Французский поход - [11]

— Графиня, — прошептал Кара-Батыр, неслышно приблизившись к ней. — В лесу появились люди.

— Какие еще люди? — прошептала в ответ Диана.

— Я видел двоих. Они быстро ускакали. Наверное, чтобы сообщить остальным. Я все время еду впереди и заметил их. Если они появятся снова, сразу же садитесь на коня. Попробуем уйти. Я прикрою.

— По дороге не уйдем, — усомнилась Диана. — Придется какое-то время прятаться в лесу.

— Только бы вовремя заметить их. Кстати, в вашем колчане — пятьдесят стрел. И все отравлены.

— Ядом нас обеспечила Власта? — не упустила своего момента Диана.

— Однако Власта то ли не расслышала, то ли промолчала.

— Нет, это персидский яд, который сохраняется на остриях и наконечниках довольно долго. Кроме того, у седла — два заряженных пистолета. Только что я их проверил.

— Предупреди поручика.

— Хорошо, графиня.

Хотя княгиня и татарин переговаривались шепотом, тем не менее хлынувшие в карету струи влажного лесного воздуха и голоса сумели-таки вырвать Власту из дремотного забытья.

— Какие-то странные видения посещали меня, — проговорила она, беззаботно, сонно потягиваясь. — Улицы Парижа. Ресторанчик на Монмартре. Долина с рощами. Озерца. Какой-то старинный замок с тремя башнями на утесе, обнесенный крепостной стеной, а рядом — то ли церквушка, то ли часовня…

— Что-что? — перебила ее графиня, пораженная рассказом Власты. — Только что ты все это видела?!

— А что, по-вашему, это какой-то плохой сон?

— Да сон, как сон. Дело в другом: почему ты решила, что все это «виделось» тебе в Париже? — как можно спокойнее спросила Диана, зорко всматриваясь при этом в ночную темноту. — Как ты, например, догадалась, что ресторанчик стоит не где-нибудь, а именно на Монмартре? Разве ты когда-нибудь бывала в Париже?

— А действительно, как?! — спохватилась девушка, удивленно пожимая плечами. — Ни в Париже, ни вообще во Франции я никогда не была. Но мне вдруг показалось, что все это я уже когда-то видела.

— Бред какой-то.

— Вполне согласна с вами: бред. Но чей-то голос объяснял мне: «Это Париж… Монмартр. Замок…». Постойте-постойте, вспомнила: это же был родовой замок графини… Э, да это же был ваш замок!

— Вот и мне кажется, что мой. Но с какой стати он являлся тебе? Как это могло произойти?

— Счастливицы, вы еще не разучились удивляться, — заговорила Ольгица, хранившая до сих пор таинственное молчание.

— Так, может быть, вы объясните, почему так происходит? — молвила графиня.

— Не нужно стремиться все тотчас же, немедленно объяснять, тем более что далеко не все поддается нашему земному пониманию.

— Но такого не может быть, чтобы мой замок и виды Парижа являлись человеку, который никогда не бывал в пределах Франции.

— Не нам дано определять, что должно происходить, а что не должно. К счастью, не нам. А пока что скажу вам, что сейчас будет река. Ты слышишь, Власта: та самая река, на которой, чуть ниже моста, по течению, за лесом, находится имение Ратоборово.

— Это правда? Оно здесь, на этой реке? — оживилась Власта. — На обратном пути мы обязательно заглянем туда.

— Если только доживем до утра, — заметила Диана. — В лесу появились какие-то странные люди.

С минуту в карете царило молчание: девушки напряженно ждали, как отреагирует на это провидица.

— Прикажите кучеру, чтобы у реки, шагов за двадцать от моста, остановил карету, — наконец произнесла Ольгица. — Воины пусть сойдут с коней, спрячутся за деревья и приготовят оружие.

— Значит, на нас готовится нападение? — насторожилась Диана.

— Прикажите сделать все, как я велю, графиня, — резко осадила ее Ольгица.

9

Это, конечно же, была она, Лили — прекраснейшая из женщин, которых когда-либо приходилось видеть д’Артаньяну.

Баронесса так и не сошла с коня. Красный с оранжевыми отливами плащ, непростительно скрывавший всю ее фигуру; россыпь пшеничных кудрей; невозмутимое, словно бы застывшее на прохладном северном ветру, лицо, напоминающее лик статуи, выточенной из потускневшей слоновьей кости. И огромные светло-голубые глаза, будто льдинки в чистых лазурных родниках, освещенных каким-то таинственным глубинным сиянием.

— Неужели это действительно вы, баронесса?! — отчаянно врезался д'Артаньян в гурьбу драгун. — Простите, я только что из боя.

— Главное, что вы живы, граф, — почти с нежностью произнесла Лили фон Вайнцгардт, вплотную подъезжая к нему. — Меня терзало страшное предчувствие. Даже не предчувствие. Божьим гласом сказано было мне, что найду вас, но снова потеряю. Будто бы обязательно найду, но… тотчас же потеряю, — с укоризной добавила Лили, давая понять, что он просто-напросто не дослушал ее.

— Эй, мушкетер, да вы никак ранены?! — воскликнул один из стоявших рядом офицеров. И как же некстати он сунулся с этим «ранением», как некстати! Они с Лили думали, что никого вокруг не существует. Только они вдвоем, только они. На зависть всем, кто имел неосторожность созерцать эту их встречу.

— Так вы действительно ранены? — с убийственной выдержкой поинтересовалась баронесса. Только глаза слегка опечалились да брови сошлись на изломе переносицы.

— Давно. Еще той ночью, в пансионе. Впрочем, пардон. К сведению всех, это была не та ночь, которую… — д'Артаньян вдруг умолк и, сжав зубы, огромным усилием воли сдержал стон. Он чувствовал себя так, словно его вдруг еще раз пронзили шпагой.