Фредди против Джейсона - [22]

Лори была в опасности. Убийство — дело рук ее отца. Наверняка это так. Уилл вспоминал ту ночь четыре года назад, когда увидел в руках отца Лори нож.

Черт возьми.

Лампы горели в четверть накала. Уилл спал в одной палате с Марком и еще несколькими больными. Палата, начисто лишенная каких-либо интерьерных атрибутов и даже самых примитивных украшений, практически ничем не отличалась от тюремной камеры.

На соседней койке лежал Марк. Он также думал о будущем. Думал он и о прошлом.

С Уиллом они встретились здесь, в больнице. Раньше они не были знакомы. С самого первого дня Уилл не переставая говорил о том, что его сослали в Уэстин Хиллс лишь для того, чтобы заткнуть рот, заставить молчать. Он говорил, что ему известно о событии, которое случилось в ту ночь, четыре года назад, в доме № 1428 по улице Вязов. Неудивительно, что сегодня, случайно посмотрев вечерние новости, он так разбушевался.

Но Марк, однако, не мог быть на сто процентов уверен в том, что все сказанное его другом — правда.

Возможно, вся эта история насчет доктора Кемпбелла просто плод его воспаленной фантазии. Может быть, это результаты нервного срыва, произошедшего от того, что мистер Кемпбелл встал между ним и Лори.

Как бы там ни было, Марк считал Уилла своим лучшим другом и искренне желал поверить ему.

Марк, вздохнув, повернулся на другой бок, посмотрел на висящую на стене фотографию своей семьи, чуть освещенную тусклым светом. Почему он сам оказался в Уэстин Хиллс — здесь все было ясно без каких-либо вопросов. Примерно в то же время, когда возникли проблемы у Уилла, Бобби, брат Марка, покончил с собой. И вскоре после смерти брата Марка начали мучить ночные кошмары. Родители запаниковали. Опасаясь, что Марк может последовать примеру брата и тоже покончить с собой, они и направили его сюда.

Оказалось, что и другие подростки убивают себя и мучаются от ночных кошмаров. Многие из них также оказались в Уэстин Хиллсе. Марк случайно услышал, как один из врачей говорил о том, что все больше подростков страдает от синдрома юношеской истерии.

Такой же диагноз был поставлен и Марку.

Все выглядело так, что и Уилл страдал от той же самой болезни, только Уилл не желал этого признавать, поэтому они никогда не говорили об этом. Никогда до сегодняшнего дня.

Тихонько, так, чтобы не разбудить спящих в палате пациентов, Марк произнес:

— Мои родители немного поспешили. Я уверен, что они любят меня и желают мне добра… но один сын в сумасшедшем доме, а другой покончил с собой…

Он замолчал, но Уилл не произнес в ответ ни слова.

— Ты меня слышишь? — обратился к нему Марк. Он знал, что Уилл не спит, но тот почему-то опять оставил вопрос друга без ответа.

Марк знал, почему.

Лори.

Лори была девушкой Уилла.

— Ты и в правду переживаешь из-за нее? И в течение стольких лет ты ни разу не усомнился в том, что действительно видел, как ее отец сделал это?..

Уилл сердито оборвал его:

— Я уверен в том, что я видел, Марк. Мне плевать, что доктора пытаются переубедить меня. Для меня самое главное — это знать, что она в безопасности.

Марк сел и посмотрел на Уилла. Ему было тяжело видеть друга в таком состоянии. А еще тяжелее было сознавать, что они ничего не могут сделать, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, им не к кому обратиться, им некому позвонить. Угнетало Марка еще и то, что им и пойти-то некуда, кроме как совершить в инвалидных креслах поездку в крыло «Д».

— Понятно, — согласно кивнул Марк. Он нашел решение.

В общем зале было тихо. Больным выдали их гипносил, как корм собакам, и они отправились по своим спальням, а медбрат Кинси приник к телевизору.

Кто-то подошел к окну дежурки.

Господи, спаси…

Кинси вздохнул с облегчением. У окна стоял Марк, один из молодых пациентов.

Однако Кинси никак не ожидал, что Марк вдруг сбросит с себя ночное белье, закричит не своим голосом и начнет лупить кулаками по армированному стеклу окна дежурки. Этот идиот вскочил на один из столов, прыгая и гикая, как взбесившаяся обезьяна. В довершение всего он, согнувшись, выставил прямо под нос Кинси, приникшему к окну, свою голую задницу.

Это уж слишком!

— Ну, парень, считай, что ты доигрался!

Кинси выключил телевизор, достал из черного кейса шприц с транквилизатором и прихватил дубинку, которая полагалась ему на время ночных дежурств.

Как только Марк увидел, что Кинси потянулся за дубинкой, он кинулся со всех ног по больничному коридору. Ну уж нет, ни за что на свете он не позволит этому придурку ударить себя. По крайней мере до того, как сделает все, что задумал.

Через мгновение больничные коридоры наполнились шумом погони и криками: Марк кричал и хлопал на бегу дверьми, а Кинси и еще два санитара неслись за ним, оглашая воздух всеми мыслимыми проклятиями и угрозами.

Марку эта выходка, несмотря на неприятные последствия, казалась забавной…

Естественно, обессиленный инъекцией, находящийся в полудремотном состоянии, украшенный несколькими свежими синяками и царапинами, Марк был накрепко привязан санитарами к койке.

Кинси открыл свой миниатюрный черный кейс и ввел Марку вторую мощную дозу снотворного.

— Приятных снов, шаловливая обезьяна!

Как только за Кинси и санитарами закрылась дверь, Уилл соскочил с койки и бросился к своему другу.