Французский связной - [86]

Но теперь Игэн и Гроссо взглянули на него другими глазами. Они вспомнили подслушанный телефонный разговор между Пэтси и "дядей Гарри" в ночь перед арестом. Говоря про одежду, которую Пэтси нужно было захватить, "дядя Гарри" сказал, что Пэтси может "использовать только несколько костюмов сразу, а остальные должен положить на хранение". Под "несколькими костюмами" могли подразумеваться те одиннадцать килограммов, конфискованные в подвале Пэтси Фуке, которые должны были быть проданы местной организацией, руководимой Малышом Энджи через Пэтси. Ну а "остальные костюмы" спрятаны в надежном месте, чтобы появляться на улицах города по мере надобности.

Убрать остальное посоветовал "дядя Гарри", и Пэтси заверил, что он так и сделал. Однако, кроме нескольких случайных унций, наркотиков не нашли ни в доме Пэтси, ни в его закусочной, ни у Ники Травато, ни в квартире Тони Фуке. Когда вернулся из краткосрочного отпуска один из детективов, принимавших участие в аресте Тони, он сообщил, что в ночь ареста обыскивали только квартиру Тони, а остальную часть здания не осматривали. Это дало толчок новому направлению хода мыслей Игэна и Гроссо. Дом Тони был недалеко от гаража Шульмана, где разгружали "бьюик" Анжельвена.

Тони Фуке жил с женой Пегги и двумя маленькими дочерьми в доме 1171 по Брайэнт Авеню в нижнем Бронксе. Дом представлял собой настоящую ловушку в случае пожара. Это была унылая пятиэтажка без лифта, из грязно-бурого кирпича, ничем не отличавшаяся от соседних домов, или, точнее, от тысяч других пятиэтажек в кварталах бедноты Нью-Йорка, где улицы и тротуары завалены мусором и нечистотами. Дом располагался в мрачном жилом массиве, примыкавшем к таким оживленным магистралям, как Вестчестер Авеню и Саузерн Булвар. Было время, когда его заселяли главным образом, итальянцы и евреи, эмигрировавшие из Восточной Европы, но теперь он подвергся наплыву пуэрториканцев. Тони был одним из немногих оставшихся итальянцев. Он занимал трехкомнатную квартиру на последнем этаже.

Пока Игэн осматривал здание, Гроссо отправился на поиски дворника. От соседнего дом Тони отделяло узкое пространство. Сбоку здания номер 1171 Сонни обнаружил неплотно закрытую деревянную дверь со стеклянным окошком, ведущую в подвал. За дверью коридора в бойлерную он увидел дворника, шурующего возле топки. Худой мужчина лет пятидесяти с проницательным взглядом ничем не выдал удивления, когда детектив представился. Сонни объяснил, что поблизости произошла серия краж со взломом, и полиция потихоньку проверяет все жилые дома в поисках тайников с краденым.

– Мы не утверждаем, что это обязательно в вашем доме, – сказал он, – но, может быть, вы знаете здесь какое-нибудь место, где можно спрятать вещи?

Дворник указал за спину Сонни вглубь коридора.

– Там есть чуланчик для краски и кладовка, в которой люди оставляют старые чемоданы и прочие вещи, – у него слабо чувствовался немецкий или славянский акцент, – и комната для колясок, я имею в виду детские коляски. Но я не думаю, что...

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Сонни. – Шума не будет, мы сделаем все аккуратно и тихо. Вы только помогите нам, и все пройдет нормально. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь знал, что мы сюда приходили – договорились?

Изможденный мужчина кивнул.

Часом позже в так называемой комнате для колясок – узком, затянутом паутиной помещении возле входа в подвал – на забитой всяким барахлом полке Гроссо и Игэн наткнулись на тяжелый, большой чемодан. На нем было мелом нацарапано "Фуке". Вдвоем они стащили его на пол и взломали запор. Внутри находились два потрепанных чемоданчика. Открыв их, детективы не смогли сдержать возгласов изумления. Чемоданчики были плотно набиты пластиковыми пакетами с белым порошком. Они насчитали восемьдесят восемь пакетов, каждый весом около фунта. Если это был такой же героин, как конфискованный у Джо Фуке, то стоил он в двадцать раз больше такого же количества золота.

Пока Гроссо ходил к машине сообщить новости в Бюро, Игэн вновь запаковал чемоданы. Через час в подвал подъехал лейтенант Хоукс вместе с агентом Уотерсом, и после короткого совещания они решили оставить наркотики там, где нашли, и в том же виде, установив наблюдение. Кто-то должен был прийти за таким крупным грузом.

В тот же день в далекой Италии, в Неаполе, потерял сознание и скончался от внезапного сердечного приступа шестидесятипятилетний Чарльз (Лаки) Лучиано, италоамериканский король преступного мира, главный босс мафии Соединенных Штатов, высланный из США, который, как все считали, продолжал отдавать распоряжения из своего итальянского палаццо.

Возможно, в день своей смерти Лучиано даже не знал, что американские и итальянские агенты из подразделений по борьбе с наркотиками в содружестве с французскими коллегами готовились арестовать его по обвинению в организации контрабанды наркотиков в Соединенные Штаты на сумму в сто пятьдесят миллионов долларов за последние десять лет.

Во всяком случае, вряд ли Пэтси и Тони Фуке, сидевшие порознь в нью-йоркской тюрьме в ожидании приговора, смогли сразу осознать, что именно провал их собственной операции, вызвал начало международной операции против преступной организации Лучиано и, возможно, привел самого капо, как его называли, в могилу.