Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - [17]

Наполеон не нуждался в заверениях Трошю о настоятельной необходимости реформирования войск. Он настаивал на создании Генерального штаба на прусский манер. Полковник Штоффель, находившийся в Берлине, напрямую заявил о существенной роли, которую прусский Генеральный штаб сыграл в недавних победах, и сам Наполеон III не тешил себя никакими иллюзиями по этому поводу. Но что было ясно ему и полковнику Штоффелю, пока что не стало всеобщим достоянием, и консерватизм военных цеплялся за Corps D’État-Major — главный корпус. Даже такая чисто паллиативная мера попытки устранения изолированности штаба, отправляя полковых офицеров на курсы штабистов, вызвала такую неприязнь, что было решено от нее отказаться. Таким образом, эффективность прусской мобилизации, еще один несомненный успех Мольтке, была также недооценена. Предостережения Наполеона III о том, что Пруссия могла бы бросить против Франции 500 000 солдат за всего лишь неделю и что единственный способ противостоять этой угрозе состоял в том, чтобы противопоставить этому созданную во Франции в мирное время сопоставимую организацию, так и остались незамеченными. К 1869 году полученные разведкой данные о силе пруссаков произвели соответствующее впечатление даже на Ниеля, и он уже не мог больше делать вид, что не замечает их, однако было уже слишком поздно. Ниель, как и сам Наполеон III, мучительно страдал мочекаменной болезнью и в августе месяце внезапно умер.

Но не следует придавать такое большое значение безвременной смерти Ниеля. Наполеон III отыскал в лице генерала Лебёфа деятельного и компетентного преемника, который пусть даже и не обладал политической хваткой, как Ниель, зато отличался энергичностью и, вероятно, снискал даже большую популярность у Законодательного корпуса. Часть проектов Ниеля Лебёф отбросил за ненадобностью – это касалось не только мобильной гвардии, но и даже еще более серьезной Центральной комиссии по железнодорожной переброске вооруженных сил, учрежденной Ниелем в марте 1869 года, которая до ее упразднения все же успела провести кое-какую полезную предварительную работу. Но он считал проблемы мобилизации и обороны границ безотлагательными и, невзирая на всю неразбериху, отличавшую его пребывание в должности, сумел решить часть вопросов. Законодательный корпус в период 1868–1870 годов постоянно урезал военные расходы, уменьшая ассигнования на постройку фортификационных сооружений и производство вооружения и увеличивая квоту увольнений из армии и либеральное министерство, которое пришло к власти при Эмиле Оливье в январе 1870 года, было настолько оптимистично настроено относительно возможности всеобщего разоружения в Европе, что 30 июня предложило сократить ежегодный контингент до 10 000 солдат и офицеров. Дебаты по этим предложениям вновь пошли по уже знакомому пути. Бремя военных расходов было непосильным для страны. Французская армия, мол, и так постоянно провоцирует своих миролюбивых соседей. А вооружения, дескать, не способны предотвратить войну, а, напротив, способствуют тому, чтобы развязать ее. Лебёф легко опровергал эти доводы одной лишь ссылкой на угрозу из-за Рейна, и Наполеон разделял его точку зрения. Он даже направил депутатам письмо и подготовил брошюру под названием Une mauvaise Economie, в которой сравнил военную мощь Франции и Германии и которая предсказала будущую войну. Даже Тьер, старый противник режима, и тот пустил в ход всю отпущенную ему власть. «Чтобы рассуждать о разоружении при нынешнем положении в Европе, нужно быть глупцом, причем неосведомленным глупцом», – объявил он. Но ему было суждено проиграть сражение. Лебёф был вынужден уменьшить военный бюджет на 13 миллионов франков.

И все же к июлю 1870 года у Лебёфа были основания для удовлетворенности достигнутыми успехами минувших четырех лет. Численность войск резерва, по его подсчетам, составила 492 585 солдат и офицеров, из которых он рассчитывал мобилизовать 300 000 человек за три недели. Численность мобильной гвардии составляла (на бумаге) 417 366 человек, из которых 120 000 могли быть призваны на службу немедленно. Положение со снабжением было также вполне удовлетворительным: обмундирование, провиант, боеприпасы, нарезные игольчатые ружья (винтовки) Шаспо имелись в разумном и необходимом количестве (на 1 июля 1870 года – 1 037 555, тройной комплект для действующей армии), а военное министерство разработало новую схему мобилизации. Цветистые и гибельные заверения министерства Лебёфа о том, что французская армия вполне боеготова, на самом деле не были безосновательными. В сравнении с прошлыми кампаниями французская армия была боеготовой, как писал позднее Трошю, «так же, как она была готова к Крымской войне, к войне в Италии, к войне в Мексике, ко всем войнам и кампаниям того времени, то есть готовой успешно, а иногда и блестяще сражаться против армий, по численности и выучке не превосходивших ее саму». Трагедией французской армии и самой Франции было то, что французы так и не поняли, что военная организация вступила в совершенно новую эпоху.

Глава 2 Внезапное начало войны