Фрекен Жюли - [15]

Жан. Видите, какие вы скоты! И зачем только пыжиться и носы задирать, будто вы творцы мирозданья! Ладно! Приказываю! Идите к себе, оденьтесь. Захватите денег на дорогу и спускайтесь обратно!

Фрекен(тихо). Пойдем со мной!

Жан. В вашу комнату? Ну вот, опять вы с ума сходите! (Секунду помедлив.) Нет! Живо идите! (Выводит ее за руку со сцены.)

Фрекен(на ходу). Жан! Не надо так со мной говорить!

Жан. Приказ – всегда грубость! Пора и вам это узнать! Пора!

Жан один. Он испускает вздох облегчения; садится к столу; вынимает блокнот и перо; вслух что-то подсчитывает; затем немая мимическая игра, пока не входит Кристина. Она приоделась, собирается в церковь, в руке у нее манишка и белый галстук.

Кристина. Господи Иисусе! Ну и картина! Что это вы тут делали?

Жан. А-а, это фрекен людей зазвала. Ты что – так спала крепко? Неужели не слыхала ничего?

Кристина. Спала как убитая!

Жан. И уже для церкви разрядилась?

Кристина. И-и! А ведь и ты обещался со мной нынче к исповеди пойти!

Жан. Что верно, то верно! Ты уж, гляжу, мне и облачение принесла! Иди-ка сюда! (Садится.)

Кристина прилаживает на нем манишку и белый галстук. Пауза.

(Говорит сонно.) Какое сегодня Евангелие?

Кристина. Да будто б про усекновение главы Иоанна Предтечи [23]!

Жан. Ух, это такая тягомотина! Ой, не царапайся! Ах, как спать хочется, как хочется спать!

Кристина. И чего это ты всю ночь-то не ложился? Аж зеленый весь.

Жан. Я тут сидел и беседовал с фрекен Жюли.

Кристина. А ей и невдомек, как полагается прилично себя вести!

Пауза.

Жан. Послушай-ка, Кристина!

Кристина. Ну, чего?

Жан. Да просто удивления достойно, как подумаешь… Она!

Кристина. Что – удивления достойно?

Жан. Да все!

Пауза.

Кристина(видит на столе стаканы с остатками вина). Так вы тут вдвоем выпивали?

Жан. Да!

Кристина. Фу-ты! А ну глянь-ка мне в глаза!

Жан. Да!

Кристина. Неужели же? Неужели?

Жан(подумав). Да! Именно!

Кристина. Ух! Вот уж не гадала! Нет! Ух!

Жан. Ты ведь меня к ней не ревнуешь?

Кристина. К ней-то! Да будь это Клара или Софи – уж я б тебе глаза повыцарапала! Такие дела. А почему – и сама не знаю. Ух, гадость-то какая!

Жан. Ты что – злишься на нее?

Кристина. Да на тебя же! Нехорошо, ах как нехорошо! Бедная! Нет, знаешь что! Не хочу я больше жить в этом доме, если тут не уважают собственных хозяев.

Жан. А за что их уважать-то?

Кристина. Да, скажи-ка, ты ведь у нас больно хитер! Небось и самому служить неохота тем, которые себя ведут неприлично? А? Даже стыдно, как я погляжу.

Жан. Да, но ведь это для нас утешенье, что другие ничуть нас не чище!

Кристина. Ничего не утешение; ведь если уж они не чище, так зачем и стараться-то почище стать. И про графа подумай! Сколько он, бедный, в свое время горя натерпелся! Нет, не хочу я больше оставаться в этом доме. Да вдобавок с таким, как ты! Добро бы еще с королевским фогтом; добро бы с кем почище…

Жан. Это еще что?

Кристина. Да! Да! Не так уж ты и плох, конечно, но нельзя же равнять людей со скотиной! Нет! Я этого никогда не забуду! Фрекен! Гордая фрекен, так всегда не любила мужчин, я уж думала, она вовек ни с кем и не будет… и вот на! Дианку бедную пристрелить хотела за то, что та с дворовым кобелем снюхалась! И надо же! Нет, не останусь я тут и к двадцать четвертому октября уберусь отсюда.

Жан. Ну а дальше что?

Кристина. Да, коли уж об этом речь зашла, пора бы тебе приискать себе что-нибудь, раз мы собираемся пожениться.

Жан. Чего приискивать? Другого такого места мне женатому не видать.

Кристина. Уж это само собою! Но можно в швейцары наняться или сторожем куда-нибудь на фабрику. На казенных хлебах не больно разъешься, зато вернее они, да и пенсия жене и детишкам положена…

Жан(поморщившись). Все это прелестно, но не в моем это духе – заранее думать о смерти ради обеспечения жены и детей. Признаться, у меня виды поинтересней.

Кристина. Виды! Скажите! У тебя небось и обязанности есть! Вот и подумай про них!

Жан. Не зли ты меня этими своими разговорами про обязанности. Без тебя знаю, что мне надо делать! (Прислушивается.) У нас еще будет время обо всем потолковать. Иди собирайся, и пойдем вместе в церковь.

Кристина. Кто там ходит наверху?

Жан. Не знаю. Может, Клара?

Кристина(уходя). Не граф же это, неужели же он вернулся – и чтоб никто не слыхал.

Жан(испуганно). Граф? Нет, не может быть, он бы сразу позвонил.

Кристина(уходя). Ох, Господи! Ну и дела.

Уже взошло солнце, осветило макушки деревьев; постепенно свет разливается и входит в окна. Жан идет к дверям и подает знак. Фрекен входит, она в дорожном платье, несет птичью клетку, прикрытую платком, и ставит ее на стул.

Фрекен. Ну вот, я готова.

Жан. Тс-с! Кристина проснулась!

Фрекен(всю последующую сцену она очевидно нервничает). Не догадалась?

Жан. Ничего не знает! Господи, что у вас за вид!

Фрекен. Что такое? Какой вид?

Жан. Вы бледная как смерть, и – прошу прощенья-с, но у вас лицо грязное.

Фрекен. Так надо умыться! (Идет к умывальнику, умывается.) Дай мне полотенце! О! Уже и солнце встало!

Жан. И ночному троллю пришел конец!

Фрекен. Да, это все были его проделки! Но послушай меня, Жан! Едем вместе, у меня теперь есть средства!

Жан(неуверенно). И достаточные?!