Французские гастроли - [52]

А что произойдёт, если такой банк откажется предоставить требуемую информацию? Ничего хорошего для этого банка. Его активы в филиалах страны-«интересанта» будут арестованы, а вся работа парализована. Одни убытки и никакого гешефта. Но стоит только раскрыть информацию об одном своём вкладчике как другие, не дожидаясь подобных запросов побегут из этого банка в другой, возможно и в другую страну. Может там ни так уж и доходно, зато спокойно и безопасно. И чтоб избежать этого, нужен закон о банковской тайне. Чтоб банк не остался один на один против целого государства. Вот пусть и решаются такие вопросы на межгосударственном уровне. А такое решение представляется бесперспективным для запрашивающей стороны.

А с чего это меня так заинтересовала банковская политика Швейцарии? Ну так надеюсь, что и у меня тут скоро будет приличный счёт и мне совсем не улыбается, чтоб его раскрыли перед ОГПУ. Тогда не только мои денежки накроются медным тазом, но и сам быстренько переоденусь в «деревянный бушлат». Денег-то не жалко, хоть и есть уже на них кое-какие планы, но вот пожить-то ещё хочется.

Дело в том, что и сейчас и в моём прошлом, такие запросы в швейцарские банки поступали не только от Италии, Франции или Германии, но и из Советского Союза тоже. Правда не от финотдела одного из наркоматов советского правительства, а от некого «акционерного общества Кредит-Бюро», выводящего средства в СССР. Только вот мало кто знает, что это «Кредит-Бюро» является хозяйственной структурой ОГПУ. За вывод средств в СССР это «АО» берёт «скромные» двадцать пять процентов от перевода. Информация о «счастливчиках» сразу же поступает в ОГПУ, ну и что происходит дальше, догадаться наверное несложно.

Ирония ситуации заключается в том, что граждане СССР не имеющие возможности выехать за границу, но имеющие там вклады в иностранных банках ещё с дореволюционных времён, или получившие наследство от родственников, сами сейчас идут в представительства этого «акционерного общества» раскрывают тайну своих вкладов и обращаются с просьбой помочь вывести средства или получить наследство, даже не подозревая о том, что добровольно сообщают о себе в ОГПУ.

Впрочем, наша «дискуссия» вновь окончилась ничем, да и как она могла закончится иначе? Взрослые, вполне успешные и финансово независимые представители истеблишмента должны были принять на веру рассуждения какого-то наивного с их точки зрения юнца? Да никогда! Но вот задуматься их я всё-таки заставил. Может это вызовет хоть какую-то реакцию. Вряд ли они в разговорах со своими коллегами будут ссылаться на какого-то пацана, но возможно мои предложения чуть раньше подтолкнут к принятию такого закона. Напоследок я мрачно предрёк:

— Господа, давайте к этому разговору вернёмся года через два. Вы просто недооцениваете нынешнюю ситуацию, находясь в плену своих иллюзий. Боюсь, что потребуется два-три банкротства ваших банков, или несколько смертей ваших вкладчиков, чтоб вы поняли свою ошибку. Такой закон всё равно будет принят, если Вы и по-прежнему хотите оставаться главными хранителями капиталов Европы, иначе Швейцария просто потеряет статус мирового банкира. — на этом собственно дискуссия заканчивается, а я начинаю готовиться к отъезду.

Мне остаётся только купить новый саквояж, смену белья и подарить Майеру «на память» свою трость. Нафиг мне теперь таскать такую тяжесть? Лучше купить лёгонькую и пижонистую, у меня теперь если что и пистолет есть. Маркус обрадовался подарку как ребёнок и заверил меня что теперь в любое время для меня всегда найдётся самый лучший номер в его гостиницах. Ещё пару дней побродил по городу, полюбовался на достопримечательности и поздним вечером на Центральном вокзале сел в поезд Цюрих-Париж. А утром уже вышел на Восточном вокзале Парижа. Всё, мой затянувшийся «Круиз» окончен.

Глава 4. Здравствуй Париж!

Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то,

Где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой,

Потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой.

Эрнест Хемингуэй

Мой поезд прибывает на вокзал в шесть тридцать и Париж встречает меня утренней прохладой. В посольстве в такую рань делать нечего, да и расположено оно от вокзала недалеко. До бывшего особняка д ́Эстре что на улице Гренель от вокзала не более пяти километров, доводилось там бывать ещё в своём прошлом. У меня с собой небольшой саквояж и руки он мне не оттягивает. Решаю пройтись пешком и насладиться красотами Парижа.

Под неодобрительными взглядами парижских привокзальных таксистов неспешным шагом отправляюсь в это короткое путешествие и не прогадываю. Для начала июля в столице Франции погода стоит просто великолепная. На небе ни облачка, ярко светит солнце, но пока не жарко. Лёгкий ветерок приносит от реки прохладу и свежесть, а не выхлопную вонь автомобилей, заполонивших улицы Парижа в моё время. Но и сейчас на улицах автомобилей уже хватает, это всё-таки не Одесса.

Полюбовался на Сену и её окрестности с моста Руаяль. Ширина знаменитой реки в этом месте не достигает и сотни метров. Берега закрыты каменной набережной и утопают в зелени, виды с моста просто шикарные. Вода довольно чистая хотя прозрачной её не назовёшь и по ней несёт всякий мелкий мусор, бытовые отбросы и даже замечаю проплывающий труп собаки. Так что «любуюсь пейзажами» недолго после чего топаю дальше. Несмотря на раннее утро на улицах города полно парижан, в основном это покупатели мясных и продуктовых лавок, но лоточники-зеленщики и разносчики молока тоже пользуются спросом.