Французский авантюрный роман: Тайны Нью-Йорка ; Сокровище мадам Дюбарри - [14]
— Только-то? — спросил «полковник». — Право, вы считаете нас детьми! Черта с два! — прибавил он, обводя гневными глазами комнату. — Я бы хотел, чтоб это время уже теперь наступило… Я бы хотел уже сейчас встретиться с каким-нибудь нахалом, который позволил бы себе повысить голос… Честное слово, он получил бы должный отпор!
— Потому-то, полковник, я назначаю вас издателем.
— Согласен! Триста чертей! Я даже требую этой должности!
— Вы, Диксон, как главный редактор, заведуете литературной стороной дела… Вы редактируете статьи, подбираете сотрудников, присматриваете своим хозяйским глазом за всем…
— Я, Франциск Диксон, редактор «Девятихвостой кошки», и плохо будет тому, кто вздумает оспаривать у меня этот титул!
— Что ж, господа, приступим к делу! Через три месяца мы будем богаты. А теперь вы, полковник, издатель «Девятихвостой кошки» и вы, Диксон — главный ее редактор, оба — кавалеры Ордена коммерческой доблести и финансовой чести, выпьем последний бокал шампанского!.. И выпьем его за успех дела!
— Идет! А когда мы начнем?
— Сегодня вечером. В типографии Дикслея.
8
АРНОЛЬД МЕСИ ВЫХОДИТ НА СЦЕНУ
Когда Академия, расположенная на углу Четвертой авеню, открывает выставку новых произведений, то высшее американское общество тут же спешит принести туда дань своего просвещенного восхищения.
Действительно, этот вернисаж представляет собой довольно любопытное зрелище. Прежде скажем несколько слов об экспозиции. Почему американские художники, имея перед глазами самые великолепные пейзажи, какими только может восхищать природа восторженных зрителей, так тяготеют к сценам из мифологии, а также греческой или римской истории? Тут конца нет этим Ахиллесам, Аннибалам, Филопоменам или Велисариям! В каждом углу Горации считают долгом возобновлять свою клятву, или Курций в миллионный раз бросается в ту пропасть, которую давно уже должны были бы заполнить доверху герои, бросившиеся в нее.
В Соединенных Штатах сочли бы отрицанием искусства сюжет, который художник взял из действительных событий, с действительными людьми. Считают, что подобные сюжеты являются фотографией и бездумным копированием. Религиозные или героические сюжеты считаются единственно достойными художника-янки и нигде шлем и щит не были предметом такого глубокого изучения, как в Америке.
Как только открыли двери, залы выставки наполнились толпами народа. Надо заметить, что публика, жаждавшая приобщиться к шедеврам искусства, вела себя здесь несколько странно.
Выставка, состоявшая из сотни картин, эскизов и рисунков, была устроена в четырехугольном зале первого чижа. В центре зала стояли широкие, удобные диваны, которые в первые же минуты после открытия превратились, фигурально выражаясь, в большие корзины с живыми цветами.
Все грациозные мисс назначили здесь свидание своим поклонникам. Они небрежно вошли, небрежно сели на диваны, небрежно опустили розовые пальчики в коробки с конфетами и затем завели самые содержательные разговоры. Через полчаса они встали, взяли под руки своих поклонников и, склонив головки, чтоб лучше слышать их любезности, обошли зал, заметили из-под своих длинных шелковистых ресниц лишь блеск золотых рам, затем медленно спустились по мраморной лестнице, бросив невзначай:
— Прелесть, прелесть, чудесная выставка!
А их место заняли другие, точно так же поболтавшие, поевшие конфет и уходящие с тем же восторгом, не более содержательным, чем щебетание птички.
Однако, в одном из концов зала начал собираться кружок, который, по-видимому, всерьез интересовался предметом столь многолюдного собрания.
— Да, — громко сказал Ровер, известный художественный критик одного из популярных журналов Нью-Йорка, — и могу теперь утвердительно заявить, что в Америке, наконец, появился истинный художник!
И он указал пальцем на полотно, возле которого собрались его слушатели.
