Франсуаза, или Путь к леднику - [50]
– Ну конечно, – соврал Адмиралов, – а как же иначе.
Лицо жены выражало недоверие.
– Ты читал «Цветоделение»? – спросила подозрительно Дина.
Адмиралов – уверенно:
– Нет.
– Там на страницах кровавые пятна. Отпечатки пальцев. Твои!
– Я не убийца. А кстати, кто?
– Садовник.
– Правда? Не может быть!
– Значит, читал! Это не моя книга! Как я отдам?
– Подумай сама, – сказал Адмиралов. – Если бы я читал твое «Цветоделение», я бы, наверное, не спрашивал тебя, кто убийца. Я бы, наверное, знал.
– Не факт, – ответила Дина. – Ты очень поверхностно читаешь книги. Не сбивай меня! Я положила пленки в боковой карман сумки и забыла вынуть. Они там. Ты наверняка не смотрел.
– Да как же я мог отдать сумку, не заглянув в карманы? Конечно, я все посмотрел.
– Ничего не понимаю, – сказала Дина.
Начались поиски фотопленок, они обещали быть долгими.
Поиски чего-либо в домашних условиях – это всегда тяжело. Для всех – и для тех, кто ищет, и для тех, кто не принимает участия в поисках. Для вторых особенно тяжело. Адмиралов сначала участия не принимал – благоразумно и малозаметно лежал на диване, не шевелясь, но тем скорее, помимо его собственной воли, в нем обострилась чувствительность к тонким изменениям ментальных полей: он ощущал усиление напряженности. Стало особенно некомфортно с началом паразитарных и побочных находок – например, когда из-под широкого дивана, на котором лежал Адмиралов, Дина извлекла пыльный носок Адмиралова и с выражением неизреченной брезгливости бросила его на пол у двери. Адмиралов понял, что этого ему не перенести психически – моральный груз неучастия. Встал. Решил поучаствовать.
Заметив первые признаки участия, Дина разозлилась:
– Нельзя ли без демонстраций активности?
Адмиралов прекратил передвигать стулья и наглядно задумался.
– Они были в коробочках? – спросил Адмиралов.
– В гильзах!
– В каких еще гильзах?
– От охотничьих патронов.
– Оригинально, – сказал Адмиралов.
– Нельзя ли без комментариев?
Конечно, можно. Адмиралов со скорбью во взгляде смотрел, как Дина обыскивает в прихожей верхнюю одежду на вешалке – и свою, и даже его. Нет, именно его, пожалуй. В содержимом своих карманов Дина абсолютно уверена. Предполагается, что он не способен знать, что имеет в карманах. А если там презерватив? Там нет презерватива, а если вдруг? Такой ход событий тебя вообще не волнует? Почему не спросишь: можно я посмотрю? Нельзя! Почему? По кочану! Вот почему. И вот она, тайна женской логики: каков должен быть ход мысли, чтобы допустить возможность хранения в кармане каких-то невообразимых гильз с фотопленкой? На кой хрен они Адмиралову?
Он строго спросил:
– Когда ты их видела последний раз?
– Давно. Полгода назад. Когда у отца взяла. И положила в сумку.
– У какого отца?
– У отца Сергия, – раздраженно ответила Дина.
– Кто такой отец Сергий? – напрягся Адмиралов.
– Андрей, ты слабоумный? Я взяла их у своего отца. У какого еще отца я могу взять его пленки? У моего отца, Василия Аркадиевича Щедрина! У твоего тестя!
– Да откуда ж мне знать, какие ты пленки ищешь? Я думал, что это секретное что-то, какой-нибудь компромат или типа того… фотографии документов!.. Что-нибудь по проверке твоей аудиторской… откуда мне знать… Фу, ты меня напугала. Я думал, важное что-то. По твоей работе…
– А это и есть очень важное. Мои детские снимки. Школа. Молодые родители. Их знакомство. Семейный архив. Позвони Бархатову, спроси у него.
Адмиралов рано повеселел.
– Да нет ничего у Бархатова, я же знаю. Слушай. А ты уверена, что тебе это все надо? Я о пленках. Ты же первая старье выбрасываешь. Может, это все не настолько важно? Подумай, прикинь.
А вот не надо было говорить этого.
– Шел бы ты погулять куда-нибудь.
Он не успел улизнуть вовремя. Дина взорвалась:
– Это для тебя ничего не важно! Это тебе все до лампочки! Как ты живешь, Адмиралов? Тебе на всех насрать! Абсолютно на всех! Даже на нее!
– На кого на нее?! – спросил холодно.
– Сам знаешь, на кого!
– Говори, на кого! – закричал Адмиралов.
– На нее!.. На твою Франсуазу!
Хлопнув дверью, ушел.
Солнце светило весеннее, шел злой Адмиралов.
Шел злой Адмиралов, а солнце светило весеннее.
Адмиралов шел, злой. А солнце светило.
Почему-то позвонил Максу.
Контрольный звонок. Ничего не изменилось ли с Индией.
С Индией изменилось лишь то, что степень готовности вот-вот повысится.
А купил ли Адмиралов себе ботинки на жесткой подошве?
Еще не купил.
Значит, надо купить.
Через полчаса они с Максом встретились в обувной секции спортивного магазина, занимавшего целый этаж торгового центра. Из окна были видны крыши домов и стрела подъемного крана. Макс был большой дока в ботинках на жесткой подошве.
У него тоже был свой интерес – купить Любови белые шнурки.
– Есть ли у вас белые шнурки?
– Один метр, – ответила продавщица.
– Мне на шесть дырочек с одной стороны.
– Подойдут.
Макс купил.
А вот ботинки на жесткой подошве подходили Адмиралову не во всем. То давило на пятку, то жало в носке.
Без помощи Дины ему ботинки мерились плохо, даже на жесткой подошве.
Но Макс был дока в ботинках, заточенных на экстрим. С помощью Макса ботинки выбрались, как сумели.
– Вот в этих по горным тропам пройдешь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проза Сергея Носова – это всегда игра. Хулиганство трех молодых бездельников превращается в акт современного искусства, а прочтение за трое суток полного собрания сочинений Достоевского – в начало новой жизни героя. Но главным действующим лицом у блестящего стилиста Носова всегда остаются русский язык и Петербург.В книгу вошли романы «Член общества, или Голодное время» и «Грачи улетели».
Необычная книга о «тайной жизни» памятников, несомненно, спровоцирует петербургского читателя на дополнительные прогулки по городу, а не петербургского – на посещение Петербурга. Написана она другом и доброжелателем памятников писателем Сергеем Носовым. Сравнить ее можно разве что с увлекательными книгами о животных, в среде которых подолгу живет исследователь.4-е издание.
Новый роман известного петербургского прозаика Сергея Носова «Дайте мне обезьяну» — гротескная хроника провинциальной предвыборной кампании. В книгу также вошли пьесы для чтения «Джон Леннон, отец» и «Берендей», три новеллы.
Прозаика и драматурга Сергея Носова не интересуют звоны военной меди, переселения народов и пышущие жаром преисподни трещины, раскалывающие тектонические плиты истории. Носов — писатель тихий. Предметом его интереса были и остаются «мелкие формы жизни» — частный человек со всеми его несуразностями: пустыми обидами, забавными фобиями и чепуховыми предрассудками. Таков и роман «Фигурные скобки», повествующий об учредительном съезде иллюзионистов, именующих себя микромагами. Каскад блистательной нелепицы, пронзительная экзистенциальная грусть, столкновение пустейших амбиций и внезапная немота смерти — смешанные в идеальной пропорции, ингредиенты эти дают точнейший слепок действительности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.