Фрай Уэнсли – борец с нечистью - [27]

— Это моя последняя просьба, застрелите меня, пожалуйста.

— Я не думаю, что ваши мучения будут длительными, — спокойно ответил Эдвард, — прощайте, леди Шерон.

В этот раз даму отвязали от стульчика, подвели к столбу и связали руки. Она стояла, подобно обвиненным грешницам инквизиции, и смотрела на пастора. Факельщики уже палили хворост вокруг приговоренных. Возле сэра Чарльза пламя вспыхнуло мгновенно и начало расползаться по сухим ветвям, канцлер запаниковал, с его лица слетела надменная маска превосходства, сейчас он напоминал пригвожденного к полу таракана, на которого вот-вот наступят, его глаза округлились от страха. Он начал орать, когда языки пламени уже подступались к нему, возле леди Шерон пламя разгоралось медленнее, будто оттягивало фатальную минуту расплаты, а она продолжала взирать на пастора. Фрай не мог на то смотреть, легче было бы, если б исполнили ее последнюю волю, бренному, мертвому телу легче снести очистительный огонь, нежели живому существу.

— Ваше величество, я прошу вас исполнить ее последнюю волю и убить прежде сожжения, — попросил он у королевы, но монархиня не обратила на него внимания, завороженная самой казнью, пастор был удивлен кровожадности этой прекрасной девы.

Пламя обхватило стульчик канцлера, на котором судорожно пытался вырваться маг из объятий огня, он орал, но его крик тонул в звуках подземного мира и в треске вспыхнувшего хвороста — такая захватывающая картина расправы над противником. Фрай не мог снести печального взгляда графини, к которой вплотную приблизилось пламя, он выхватил один их своих стилетов, которыми слабо владел, но намерен был облегчить ее страдания, нарушив все постулаты церкви. Но пастор помнил, что порой смерть бывает избавлением и он действует во благо обвиненной. Лезвие моментально прорезало воздух, свистом пронеслось мимо Бран Тара и белого колдуна, стилет был брошен без прицела, но волею судьбы угодил в точку. Он вошел в сердце заключенной, и она облегченно склонила голову, не завывая от нестерпимой боли, которая уже настигала ее. Канцлер давно замер, его обуглившиеся останки мирно догорали, а ее тело окутало пламя, но женщина не мучилась в агонии, спокойно упорхнув на крыльях смерти. Фрай верил, что поступил правильно, хотя его дядя недовольно взглянул на нарушителя. Королева обратила взор на пастора, но тот предпочел отвернуться.

Старший колдун неотрывно следил за пламенем, мерцающие блики заворожили Бран Тара, настолько сильно, что он впал в дрем, настолько глубокий, что казался реальностью. Ему снова мерещатся те странные деревья, те земли, которые вначале спасли его от гибели. Он прошел добрый десяток миль в дневное время и ночью готов был умереть от бессилия, но что-то его подобрало в том лесу. Он ясно не помнит то существо, но кажется, оно жило в глубокой пещере и поддерживало великий костер, который не угасал даже в самый светлый день.

Тогда парень очнулся в его логове, слабый и не осознающий свой страх. Он был похож на загнанного животного, которому судьба уготовила смерть, но постоянно удерживала на краю пропасти. Отшельник приблизился к беглецу, который жался к стенке пещеры, и склонился над ним. Бран Тар увидел очертания его зрачков, которые сходились в центре вертикальной радужкой. Это был горный Айв, мифическое существо, хранитель древних угодий Лесного царя. Давно уже не рассказывали легенды о его свершениях и люди позабыли, что жили средь высокородных древних волшебников, а сейчас пытались подчинить себе их земли. Айв недолго изучал человека, его злил страх смертного и он готов был разорвать того в клочья, а человек продолжал блеять перед древним существом.

— Гр-р-р! — прорычал горный хранитель, его рык отозвался эхом и показалось молодому Бран Тару, что он слышал ответ, будто пещера разговаривала со своим хозяином.

— Что тебе от меня надобно, горный дух? — спросился у злого Айва перепуганный смертный человек. Он еще сильнее вжавшись в острые и холодные стенки пещеры. Тогда пещерный житель отошел от человека и парень смог выдохнуть спокойней.

— Ты-ы м-е-н-я б-о-ищь-ся, смертный, — выдохнуло мифическое существо, — т-е-р-п-е-ть не м-о-г-у страх, — Айв отошел от стены, увеличивая для человека обзор пещеры.

— Я-я тебя не знаю и потому боюсь, а вдруг ты бы меня убил?

— Е-с-л-и бы я х-о-т-е-л у-б-и-ть, о-с-т-а-в-ил бы т-е-б-я в лесу.

— А что, в лесу мне бы угрожала опасность? — поинтересовался у Айва молодой Бран Тар, проявляя к горному духу интерес, когда первоначальный страх улетучился.

— Л-е-с ж-и-в и он не х-о-ч-е-т в-и-д-е-ть з-а-х-в-а-т-ч-и-к-ов у себя, а вы с-м-е-р-т-ные у-н-ич-т-ож-а-е-те е-г-о.

Бран Тар был первым, кто за многие столетия увидел Айва и прислушался к нему, позже он начал служить пещерному духу, который научил молодого колдуна всему, даже старинной магии друидов, почитавших природу выше человеческих желаний. И в то же мгновенье Варлок Тар проснулся, тяжело дыша. Вокруг него собрались верные товарищи и даже перепуганная королева, которой интересно стало, что же случилось со столь великим волшебником. Старший колдун тяжело дышал, было в его виденье еще нечто смутное, что пещерный дух предпочел вложить, как послание, и оно возникло уже в черте сна и яви. То было виденье прошлого, но теперь требовалась немедленная помощь, и оттого мифичное существо решилось о себе напомнить. Варлок Тар старался подняться на ноги, ибо его усадили в кресло после обморока. Казнь уже закончилась, огонь залили водой и начали разгребать следы недавнего кострища. Фрай проводил глазами обуглившиеся трупы и снова обернулся к дяде, который проявлял заботу о своем учителе. Он прохаживался около ослабшего старшего колдуна и переговаривался с лекарем подземного мира. Но тот печально разводил руками, он не видел никаких признаков болезни или иного воздействия, возможно колдун просто потерял сознание.