Фрай Уэнсли – борец с нечистью. Книга четвертая - [10]

– В церкви нынче сыро, боюсь там вы не согреетесь, так что прошу в мое скромное жилище, – он говорил просто, без изысков и манер, но ему были благодарны.

В крошечной гостиной, куда четырем господам и одной даме был предложен небольшой диван и старое кресло, служанка принесла чай. Эдвард и виконт предпочли не садиться, они стояли у очага, чадившего, но обогревающего все правое крыло дома. Фрай и Геродот сидели на диване, а Белле досталось персональное кресло. Сэм Гамильтон вышел к гостям уже в приличном простоватом костюме джентльмена, вооружившись пенсне, чтобы лучше рассмотреть путешествующих путников. Он поинтересовался, как умудрились они заплутать в столь глухую местность, как их деревенька. Сэр Фортрайд тут же пожаловался на недобросовестных извозчиков, которые не пожелали отвезти пассажиров в столицу и попросту высадили их здесь, в глуши, и что они собираются отправиться вечерним дилижансом в ближайший городок и заночевать уже там.

Хозяин дома несказанно и облегченно выдохнул, он бы не сумел разместить стольких человек у себя, да еще и даму. Сэм Гамильтон был старым холостяком, лет пятидесяти: бесцветный, спокойный, рассудительный. Фрай завел с ним разговор о религии, занятии священника и церковных делах. Ему ответили кратко, сухо, безынтересно. Этот человек подчинялся заведенному для себя порядку и мало интересовался новшествами, читал только Библию, Евангелие и официальные писания проповедей священников. На все расспросы только руками разводил, ибо не знал, почему люди с интересом расспрашивают его о поприще священника, будто бывает у людей подобной профессии другая участь, нежели читать Библию и проповедовать Ее.

Проведя за беседой час, хозяин сообщил, что у него наступил час обеда и если господа проголодались, то могут откушать вместе с ним. Все охотно согласились, но поняли свою ошибку слишком поздно, прочтя ее в обеспокоенном взгляде Сэмюэля. Порции были крошечными и состояли из овсянки и мясной требухи, а также домашних заготовок. Первый голод был удовлетворен и гости любезно отказались от десерта в виде сладких груш из сада мистера Гамильтона. Фрай с сожалением наблюдал за своим коллегой, хотя умолчал тот факт, что сам является священником городского прихода. Но бытность этого человека, упорядоченная на веки вечные, показалась молодому, амбициозному джентльмену, хорошо образованному и умному, с жаждой приключений, слишком пресной. А ведь он подумывал стать именно таким священником, но судьба уберегла Фрая от подобного прозябания в глуши, подарила много впечатлений, испытаний и друзей – самый ценный подарок в жизни. Пастор Дарквудского прихода вдруг переосмыслил, что вовсе не хотел оказаться бы пастором Оквурдской деревушки, жить просто и не видеть новых лиц на протяжении года. Этим наблюдением он поделился с дядей и виконтом, последний поддержал молодого человека, ибо сам не был лишен приключенческой жилки наравне с жилкой предпринимательской.

– Что я вам скажу, друг мой, не появись вы, я бы не владел сейчас замком, неизвестно, жив ли был, если темный маг вознамерился вконец покончить с родом Беррингтонов. Не повстречал бы вашего дядюшку, не проводил кочевую жизнь. А вы были бы таким пресным догматиком, и смотрели на мир через очки.

Эдвард придержал свои аргументы, но в целом он тоже был доволен, что племянник не жил той жизнью, которая досталась мистеру Гамильтону, и мог развивать свой незаурядный дар экзорциста. До вечера того же дня неугомонная компания познала все прелести скучной сельской жизни и попрощалась с заурядным священником. Они снова отправились в путь, к белому столбу, где тормозил обычно почтовый дилижанс. Белла так же мужественно сносила неудобства, застревала по щиколотки в грязи и шутила с господами по этому поводу. Сумерки сгустились очень быстро, за неимением искусственного и естественного освещения, в виде полуночной луны, пришлось топать в темноте, опасаясь покалечиться. Но компания держалась слаженно, Эдвард пользовался своим неплохим ночным зрением зверя и указывал путь.

Они были уже почти у почты, оставалось преодолеть путь в сто шагов, как Фрай услышал чуть слышное звяканье железа. Его дядя был настолько сосредоточен на поиске правильного пути, что не обратил внимания на ничтожно слабый источник звука, но пастор был свободен и поэтому насторожился. Он умолчал о своих наблюдениях, ссылаясь на воспаленное воображение, но второй отзвук заставил Фрая притормозить, что сразу же бросилось в глаза его спутникам.

– Мистер Фрай, что-то случилось? – поинтересовался Геродот, поддерживая сестру под локоть, чтобы она не поскользнулась и не застряла заново.

– Я не знаю, мне показалось, но кажется, я слышал лязганье железа, такой неприятный отзвук.

– Хм, мне тоже показалось, что я это слышала, – поддержала его Белла, – только значения не предала, вдруг это моя фантазия разыгралась от гнетущих впечатлений.

– Если вы слышали это вдвоем, значит, сестра, тебе не показалось.

Их разговором заинтересовалась остальная часть компании:

– О чем вы там шепчетесь, молодежь? – поинтересовался виконт. – Могу ли я быть посвящен в ваш разговор?