Франсуаза Саган - [72]

«Нужно праздновать конец любви, как празднуют смерть в Новом Орлеане, с песнями, смехом, танцами, вином. Любовь, как и жизнь, нельзя положить в банк. Она тратится, а потом о ней думается». В соответствии с этой красивой формулировкой после разрыва с Ги Шеллером она отправилась кутить к друзьям в Сен-Тропе. «Она приехала в “Коломбьер”, виллу на мысе Канебьер, в одиннадцать часов вечера в “ягуаре” бизнес-класса. Буквально примчалась, чтобы отпраздновать с нами свой развод», — рассказывает Жан Ветзель, который, как братья Галл, названные одухотворенным и едким Жаком Шазо братьями Бронте, вращался рядом с Жоржем Помпиду.

Приходи на артистов взглянуть… [353]

В процессе написания романа человеку предоставлена полная свобода. Нет правил, как в театре, где действие постоянно прогрессирует, следуя императиву времени, места, персонажей. Франсуаза Саган сравнивает это ощущение с игрой в сквош, когда нужно бросать мячик в стену: «Бросаешь его справа, слева, а он возвращается всегда в середину. В театре так со словами». Романистка продолжает: «В театре ты словно играешь в пинг-понг, все время, без промахов»[354].

Ее талант к лапидарности сделает ее блестящей сценаристкой и диалогисткой, в частности в работе над «Ландрю» Клода Шаброля[355]. Продюсер Жорж де Борегар, решив привлечь к работе Жака Лорана и Франсуазу Саган, попросит последнюю подумать над «Жорж Санд», фильмом, который снимет Шаброль, один из столпов «новой волны». Реакция критики на его вышедший в 1960 году фильм «Добрые женщины» была убийственной, и только Франсуаза защитила его в статье в «Экспресс».

Таким образом, встрече кинематографиста и романистки предшествовало хорошее предзнаменование, тем более что ироничный взгляд первого на человеческие пороки хорошо гармонировал с насмешливым тоном и изяществом мысли второй.

После работы над образом Жорж Санд ими сразу же овладела идея заняться «Ландрю». «Это было гораздо более забавно, — говорит Клод Шаброль. — Я сказал об этом Борегару, который, в свою очередь, переговорил с Карло Понти, другим продюсером намечавшегося проекта. Он согласился, что идея хороша. Ландрю, — сказал он мне, — в Америке больше известен, чем Жорж Санд, по поводу Ландрю я говорю “да”».

Франсуаза, только что вновь вышедшая замуж и ожидающая ребенка, приглашает Шаброля к себе на бульвар Инвалидов, где они очень быстро и весело пишут сценарий. Они находят взаимопонимание по всем пунктам, кроме одного: для эпизода процесса Клод Шаброль предпочел воспользоваться архивными документами, а романистка хотела выдумать реплики. «Комический ужас начала исчезал, текст становился тяжеловесным»[356], — сожалела она. Критика не обратила на это внимания и положительно оценила их сотрудничество. Робер Шазаль, в частности, писал: «Здесь хорошо проявился талант постановщика Клода Шаброля, некоторые фильмы которого нас разочаровали; он продемонстрировал нам удачно скроенную и хорошо рассказанную историю, для которой Франсуаза Саган создала — кроме своего непосредственного участия в сценарном проекте — блистательный диалог…»[357]

Тандем Саган — Шаброль мог бы продолжиться в «Казанове», но этот проект остался на уровне замысла. Клод Шаброль предполагал экранизировать «Ангела-хранителя», но студия «Фокс» за сто тысяч долларов купила права, и экранизацию доверили другому режиссеру. «Было бы достаточно, если бы они воспроизвели роман страницу за страницей: он сделан как сценарий», — говорит Франсуаза.

Шаброль думал также о сценической постановке «Сиреневого платья Валентины». «Я сталкивался с нежеланием театрального сообщества работать с кинорежиссером на своей территории», — объясняет он. В то время действительно было сложно руководить актерами в театре, придя из кинематографа. Сегодня ничто не мешает Мишелю Бланку поставить новую пьесу Франсуазы Саган «Избыток наоборот», премьера которой состоялась 11 сентября 1987 года в театре «Буфф-Паризьен».

Ее герой Фредерик де Комбург, лейтенант 3-го подразделения саксонских уланов, напоминает Фредерика Фальсена из «Замка в Швеции». Это еще мальчишка, в чем-то трус, которому приходится опасаться за свою жизнь, потому что его спровоцировал на дуэль муж красавицы венки Адели. «У меня есть только моя жизнь, и я держусь за нее, как обреченный, представь себе», — делится он со своим другом Венцесласлом. И, кажется, что слышишь другого Фредерика, который восклицает: «А почему я не испугался? Почему у меня было желание умереть?» Он высказывает опасение Элеоноре, как бы ее муж Гуго не поколотил его палкой.

Эта водевильная комедия, плохо принятая критикой, что в свое время явилось причиной тяжелой судьбы Федо, неизменно вызывала смех у зрителей. Однажды беременная женщина вынуждена была обратиться к врачу: так ее рассмешило паясничанье Доминик Лаванан, исполнявшей роль Ганае, дикой амазонки с горячим темпераментом.

Мартин-Ламотт оказался идеальным исполнителем пьес Саган благодаря своему красноречию, «то серьезному, то распушенному, но всегда утонченному, лукавому и колкому», — как в программке пишет Мишель Блан. Доминик Лаванан познакомилась с Франсуазой