Французские гастроли - [36]

Всё равно года проходят чередою,

И становится короче жизни путь…

Глава 3. Круиз (часть вторая)

Теперь я понимаю очень ясно,

И чувствую и вижу очень зримо:

Неважно, что мгновение прекрасно,

А важно, что оно неповторимо.

Игорь Губерман

Концерт заканчивается почти что в полдесятого вечера. Как не уговаривают меня музыканты и Пётр Константинович, на ужин я не остаюсь. Режим-с! И, несмотря на ехидные подколки, что я так могу и ноги протянуть, быстро ретируюсь в свою каюту. Успеваю только душ принять, да дольку апельсина в рот закинуть. И тут приходит Она! Я почувствовал её приближение ещё за пару секунд до того, как услышал стук в дверь. Открываю и вижу смущённый взгляд и алеющие щёчки. Агнешка хочет что-то сказать, но я беру её за руку и просто рывком затаскиваю в каюту, закрываю рот поцелуем, а затем подхватываю на руки и несу в спальню. Хватит с меня этих разговоров.

Мы умиротворённо лежим в кровати и отдыхаем. У девушки целомудренно сдвинуты ноги, чуть приоткрыты припухшие от поцелуев губки и закрыты глаза. Левая рука у меня под боком и машинально гладит мне спину, а правая обессиленно откинута вверх на подушку. Опираясь на правую руку, немного нависаю над Агнешкой и слегка закинув колено на бедро девушки, нежно трогаю подрагивающий сосок губами, вторую грудь ласкает моя рука. И с чего это я вчера так скептически к ним отнёсся? Вполне себе симпатичные и очень даже привлекательные холмики. Я слегка прикусываю сосок, Агнешка вздрагивает, чуть слышно стонет и опять начинает возбуждаться.

Как у нас сегодня прошёл первый секс ни я, ни она, похоже так толком и не поняли. Всё было в спешке. Её одежда так и валяется у кровати, как и «утиральник», как-то не того было. Начинаю ласкать пальцами рыжеватый треугольничек, и девушка окончательно возбуждается. Наваливаюсь на неё, и какое-то время в каюте слышны только наши поцелуи, обоюдные стоны да прерывистые всхлипы. К пику мы подходим одновременно. Надеюсь, что на прогулочных палубах в этот поздний час никого нет. Боюсь, что закрытые иллюминатор и дверь каюты служат слабой преградой для громкого и сладострастного стона моей девушки. Вновь обессиленно замираем, и Агнешка счастливо утыкается носом мне в грудь.

Лёжа на моём плече, она что-то увлечённо рисует пальчиком на моей груди и беспричинно улыбается. Нам обоим хорошо и это прекрасно. — Мсье, а вы меня обманули! Я не могу быть Вашей первой женщиной. У вас такой опыт, что вряд ли может быть у девственника. Признайтесь, у Вас уже было много женщин до меня? — девушка замирает в ожидании ответа. Господи! Да эти красотки во всех мирах одинаковы! Я улыбаюсь, и глядя в большие серые глаза, отрицательно качаю головой. — Агнешка, клянусь, в этом мире ты у меня самая первая и единственная! — девчонка отчего-то облегчённо вздыхает, улыбается и нежно целует меня в плечо.

— А ты меня тоже обманула! — глазки моей девушки удивлённо распахиваются. — В чём? Уверяю Вас, мсье, что и думать об этом не могла! — я ухмыляюсь и щекочу пальцами взлохмаченный лобок. — В этом! Ты не блондинка, ты рыжая! — девушка опять краснеет. — Мне никогда не нравился цвет моих волос. Я не рыжая и не блондинка, а какая-то серединка на половинку. Подмышки и… там, рыжие, а голова светлая с рыжим оттенком. Вот и крашусь в блондинку. — девушка на минутку замолкает и затем произносит. — Вот у Вас, мсье, красивые волосы. Вроде бы и блондин, но оттенок медовый. Не то, что у меня!

— Агнешка, давай договоримся, что когда мы наедине, называй меня просто по имени — Мишель. А то чувствую себя так, словно я старый и дряхлый господин, а ты, моя нерадивая служанка. — Агнешка тут же по-турецки садится на кровати, плотоядно облизывает губы и, склоняя голову, улыбаясь произносит: — Я буду очень покорной и послушной служанкой! — ах так? Подхватываю искусительницу под ягодицы и усаживаю на себя. Позу «всадница» мы ещё не пробовали! Глаза у девушки распахиваются в изумлении, видимо, о таком она даже и не догадывалась. Но ученицей оказывается способной, и вскоре каюта вновь оглашается её иступлёнными криками наслаждения.

Мы снова лежим, и девчонка опять что-то на мне рисует. — Агнешка, а можно тебе задать нескромный вопрос? — девушка чуть колеблется, но согласно кивает. — А как так получилось, что у тебя был мужчина, но ты осталась девственницей? Он что, был извращенцем? — девушка опять заливается стыдливым румянцем. — Что Вы! Мой жених был нормальным парнем. Мы были помолвлены, и он очень настойчиво добивался моей близости, но я была против. Это неприлично делать до венчания, тем более я была очень юной, набожной… и боялась этого. Мы должны были обвенчаться осенью, вот я себя и соблюдала.

— Янек был матросом на углевозе и вот однажды накануне рейса он пришёл сильно выпившим и сказал, что нам надо поговорить. Отца и матушки дома не было и, на свою беду, я впустила его. А он начал распускать руки и потом вообще потерял разум и начал домогаться меня силой. Он был очень сильным парнем я не смогла долго сопротивляться. Это было ужасно! Он порвал на мне платье и панталончики, уронил меня на пол и засунул свой отросток между моих ног как я ни старалась этого не допустить. Я сжимала свои ноги так сильно как только могла, а он продолжал на мне ёрзать и елозить пока не стёр мне весь лобок в кровь.