Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - [99]

Поведение названного комиссара Лави столь мало соответствовало всем тем почестям, которые ему оказывались, что Его величество был принужден приказать прекратить их. Невоздержанность его образа жизни навлекла на него презрение всех здешних видных особ и всего города, что наносит значительный ущерб нашей нации, с которой этот народ в целом не знаком. Я был принужден ходатайствовать перед всеми здешними видными людьми и внушать им, что не следует судить обо всей нации по злоупотреблениям одного частного лица.

Те немногие французские купцы, что обосновались в этом новом свете, пребывают в самом прискорбном огорчении. Они совершенно утратили доверие из-за дурных дел, которые совершил их мнимый глава. Он позаимствовал у царя и его подданных денег на сумму от четырех до пяти тысяч рублей, что составляет от двадцати до двадцати пяти тысяч французских дукатов, и промотал их, ведя разгульный образ жизни.

Дошло до того, что его арестовали. Если бы я не прибегнул к внушениям и не смог внушать через своих друзей, что было бы, наверное, неправильно так с ним поступать, не сообщая об этом его двору, ибо у него есть королевский патент, не знаю даже, не арестовали бы его еще раз, что обернулось бы великим неудобством для нашей нации. Определенно, его никогда не выпустят из страны, пока он не заплатит все долги.

Узнав, что не сможет получить паспорт, пока не удовлетворит все свои обязательства, он вознамерился сбежать и для этого, вопреки закону, решил воспользоваться доверием господина прусского резидента{415}, который отбыл неделю назад к своему двору и которому он предложил взять его в свою свиту в качестве камердинера, от чего резидент отказался.

Французские купцы, став жертвами презрения и оставшись без всякой защиты, явились ко мне в полном составе, дабы просить меня взять их под свою защиту в случае нужды. Удовлетворить таковую их просьбу было для меня великой честью и удовольствием, поскольку это дало мне случай засвидетельствовать им ревностные чувства, что я испытываю к своей родине. Я нижайше молю Ваше королевское высочество быть уверенным в том, что я стану действовать во всех делах без изъятия с тем, чтобы их поддержать и использовать то малое доверие, которым я пользуюсь у монарха, которому служу, и у его министров. Надеюсь, что в дальнейшем они воздадут мне за преданность, с которой я их поддерживаю.

Полагаю, что Ваше королевское высочество не сочтет за дурное, если я сообщу Вам, что здешний двор узнал о названном комиссаре Франции.

Во-первых, что он по происхождению протестант и родом из города Бордо, где он дважды жульнически притворился банкротом, за что попал в тюрьму и подвергся уголовному преследованию со стороны парламента Бордо, но из тюрьмы совершил побег.

Во-вторых, после побега он укрылся в Англии, откуда снова был принужден бежать.

В-третьих, из Англии он переехал в Италию, где опять разорился.

В-четвертых, из Италии он сбежал в Гамбург, где сделался лютеранином и отрекся от своей протестантской веры из корыстных соображений.

В-пятых, чтобы заполучить свой пост, он внушил господину графу де Поншартрену, что отрекся от своей веры и принял католическую апостолическую римскую веру, хотя здесь видят, что он следует заповедям своей первой веры к возмущению всех живущих здесь французов — римских католиков.

В-шестых, за четыре-пять лет он объездил всю Германию, нанимая всякого рода особ.

Все эти открытия, милостивый государь, не преминули создать у здешнего двора самые неприятные представления о правительстве величайшего из королей Европы, которое на первый случай воспользовалось услугами такого лица, не понеся расходов там, где следовало бы поместить, милостивый государь, если осмелюсь сказать Вашему королевскому высочеству, человека безупречной честности, которому нечего было бы поставить в упрек. Ибо я полагаю, что в интересах Франции установить торговлю с сим новым светом, тем более что Его царское величество расположен к тому, чтобы быть и жить в тесном согласии с Его христианнейшим величеством, в чем я могу заверить Ваше королевское высочество, к которому я имею честь питать глубочайшее почтение,

Милостивый государь,

Вашего королевского высочества нижайший и преданнейший слуга, де Сент-Илер, барон Священной Римской империи. Санкт-Петербург Двадцать девятого декабря 1715 г.

N.° 55 Сент-Илер — графу Тулузскому, 12 февраля 1716 г.

Le Baron de St Hilaire à Petersbourg 13 fev[ier] 1716.

A Son Altesse Royalle Monseigneur Le comte de Thoulouze

Sur le commerce à établir, de France en Moscovie

Monseigneur,

J’ay pris la liberté d écrire à Votre Altesse Royalle au commencement de ce mois sur le sujet du sieur Henry La Vie. J’auray l’honneur de luy dire qu’il a demandé son passeport au vice-chancelier de l’empire qui luy a fait dire par un de ses commis qu’il ne pouvoit pas le luy depecher qu’au préalable il n’eu satisfait ses créanciers. Sa conduitte a donnée une si mauvaise réputation aux marchands de France établis en ce pays quelle leur a osté toutte la confiance qu’on avoit déjà eu en eux.

Il me paroist etre necessaire qu’on établisse en France une compagnie pour le commerce de ce pays et pour Riga pour en tirer masts [=mâts], chanvres, gouldron et autres marchandises necessaires aux arcenaux de la marine pour la construction et équipement des vaissaux. Les Anglois et Hollandois font ce commerce avec grand avantage partie en troque de denrées de France et partie en argent comptant.