Французский поцелуй - [199]

— Да? — Чего больше было в ее голосе: вызова или покорности?

— Подымайся сюда.

Она посмотрела на Муна и беззвучно произнесла одно слово:

— Карма.

Мун двинулся к лестнице через холл, перешагивая удлиненные тени, которые, казалось, шли навстречу ему сверху, из света.

На верху лестницы стоял человек, лицо которого было ему незнакомо. В руке его был пистолет системы «Беретта».

— Привет, Мун, — сказал Волшебник. — Я тебя увидел, когда ты выходил из машины. — За его спиной на стене висел портрет полного человека в пурпурной мантии: король или принц, розовощекий и самодовольный.

— Что случилось с твоим лицом? — спросил Мун, хотя уже и сам догадался, что.

Волшебник стволом беретты указал направление, в котором Муну надлежало следовать, и тот пошел мимо портрета упитанного представителя королевского рода прямо в комнату с ярко выкрашенными стенами. На мраморной каминной доске громко тикали большие часы в футляре из резного красного дерева. Два овальных окна, как два всевидящих ока, выглядывали на узкую улочку и, за ней, на воинственные статуи площади Трокадеро.

На старинном резном комоде с выдвижными ящиками стоял в открытом виде вполне современный чемодан с брюками и рубашками, сложенными стопкой. Одежда Волшебника. Куда он, интересно, собрался?

— Я умер, — объяснил Волшебник, — а потом родился снова в другом обличье. Возродиться очень просто, если знаком с нужными людьми, обладающими неограниченной властью и такими же неограниченными денежными ресурсами.

— ЦРУ?

— Великий Боже, нет, — отмахнулся Волшебник. — Родное Управление сейчас находится в руках группы засранцев, которые не понимают разницы между деньгами и влиянием. Оно так изменилось с тех времен, когда я там работал. Давно это было, Мун, ох давно!

Мун подумал, что хирурги снабдили Вергилия идеальным лицом: за его неподвижными чертами так легко прятать мысли. Оно у него было словно из каучука и подчинялось не эмоциям, а командам.

— Я запечатлел прощальный поцелуй на узком лобике родного Управления в 1972 году. Боже, как это было здорово! Как будто после четырехлетнего запора я наконец-то облегчился.

— И куда же ты после этого подался? — Мун смотрел мимо дула беретты и видел джунгли, камни Ангкора, бога Вишну, созидающего и разрушающего.

— Чтобы узнать это ты и пришел сюда, дорогой мой Мун? Не верю я, что ты настолько глуп.

— Источник смерти не пистолет, а человек. Волшебник с его новым, каучуковым лицом неотрывно следил за ним глазами.

— По правде сказать, поначалу я любил ЦРУ. Но только потому, что был наивен. Я считал их воплощением техасских удальцов, у которых за плечами богатая история, полная проявлений выдержки и мужества. Тогда я думал, что Управление делает уникальную и очень важную работу. Я знал о Бюро Стратегических Служб, о замечательных подвигах, совершенных американцами в годы Второй мировой войны.

Слушая Волшебника, Мун должен был постоянно напоминать себе, как опасен этот человек, что он сделал с Терри. Очень уж обманчива была его внешность. Такое благодушное лицо. Когда он улыбался, создавалось впечатление, что этот человек мухи не обидит. И, надо ему отдать должное, он обладал всеми качествами, особо ценимыми в Азии. Это сбалансированный, полностью контролирующий свою энергию человек. Мун подумал, глядя на него, что он, пожалуй, сейчас еще больше обазиатился, чем тогда, когда они с ним воевали во Вьетнаме.

— Но я ошибался. Точно так же я ошибался, веря, что нас послали во Вьетнам не зря. Там я понял, что войну ведут не генералы, и даже не Объединенный Комитет Начальников Штабов. Вьетнамская война была президентским детищем. А Никсон с Киссинджером чихать хотели и на народ, и на Конгресс, и даже на их собственный Кабинет министров.

Как будто побывал где-то и выведал тайну жизни, подумал Мун. Уже не озабочен, как другие пришельцы с Запада, насчет того, зачем они здесь.

— И не то, чтобы я осуждал их за это. О чем теперь конгрессмены пекутся, кроме, как о том, чтобы набить карманы? Они проводят законопроект о реформе налоговой системы и добавляют к нему параграф, в соответствии с которым они сами получают прибавку к жалованию. Сенаторы и конгрессмены постоянно жалуются, что от них скрывают наиболее секретные операции ЦРУ, но стоит их только просветить на этот счет, как они, топча друг дружку, бросаются раскрывать эти секреты перед представителями средств массовой информации. Политическое влияние теперь измеряется голливудскими киловаттами: кто сколько времени в неделю продержался на экране телевизоров... Ты понимаешь, о чем я говорю, дорогой Мун, или это все слишком сложно для твоих азиатских мозгов?

На это Мун ответил:

— Я вижу тебя таким, какой ты есть. Твое новое лицо не может скрыть тебя от меня.

— Я есть будущее Америки, — заявил Волшебник, — только я достаточно умен, чтобы пытаться остановить ее самоедство. Уже много лет японцы перекупают контрольные пакеты акций наших крупнейших предприятий. А теперь еще и начали скупать у нас недвижимость. Америку распродают по частям, а на наше правительство нашел столбняк. Президент упивается своей властью и тайными сделками, а Конгресс насилует налогоплательщиков.