Фрейд - [411]
[New York], XX [1987], 73–74.)
Доктор Маккалли (с которым я советовался) очень хорошо помнит рассказ Риклина, и его версия выглядит гораздо правдоподобнее, чем версия Ханны, – и интереснее. Это представляет Юнга в другом свете. Судя по его письму, доктор Маккалли может только догадываться, «как мисс Ханна пришла к своему описанию этого события», но уверен, что «Франц Риклин-младший (ныне покойный) не видел ее рукописи, и с ним не консультировались» (с. 73). Как я уже отмечал, у меня нет сомнений, что источником Ханны – несмотря на все возможные искажения в ее рассказе – был сам Риклин, а (как я тоже отмечал) краткий и решительный ответ Фрейда очень правдоподобен. Но в отсутствие независимых документов – как бы то ни было, у меня лишь два рассказа о рассказе – я решил не отзывать последнюю главу книги из печати, чтобы вставить эту интересную историю в свой текст. Тем не менее она заслуживает упоминания. Возможно, после того, как будет открыт доступ к архивам Юнга, она превратится в исторический факт.
Благодарности
Работа над этой книгой заняла очень много времени, гораздо больше, чем два с половиной коротких года очень интенсивной работы, которые потребовались, чтобы ее написать. Мой интерес к Фрейду зародился еще в магистратуре в конце 1940-х годов, и я сделал этот интерес главным в своей работе как историка в середине 1970-х годах, когда меня приняли кандидатом в Психоаналитический институт Новой Англии. Статус кандидата дал мне непревзойденные возможности почувствовать себя своим в мире психоанализа. Это был неоценимый опыт для написания данной биографии, однако я опирался на профессиональную дистанцированность историка, чтобы избежать искушения идеализации, которую Фрейд считал неизбежной судьбой биографа.
Размышляя об удивительной разнице между временем написания и годами инкубации, я вспомнил о знаменитой ремарке Уистлера во время дела о клевете, которое он возбудил против Раскина за слова, что он брызнул краской из горшка в лицо публике. Адвокат Раскина выставил одну из туманных ночных сцен работы Уистлера и спросил, сколько времени потребовалось художнику, чтобы написать это. Ответ Уистлера остался в истории: «Вся жизнь». В моем случае «вся жизнь» – это гипербола, особенно в приложении к биографии Фрейда. Однако во время работы бывали моменты, когда мне казалось, что я никогда не занимался ничем другим. К счастью, я пользовался неизменной и продолжающейся поддержкой архивистов, библиотекарей, друзей и коллег. Незнакомые люди разыскивали меня после лекции или добровольно присылали материал после того, как узнавали о моем проекте, проявляли интерес и предлагали помощь.
Великий стимулятор диалога – в истинном значении этого слишком часто используемого слова, – на который я в значительной степени опирался и который упоминал в других книгах, снова проявил себя во всей полноте: официальная лекция, результатом которой становятся вопросы, комментарии, иногда решительные возражения, а несколько раз неопубликованные письма. С 1985 года я выступал в разных аудиториях, рассказывая о том, как продвигается работа над биографией, о важных вещах в жизни Фрейда, о связи психоанализа с историей и биографией, о том, как в настоящее время воспринимается Фрейд. Я получил огромное удовольствие от этих лекций – и огромную пользу. В 1985 году в Университете Кларка я рассказывал о вкусах Фрейда в литературе, в Историческом обществе Индианы и Американской психологической ассоциации – о взаимоотношениях между психоанализом и историей, теме, которую я с разных сторон осветил также в Университете Райса в Хьюстоне и на большой публичной лекции в Гронингене в Нидерландах. В 1986 году я продолжил серию этих презентаций на более или менее официальных форумах в Йеле: на собраниях организации Гилель и Ассоциации выпускников, перед выпускниками моего факультета и студентами, изучающими архитектуру, а также прочел полноценную лекцию перед обществом друзей медицинской литературы. В том же году я выступал в Университете штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук, в Университете Огайо в Атенсе, штат Огайо, в Бостонском психоаналитическом обществе, в Калифорнийском университете в Сан-Диего (веселое и трогательное мероприятие в честь выдающейся карьеры Х. Стюарта Хагиса), на ленче в Исторической ассоциации Юга во время форума в Шарлотте, в Северной Каролине, и – особенно приятное и полезное мероприятие – в Колледже Еврейского союза в Цинциннати, где целую неделю читал лекции о Фрейде, безбожном еврее. В 1987 году я выступал в Чикагском институте психоанализа, на семинаре по психоанализу и общественным наукам в Чикагском университете, на чтениях в память Джорджа Розена в Бомонтском клубе на медицинском факультете моего университета и, наконец, перед своими коллегами в Гуманитарном центре Йеля. Как я уже отметил, все эти выступления были чрезвычайно мотивирующими и полезными – по крайней мере, для меня. Я очень многим обязан людям, которые собирались в этих аудиториях, и также чувствую себя в долгу перед многими другими и могу лишь надеяться, что никого не пропустил, выражая здесь свою благодарность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».