…На темном, густо проработанном фоне, выделялась озаренная бледным светом поразительная эффектная группа. Стоящая на коленях нищенка смотрит безумным взглядом на мертвого младенца. Она инстинктивно тянется к нему, причем, так же инстинктивно ее рука отстраняет второго ребенка, лет четырех, чтобы он не видел этого грустного зрелища.
На лице несчастной отражалась смесь ужаса и отчаянии, сжимавшая сердце. Можно было догадаться, в чем дело! Ночью, на углу какой-нибудь пустынной улицы она уснула, держа на руках младенца. Второй ребенок прижался к ней и тоже уснул. Младенец выскользнул из окоченевших рук матери и умер. Открыв глаза, она поняла, что случилось непоправимое. Второй ребенок, проснувшись, тоже хотел посмотреть на происшедшее, но мать отстраняла его…
Конечно, в этом произведении чувствовалась некоторая неопытность: рисунку, в принципе правильному, недоставало, однако, смелости, в некоторых местах краски были наложены не совсем профессионально…
Но зато в колорите, в решении главного лица, в самой композиции этой группы проявлялась огромная сила чувства. Картина трогала, притягивала, волновала…
— Женщина, написавшая ее, — продолжал Ровер, — или святая, или жертва отчаяния.
— Именно об этом произведении, — сказал кто-то, — говорили вчера вечером у Меси… Кажется, президенты Академии водили его на выставку до ее открытия, и наш набоб выразил желание купить эту картину…
Париж, 1798 год. После падения власти Робеспьера во Франции всеми движет холодный расчет. Одни хотят сохранить молодую Республику, другие ищут возможность посадить на трон брата казненного короля. Но есть еще и третьи — люди без принципов и совести, люди вне закона. Когда они собираются вместе — они опаснее всего. Особенно если их цель совпадает с целью их врагов. Роман Эжена Шаветта, современника Александра Дюма, написан в лучших традициях французской исторической и остросюжетной прозы.
Спустя шесть лет после Французской революции в Париже развернулась интрига, затронувшая высших государственных чинов (т. наз. Директоров), бандитов жестокой шайки Точильщика, заговорщиков-роялистов из Вандеи и прекрасных женщин. Сокровища казнённой на гильотине мадам Дюбарри не давали им покоя… Книга представляет собой второй том исторического романа «Точильщик», имеющего подзаголовок «Романический эпизод, относящийся к внутренним неурядицам во Франции (борьба шуанов и вандейцев с республиканцами) с 1793 по 1799 г.», изданного в 1873 г.
«Клуб Мертвых» — первая книга знаменитого романа Вильяма Кобба. Настоящее имя автора — Жюль Лермина (1839-1915). Французский писатель, переводчик произведений В. Шекспира, ученик и последователь Александра Дюма, автор «Парижских Волков» внес значительный вклад в развитие приключенческой литературы и стал одним из основоположников жанра литературного боевика (триллера).
«Царь Зла» — вторая книга приключенческой эпопеи Вильяма Кобба (настоящее имя автора — Жюль Лермина (1839-1915). Мрачное подземелье и роскошный дворец, будуар куртизанки и тюремная камера, матросская таверна и открытое море, судебная палата и джунгли Индокитая — служат ареной напряженной, полной головокружительных перипетий борьбы героев романа за победу Добра и Справедливости.
«Сбежавший нотариус» — блестящий детектив французского писателя Эжена Шаветта, современника и последователя Александра Дюма и Эмиля Габорио. Главный герой романа, художник Поль Либуа, осматривая окрестности Монмартра из подзорной трубы, замечает в одном из окон белокурую красавицу. В попытках отыскать ее он оказывается втянутым в расследование страшного преступления, совершенного в замке Кланжи.Исчезновение старого нотариуса, взявшего на себя роль справедливого мстителя, а вместе с ним и внушительной суммы денег — лишь начало в цепи роковых событий, участниками которых станут все обитатели замка.
В сенсационном романе, вышедшем в 1874 г., автор раскрывает страшные преступления, которые даже весьма почтенные, казалось бы, люди совершали и совершают ради обогащения в полудикой, мало тронутой цивилизацией Америке.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.