Френдзона - [71]
-Ты идеальна, - говорит он. - Совершенна.
И затем он погружается в меня полностью, так глубоко и резко, что моя киска пульсирует. Кудрявые волосы у основания его члена трутся о мой клитор с каждым новым толчком его бедер. И я умираю. Потому что ощущения слишком насыщенные. Мне слишком хорошо.
- Идеально, - шепчу я, крепче держась за Грея.
Думаю, я скоро умру. Моя грудь, кажется, готова взорваться изнутри, открывая сердце и оставляя бездыханным на полу. У меня никогда не было секса с кем-то, кто бы был так важен для меня. Это почти невозможно вынести. А все потому, что это Айви.
Я внутри Айви. Наконец-то в ней. Нет никаких преград. Ее узкая, мокрая киска сжимает мой член так приятно, что приходится стискивать зубы, сдерживая крики.
Мои пальцы вжимаются в ее округлую сладкую попку, раскрывая ее еще шире для своих толчков. Жестко. Глубоко. Резко. Больше никаких разговоров. Только Айви. И я в ней. Ее длинные ноги сжимают мою талию, крепко фиксируясь. Вода струится по моей спине, скользит по нашим телам, отчего кожа Айви становится мокрой и скользкой. И это рай.
Она тихо хнычет, словно ей также как и мне не терпится. Ее ладони сжимают мои щеки, а рот припадает к моему. Влажные губы, мягкий язык. Она целует меня так, словно мой вкус - лучшее, что доводилось ей пробовать. И блядь, это выносит мне мозг. Я хочу закричать, или засмеяться, или и то, и другое. Я не понимаю этого, но не желаю, чтобы оно кончалось. Это агония и совершенство в одном флаконе.
Я наклоняю голову, открывая рот шире под другим углом, и толкаюсь языком в ее ротик. Я целую ее до тех пор, пока не начинаю отчаянно нуждаться в кислороде, пока голова не начинает идти кругом от ее волшебного вкуса. И затем Айви снова издает то женственное, сексуальное хныканье.
И это слишком. Я теряю рассудок.
Вколачиваюсь в нее. Жестче. Жестче. Мне следует быть аккуратнее. Следует замедлиться. Но я не могу. Я хочу похоронить себя в ней, стать ее частью. Наши губы рассоединяются, так как движения становятся настолько неистовыми, что сейчас не до поцелуев. Мое лицо зарывается в изгиб ее шеи, а рот втягивает ее нежную кожу.
- Айви, - я говорю ее имя снова и снова, с каждым новым рывком. Айви, Айви, Айви. Даже не знаю зачем. Я хочу сказать ей что-то более приятное. Что она для меня - все. Наилучшая часть меня самого. Что я позабочусь о ней, буду оберегать, хотя не понимаю от чего. Но буду. Я дам ей безопасность и счастье. Потому что это и есть моя задача. Это самое важное для меня.
Но все, что могу произнести, трахая ее до полусмерти, - ее имя.
Сейчас она задыхается, а ее длинные руки скользят по мокрой плитке, словно Айви пытается убежать от удовольствия, растянуть его. Ее бедра сильнее сжимают мою талию, когда моя девочка выгибает спину, подавая вперед свои бедра. И от этого ее сладкие груди приподнимаются. Я еще даже не успел попробовать их на вкус.
Потому наклоняю голову, втягивая в рот розовый сосок, сильно сосу его, облизываю и щелкаю по нему языком. И ей это явно нравится, ее киска сжимается вокруг моего члена, руки хватаются за мои волосы, а тело извивается.
Блядь, да. Жар распространяется вверх по моей спине и бедрам. Мои яйца напрягаются, а член пульсирует.
Я двигаюсь напротив нее, ощущая, как стеночки ее киски сжимаются, когда Айви кончает, а ее крики эхом разносятся по ванной комнате. И затем я тоже вскрикиваю. Я даже не узнаю собственный голос. Мой стон отчаянный, громкий и несвязный. Я теряю из вида Айви и даже самого себя. Чувство настолько охуенное, что на мгновение я правда думаю, что умираю. Но нет, потому что, знаете ли, ничто, реально ничто не сможет удержать меня от повторения этого. Снова и снова. Поскольку теперь я принадлежу Айви. Навсегда.
Глава 21
Есть что-то нереально приятное в том, чтобы выходить в люди с Мак в роли моей девушки. На сей раз, пока она танцует, делая те безумные движения, я могу притянуть ее к себе, пройтись руками по изгибам ее тела, наклонить голову и вдохнуть ее волшебный аромат. И когда мы сидим с парнями, я могу притянуть ее к себе на колени и проложить дорожку из поцелуев на ее шее, попробовать на вкус ее улыбающиеся губки. А она прижимается ко мне спиной, лаская мои волосы, прикасаясь ко мне так, будто я ее личная игрушка. Коей я по сути и являюсь. В общем: Это. Самая. Лучшая. Ночь. Вне. Дома.
К тому времени, как мы выходим от Палмеров, Мак счастливо мурлыкает, напевая песню Prince "Raspberry Bеret" (малиновый берет). Вот только в ее исполнении это больше похоже на "Raspberry bidet" (малиновое биде). Я пытаюсь найти поддержку на полу.
Я даже не стараюсь скрыть смех, когда Айви начинает танцевать по дороге к моему грузовику. Алкоголь не улучшает ее навыки. И если уж на то пошло, то ее конечности двигаются еще более нескоординировано и не попадая даже в тот ритм, который, очевидно, слышит она одна. Я наслаждаюсь ее танцами, пока Айви не врезается в мусорный бак, чуть ли не переворачивая его и не падая наземь.
- Кто поставил его здесь? - говорит возмущенно Айви перед тем, как опереться о бак и начать истерично хохотать. В желтом свете фонаря ее глаза светятся будто оникс, когда она бросает на меня взгляд. - Пойдем уже, Кексик.
