Французская революция. Гильотина - [117]

.

С высоты сегодняшнего дня, через 200 лет после революции, хорошо видна трагедия "великих революционеров буржуазии". Искренне желая народу добра, не присвоив, как Робеспьер, ни полушки народных денег, они были в то же время доктринерами, исходили не из реальных, а из абстрактных идеалов добродетели, гуманизма, свободы, равенства и братства. Они не видели и не создали реальных рычагов народовластия, которое провозглашали на словах, так и не ввели в жизнь самую демократическую для XVIII века конституцию 1793 года. Фактически Робеспьер и его группа вернулись к принципу "просвещенного абсолютизма" - за народ думает узкая элита, правящая от имени народа, но без его участия.

Объединение добродетели и террора - страшная человеческая трагедия якобинцев. "Принципом республиканского правительства является добродетель, в противном случае - террор, - восклицал Сен-Жюст 15 апреля 1794 года. - Чего хотят те, кто не желает ни добродетели, ни террора?"

На словах монтаньяры действительно отстаивали благородные идеалы свободы, равенства и братства, к которым стремится человечество и сегодня. Все они были революционными патриотами. Вспомните Дантона: "Родину нельзя унести на подошвах своих башмаков". Робеспьер был против войны, за принцип бессословного всеобщего голосования, против дискриминации евреев, за отмену рабства негров в колониях и вообще за деколонизацию. "Лучше потерять колонии, чем лишиться принципа", - утверждал он.

Конечно, перед личным мужеством любого революционера, будь то Дмитрий Каракозов, Софья Перовская или Дантон, который даже на эшафоте не потерял чувства мужества и юмора ("Ты покажешь мою голову народу - она стоит этого", - приводит Карлейль слова Дантона, обращенные к палачу), можно только склонить голову.

Но для Робеспьера и многих его единомышленников доктрина (принцип) оказалась дороже жизни в буквальном смысле этого слова. Трагично, когда чистоту доктрины защищают... путем отсечения чужих голов, да еще во имя личной диктатуры.

В преддверии празднования 200-летия революции во Франции был проведен с помощью ЭВМ анализ социального состава жертв якобинского террора в 1793-1794 годах. Согласно его данным, "враги нации" - дворяне составляли всего 9% погибших, остальные 91% - рядовые участники революции, в том числе 28% крестьяне, 30% - рабочие. В новейшем советском исследовании в эти цифры вносится одно важное уточнение г истинных виновников голода, спекуляции, мародерства среди этих 58% "врагов нации" оказалось всего... 0,1%[130].

Глубоко справедливо суждение Ф. Энгельса в его письме К. Марксу 4 сентября 1870 года. "Террор, - писал он, - это большей частью бесполезные жестокости, совершаемые ради собственного успокоения людьми, которые сами испытывают страх. Я убежден, что вина за господство террора в 1793 г. падает почти исключительно на перепуганных, выставлявших себя патриотами буржуа, на мелких мещан, напускавших в штаны от страха, и на шайку прохвостов, обделывавших свои делишки при терроре"[131].

И еще одно важное суждение. Оно принадлежит великому гуманисту Жану Жоресу, написавшему на заре нашего века "Социалистическую историю Французской революции". "Революция, - говорил он, - варварская форма прогресса. Будет ли нам дано увидеть день, когда форма человеческого прогресса действительно будет человеческой?"

Доктор исторических наук профессор В. Г. Сироткин

Комментарии

К стр. 8. В 1770-1774 гг. канцлер Р.-Н. Мопу попытался провести реформу, существенно ограничивавшую полномочия парламентов и отменявшую продажу и наследование должностей. Реформа Мопу вызвала мощную оппозицию со стороны парламентов. Король Людовик XVI, вступив на престол в 1774 г., вынужден был ее отменить.

К стр. 12. "Крушитель железа (Taille fer) не разорвет даже паутинки". Тайфер де Мортен - нормандский трувер XI в. Сражался в войске Вильгельма Завоевателя и был убит в сражении с англичанами при Гастингсе в 1066 г.

К стр. 13. "Вспомним хотя бы королей вроде Людовика XI, носившего на шляпе отлитую из свинца фигурку богородицы и спокойно смотревшего на распятых на колесе, замурованных заживо". - Людовик XI был известен своей жестокостью: противников и непокорных вассалов держал в заточении в цепях в железных клетках.

К стр. 14. "Волосатый Хлодвиг на глазах всего своего войска... размахнувшись, рассек секирой голову другому волосатому франку, злорадно добавив: "Вот так ты разбил священный сосуд (св. Реми и мой) в Суассоне"". Сосуд, о котором идет речь, был захвачен язычниками-франками при разграблении церкви. Реймский епископ св. Ремигий обратился к королю Хлодвигу с просьбой вернуть сосуд. Хлодвиг согласился и при дележе военной добычи в Суассоне попросил воинов отдать ему сосуд сверх той доли, которую он должен был получить по жребию. Один из воинов возмутился нарушением обычая и разрубил сосуд секирой. Позднее, во время ежегодного сбора франков для осмотра оружия 1 марта (эти сборы назывались Мартовскими, или Марсовыми, Полями), Хлодвиг разрубил голову воину, посмевшему воспротивиться власти короля.

К стр. 14. "...В дни Меца еще ни один лепесток не упал из цветка..." Речь идет о падении престижа королевской власти во Франции в годы Регентства и правления Людовика XV.