Фрай Уэнсли – охотник на демона - [3]

— Вспомнилась одна история про местного жителя по фамилии Виллибж, говорят его хватил удар, он работал у вас.

Мистер Делайл снова заложил руки за спину, отвернувшись к окну, он несколько минут молчал, видимо что-то сопоставляя, не хотел делиться этим с наглым гостем, что заявившись без спросу, начинает всем интересоваться. Хотя эти предположения были только в голове пастора, мысли управляющего нам постичь не дано — он не доверился автору сей новеллы, оставив свои раздумья при себе:

— Я же говорил вам, мистер Уэнсли, во время похорон усопшего виконта — дяди нынешнего наследника — в доме творился бардак, но ваш житель умер не оттого, он сам себя приговорил к смерти.

— Каким образом? — удивился Фрай.

— Он сжег себя вместе со своей супругой, — невозмутимо ответил управляющий. — У них был свидетель, который дал показания мировому судье — мистеру Стоксону.

— А вам неизвестно почему он это сделал?

— Не могу знать, преподобный отец. Свидетель предпочел покинуть свою службу после столь впечатляющего события, больше мы про него не слышали. А теперь я приглашаю вас со мной отужинать, предпочитаю пораньше улечься спать, не задерживаться допоздна, — управляющий поклонился своему гостю, приглашая к себе в комнату, где он обычно кушал в одиночку.

Преподобный отец не был противником составить компанию мистеру Делайлу, но не привык ложиться рано, а неприступного собеседника можно было разговорить под действием пары стаканчиков вина. Ужин тоже не предлагал много изысков, только сытное жаркое и оранжерейные дары — молодые овощи из теплицы. Вино вкусное, двадцатилетней выдержки, правда сухое, ибо сладкие сорта винограда тут не пользовались популярностью:

— Я поселю вас рядом со своими апартаментами, одному скучно занимать целый этаж.

Фрай налил себе еще вина, сделал глоток и решил спросить:

— Мистер Делайл, а вы не думали когда-нибудь отсюда уехать, обзавестись семьей? — хмель развязывает язык, да и что было такого противоестественного в этом вопросе, разве может человек не хотеть создать для себя уютное гнездышко?

Управляющий как-то тоскливо вздохнул, как показалось его собеседнику:

— Когда-то хотел, была одна девушка на примете, но она вышла замуж рано, зачем ей дожидаться пока я заработаю достаточно денег, а теперь мое положение вполне стабильно, но нет юношеского запала искать вторую половинку. Здесь меня все устраивает.

— Даже несмотря на то, что замок подобен спящему вулкану? И не говорите, я помню, вы сказали, что нечувствительны к нечисти, но это не означает, что ее нет.

— Тогда кто же будет присматривать за замком, нынешнему виконту нельзя сюда приезжать, как и его сыновьям? Я долгие годы верно тружусь на благо славного рода, и мне кажется, при любой развязке добровольно отсюда не уеду.

— Но если вдруг все закончится и мистер Батлер — то есть, виконт Беррингтон — сможет переселиться сюда, неужели вы никогда не захотите оставить свой пост?

Управляющий неоднозначно пожал плечами, будто он и сам не ведает чего в сущности хочет. Видимо, менять что-то в своей жизни для него сложнее, нежели быть одиноким. Фрай вздохнул, если ему суждено выжить, чего бы он хотел от этой жизни? Хотя об этом стоит подумать потом, когда у него останется эта самая жизнь, а не могильная плита или место в родовом склепе.

Комната уже была готова, служанки исполняли все приказания без промедления, хотя Фрай не наблюдал привычной суеты, не слышал громких разговоров женской прислуги, подобно тем, что творились в отцовском доме. Что ж, тихие служанки на вес золота или им нужно хорошо платить, чтобы они не начинали возмущаться по воле каждого удобного случая. И если бы не балдахин, пастор почувствовал бы обстановку пастората и уснул быстрее, но огромное сооружение маячило у него перед глазами, впрочем, уставший организм смирился с неоднозначной конструкцией и дал глазам отрадный отдых. Надолго ли?

Это чувство появилось, стоило переступить ворота замка, но оно казалось вполне объяснимой опаской перед неизведанным, мало ли где поджидает нечистый, он прибыл в его логово и никакие предостережения его не удержат. Да еще и этот странный сторож, такой нелюдимый, что впору в театре исполнять мрачные роли предвестников сатаны. Разговор с управляющим немного развеял сомнения, но только не упоминание о самосожжении, да еще и с супругой. Неужели призрачная леди отвезла бедную женщину на добровольную казнь? Пока что только вопросы и мало неясных ответов, а еще чувство предостережения, будто кто-то просит помочь, но ты его не слышишь, а ощущаешь неведомым шестым чувством. И если бы сны помогли или призраки, которые могли подсказать, но все молчали, кроме вот этого странного предчувствия, что что-то он еще не сделал или должен сделать. Вот только Фрай не мог разгадать причину своей тревоги. Может нечисть пытается выманить его, но щит, установленный дядей, преграждает любое вмешательство — остается маленькая запредельная черта, с помощью которой на него воздействуют. В скорости все тревоги окутала мягким пледом дремота, а с ней пришел сон, необычный:

Это был красивый луг, усеянный необычными цветами. Настолько яркими, что бросались в глаза, резали взгляд своей красотой. Фрай брел узкой тропкой, вокруг расстилались травы, шелестели деревья, но не от ветра, его здесь не было. Впереди лес, изнутри излучающий свечение: каждый листик переносит энергию от корней к солнцу, но его тут нет, только необычный диск синеватого света. Будто день встретившись с ночью, поменял солнце на луну, и ее поддерживал лес, отдавая частички солнечных зайчиков. Так необычно и в то же время спокойно, никого нет в округе, никакая опасность не притаилась в кронах деревьев или под сенью вековых стволов, только тишина. И эта тишина материальна, ощутима: мягкая, эластичная, но в то же время, удерживается определенными границами. Уэнсли не хотел этого, чуждый ему мир не привлекал, снова появилось чувство тревоги, снова кто-то бьется сквозь его защиту, пытается поговорить, но тщетно. Он шел мимо деревьев, ветви касались его плеча, но бывало, увесистые кроны сами убирались с его пути, ведь это сон, тут может быть что угодно или кто угодно.