Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему» - [51]

Фрэнк стал оправдываться – мол, к Нэнси он ездил, только чтобы детей повидать. Ава же твердила одно: они с Марио Кабре просто добрые друзья.

Фрэнк не верил.

– Не лги мне! – попросил он.

– Что такое? – возмутилась Ава. – Это кто здесь вспомнил слово «ложь»?

Одно стало понятно после этого выяснения отношений – Фрэнк нуждался в Аве куда сильнее, чем Ава – в нем.

Нэнси требует раздельного проживания

В июне 1950 года Фрэнк Синатра вернулся в Лос-Анджелес. Отдых и интенсивное лечение в Испании принесли свои результаты – знаменитый голос почти восстановился. Долли и Марти, встревоженные газетными публикациями и телефонными разговорами с Авой, приехали из Нью-Джерси на поезде. Их целью была серьезная беседа с Фрэнком. Все трое уселись по традиции за кухонный стол – совсем как много лет назад в Хобокене. Одни источники сообщают, будто Фрэнк заявил матери: мол, хочу быть счастливым, а это возможно только с Авой. Долли он не убедил.

– Что-то вид у тебя затравленный. Счастливые люди иначе выглядят, – парировала она.

Правда, на сей раз обошлось без фирменных «шпилек» Долли. Еще бы – ей было не до упражнений в остроумии. Марти предложил сыну вернуться в Хобокен, пожить в родной семье, которая, уж конечно, всегда его поддержит.

– Глядишь, сынок, мы вместе и решим твои проблемы, – убеждал Марти.

Напомнил, что сын всегда может положиться на родных, ведь семья – главное в жизни, для поддержки-то она и существует. Но Фрэнку казалось, Нэнси его отъезд очень огорчит. Если уж ехать, то с женой и детьми.

– Так за чем дело стало? – удивился Марти. – Забирай Нэнси и детишек, уедем подальше от этого Содома с Гоморрой.

Долли эта мысль не понравилась. По ее мнению, глупо отдыхать с семьей, если Фрэнк мечтает об Аве. Да и Нэнси обнадеживать такими поступками нечестно. Фрэнк, однако, уезжать в Нью-Джерси не хотел – ни с Нэнси, ни без нее. Сказал родителям, что ему надо пару недель отлежаться, а потом он отправится в Англию – его зовут выступать в «Палладиуме». Родители вернулись в Нью-Джерси без Фрэнка, очень расстроенные, что не сумели ему помочь.

Даром что новая битва с Нэнси отнюдь Фрэнку не улыбалась, он очень хотел повидать детей. Нэнси разрешила мужу провести в их доме выходные. Разумеется, с условием: спать Фрэнк будет в комнате для гостей.

Рядом с детьми Фрэнк воспрянул, зато Нэнси казалась печальнее обычного. Если уж называть вещи своими именами, она была просто подавлена. Зачем только она предложила Фрэнку этот уик-энд? Зачем сама себя обрекла на такие страдания?

После злополучных выходных Нэнси позвонила Фрэнку и попросила держать связь.

– Мы любим друг друга, – сказала Нэнси. – И желаем друг другу добра. Больше я не стану чинить тебе препятствий.

Давняя борьба за Фрэнка измучила Нэнси. Ее силы иссякли. Ее любви, продолжала она, достаточно, чтобы отпустить мужа.

– Мы – твоя семья. Не важно, где ты и чем занят. Знай – тебе есть куда вернуться.

Фрэнк от такого проявления великодушия даже прослезился.

Двадцать восьмого сентября Нэнси появилась в зале суда города Санта-Моника с иском о раздельном проживании. Вся дрожа, поддерживаемая под руки сестрой Джули, Нэнси излагала судье Орландо Роду причины своего решения.

– Моему браку пришел конец, – сквозь слезы говорила Нэнси. – Неоднократно мой муж уезжал в Палм-Спрингс без меня, и всегда – на несколько дней. Когда у нас бывали гости, он уходил, чем ставил меня и неловкое положение. До моих чувств ему не было дела.

Слушания прерывали несколько раз, давая Нэнси время взять себя в руки. Доход Фрэнка за 1949 год она оценила в девяносто три тысячи семьсот сорок долларов, их общее имущество – в семьсот пятьдесят тысяч долларов. В качестве временной поддержки ей назначили две тысячи семьсот пятьдесят долларов ежемесячно. Вот только Фрэнк при всей своей занятости никак не мог выплачивать жене эту сумму. Ему самому пришлось занимать деньги у студии «Коламбия Рекордз» – иначе на налоги не хватало. Аве он сказал:

– Когда Нэнси процесс завершит, я тебе даже пару нейлоновых чулок купить не смогу. Я должен работать, как вол. И принять любое решение, какое Нэнси с адвокатами измыслят.

– Не верю, что она так с тобой поступит, – возразила Ава. – Ты же ей столько подарков сделал!

Конечно, Ава понятия не имела о страданиях Нэнси.

– Помню, обедаем мы, – рассказывает Нэнси-младшая, – а мама чуть в обморок над тарелкой не падает. У нее сердце стало пошаливать, простуды откуда-то брались, слабость была постоянная. А ведь раньше мама никогда не болела. Теперь она всё время плохо себя чувствовала. Я не понимала, что проблемы со здоровьем вызваны скандалом. Мама любила отца и очень страдала. По ночам она плакала. Днем перед нами, детьми, – никогда, а ночами я слышала ее плач через стенку. Я прокрадывалась к маме и молча обнимала ее.

В октябре Ава вернулась в Голливуд, на студию «Эм-джи-эм», для съемок киношной версии знаменитого мюзикла «Плавучий театр» (Show Boat), с музыкой Керна и либретто Хаммерстайна. Фрэнк тем временем начал работу на телевидении в собственном шоу, трансляции которого были запланированы на субботние вечера. Выход в эфир «Шоу Фрэнка Синатры» седьмого октября 1950 года стал настоящим прорывом. Правда, рейтинги не зашкаливали, а многие зрители вообще удивлялись, как это столь скандальному персонажу выделили лучшее эфирное время. Но всё-таки шоу продержалось пару лет. Параллельно Фрэнк появлялся в еженедельной радиопередаче «Познакомьтесь с Фрэнком Синатрой», которая выходила по воскресеньям во второй половине дня. Словом, Фрэнк изо всех сил старался светиться – а также зарабатывать деньги. Но личная жизнь его оставалась запутанной. Вдобавок теперь Фрэнка мучило чувство вины перед Нэнси. Чтобы поразмыслить обо всем, он поехал в родной Хобокен. Там, выпивая с сыном в баре, Марти Синатра признался, что отнюдь не является поклонником Авы Гарднер – в отличие от своей жены. По мнению Марти, Ава поступила очень некрасиво, перебежав дорогу Нэнси. Впрочем, и чувства сына Марти отлично понимал.