Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему» - [47]

Босс Авы, Луис Б. Майер, также присоединился к движению против ее связи с Синатрой. Он прибег к способу, отвергнутому в свое время Джорджем Эвансом, – напомнил Аве о пункте про моральный облик и пригрозил судом. И правда, как и у всех актрис, в контракте Авы было черным по белому написано: «Обязуюсь действовать так, чтобы не оскорблять общественной морали и ни актерской игрой, ни поступками не ронять своей чести, не становиться предметом ненависти, презрения, неуважения, насмешек общества, не совершать ничего шокирующего или оскорбительного для общества в целом». С Фрэнком Майер уже развязался, а Гарднер сказал, что с удовольствием избавится и от нее. Ава парировала:

– Этот ваш пункт о моральном облике – просто анекдот какой-то.

Для Авы слово «мораль» ничего не значило.

Ее отношение к браку Фрэнка оставалось куда как прозрачным.

– Если бы Фрэнк был счастлив с Нэнси, зачем бы он глядел на сторону? Раз глядит – значит несчастлив. Поэтому он теперь со мной.

Понять Нэнси она не пыталась, сочувствия к ней не имела ни капли. Ава предпочитала думать, будто с ней самой ничего подобного не случится.

– Если мой муж пожелает развестись, – говаривала Ава, – я его отпущу, да еще ручкой сделаю на прощание.

– Зачем этой женщине нужен муж, которому она сама не нужна? – спросила однажды Ава свою подругу Люси Уэллман в ресторане «Поло Лодж».

Уэллман вообще-то была личной ассистенткой Авы, но женщины вскоре обнаружили между собой много общего. Их дружба продолжалась целых тридцать пять лет. Люси Уэллман начала было объяснять, что проблема на самом деле глубокая, что любовь – чувство сложное и многогранное, а тут еще дети, целых трое, так что, может, лучше Аве отступить?..

Ава возмутилась.

– Нэнси – просто тряпка. Мужу она не нужна. Я бы на ее месте сказала: «Скатертью дорожка. Убирайся! Я тебе не нужна, значит? Дудки! Это ты, милый, мне не нужен».

В ответ на эту тираду Люси задала провокационный вопрос: а готова ли Ава до конца своих дней оставаться с Фрэнком Синатрой? Ведь если их связывает только секс (пусть и великолепный), может, это еще не повод разбивать семью? На что Ава сказала:

– Фрэнсис – большой мальчик.

Мол, она, Ава, его ни к чему не принуждает. Он сам так решил. Что касается жизни с Фрэнком Синатрой до гробовой доски – Люси, наверно, рехнулась.

– Кто так далеко в будущее заглядывает? Только психи, – заявила Ава.

– Ну, тогда, может, и семью не рушить? Подумай о Нэнси и о бедных крошках, – продолжала увещевать Люси.

– Господи! – Ава потеряла терпение. – Тебе-то зачем меня стыдить? Я, пожалуй, услугу этой Нэнси оказываю. Ей нужно что-то делать со своей жизнью – причем уже давно. Нужно двигаться дальше, а она как в болоте завязла. Спорим, когда-нибудь Нэнси скажет мне спасибо? Ну? Спорим?

Фрэнк в клубе «Копакабана»

В марте 1950 года Фрэнк Синатра заключил контракт с нью-йоркским клубом «Копакабана». Ава была с ним на Манхэттене. Они жили в отеле «Хэмпшир-Хаус». Пытаясь по крайней мере не выставлять связь с Синатрой напоказ, Ава поселилась в одном номере со своей сестрой Бэппи, а Фрэнк занял отдельный номер. От интервью у популярного журналиста Эрла Уилсона (уж конечно, его интересовала ситуация с Нэнси) Ава отказалась, сославшись на грипп. Зато распространила заявление:

– Я нахожусь в Нью-Йорке исключительно ради съемок в новом фильме. Фрэнки находится в Нью-Йорке ради выступлений в «Копакабана». Поскольку он теперь официально разъехался с женой, я не вижу криминала в том, чтобы появляться с ним на людях. Но, поскольку брак официально не расторгнут, считаю дурным тоном все спекуляции по поводу нашего совместного будущего. Одно я знаю точно: планы расстаться с Нэнси вошли в жизнь Фрэнка гораздо раньше, чем я.

Фрэнк подтвердил всё сказанное Авой и добавил:

– Наши свидания еще ничего не значат. Мне что, запрещено с женщинами встречаться? Я с женой разъехался и не намерен жить затворником.

На контракт с «Копакабана» Фрэнк возлагал большие надежды, ведь уже добрых пять лет он не давал концертов в ночных клубах такого уровня. Впрочем, более неудачный момент для этого трудно было и представить. Личные потрясения да и образ жизни (бдения до рассвета, алкоголь и табак) пагубно сказались на голосе Фрэнка. Теперь этот знаменитый голос звучал хрипло и грубо, да и диапазон заметно сузился. В клубе «Копакабана» Фрэнк давал по три выступления за вечер, пять раз в неделю выступал на радио, в промежутках умудряясь записывать пластинки. Положение свое он усугубил сам, согласившись на дневные шоу в театре «Кэпитол». Фрэнку нужна была работа, нужны были деньги – он ни от каких предложений не отказывался. Прибавьте к этому страх, что перед требовательной нью-йоркской публикой придется появиться отнюдь не в лучшей форме. Чтобы справляться с нагрузками и страхами, Фрэнк принимал столько седативных препаратов, сколько соглашался выписать врач.

Джимми Сильвани, работавший личным телохранителем Синатры, во время первого его выступления в «Копакабана» находился за кулисами. Сильвани вспоминает:

– Синатру тогда чуть не постиг нервный срыв. Он всё твердил: «Карьере конец, карьере конец. Я выдохся, а надо идти на сцену, к этим зрителям – которые ни пластинок моих больше не покупают, ни фильмов не смотрят». Синатра тогда таблетки горстями ел – и чтобы утром встать, и чтобы снять напряжение, и чтобы уснуть. По нашим нынешним временам его бы, наверное, в «Бетти Форд»