэль Дорион, предположил, что идею о том, что Моисей был египтянином, Фрейд позаимствовал у Йозефа Поппера-Линкеуса, австрийского физика, философа и писателя, чьей изящной работой о сновидениях мэтр восхищался. Предположение Дориона совсем не расстроило Фрейда, а, наоборот, очень заинтересовало. Он писал: «Феномен так называемой криптомнезии – бессознательного и невинного заимствования материала – мне хорошо знаком, и он проясняет происхождение якобы оригинальных идей». Основатель движения не боялся быть неоригинальным; его вклад, писал он, состоял в небольшом подкреплении психоанализом старого спора. (См.: Фрейд Дориону, 7 октября 1938 года. Музей Фрейда, Лондон.) Авт.

313

В эти годы Фрейд вел дружеский диспут с Мари Бонапарт, которая его боготворила, следует ли считать его великим человеком. Основатель психоанализа считал, что он не великий человек, но сделал великие открытия. Авт.

314

Фрейд охотился за этой химерой несколько лет, обсуждая ее с Эрнестом Джонсом, который храбро пытался разубедить мэтра. Фрейда впечатлила книга Томаса Луни «Шекспир опознан», в которой делается «открытие», что Шекспир – это граф де Вер, и основатель психоанализа прочитал ее дважды. (См. письма Фрейда, прежде всего Фрейд Джонсу, 11 марта 1928 года. Freud Collection, D2, LC.) Джонс проницательно связывает эту безвредную манию с загадочным увлечением Фрейда телепатией. И то и другое, предполагает Джонс, подкрепляло его точку зрения, что внешность обманчива. (См.: Jones III, 428–430.) Авт.

315

В начале 1939 года Макс Эйтингон после долгой дискуссии с Мартином Бубером в Иерусалиме сообщил Фрейду, что сразу же после выхода книги «Человек Моисей и монотеистическая религия» Бубер начнет писать ее опровержение. Как еврейский социолог религии, он почти ни с чем не соглашался уже в «Тотеме и табу». Бубер не принял также «Толкование сновидений», поскольку там, как он считал, принижается творческая работа сновидения. «Совершенно очевидно, – заметил Эйтингон, – что теперь в этой стране у нас есть суровый критик психоанализа» (Эйтингон Фрейду, 16 февраля 1939 года. Музей Фрейда, Лондон). Основатель движения ответил 5 марта раздраженным письмом: «Праведные речи Мартина Бубера немногим повредят «Толкованию сновидений». «Моисей» же куда более уязвим, и я готовлюсь к ожесточенному сопротивлению, которое эта книга встретит среди евреев». (С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.) Авт.

316

Интересна также реакция марксистов. Говард Эванс в лондонской Daily Worker, рассматривая вопрос со своих догматических позиций, проявил некоторую снисходительность к Фрейду: учитывая его идеологическую ограниченность, не стоит ждать, что этот великий буржуазный ученый в возрасте 83 лет примет диалектический подход. (См.: Review of Moses and Monotheism // Daily Worker [London], 5 July 1939. Музей Фрейда, Лондон.) Авт.

317

Несколькими неделями раньше, 2 августа 1939 года, Мари Бонапарт написала в греческое консульство с рекомендацией выдать визу Розе Граф. (См.: Freud Collection, B2, LC.) Но ни французская, ни греческая виза так и не пришли. К счастью для Фрейда, он не узнал о печальной судьбе сестер: Адольфина умерла от голода в лагере Терезиенштадт, а остальные три сестры погибли в 1942 году, вероятно в Аушвице. (См.: Freud M. Freud, 15–16.) Его сестра Анна, которая вышла замуж за Эли Бернайса, эмигрировала в Соединенные Штаты задолго до войны. Авт.