Француженки не играют по правилам - [104]

Сам же Люк позволил бы и матери этой девочки забираться к нему на колени, когда бы ей ни захотелось. Его сердце сжалось при мысли о том, как они обе одновременно сидят у него на коленях. Саммер держит на руках черноволосого младенца, а Люк держит их обеих…

Сэм Кори мрачно взглянул на Люка:

– Думаешь, у тебя получится лучше?

– Я всегда думаю, что у меня получится лучше. И до сих пор оказывался прав.

Сэм Кори заворчал:

– Знаешь, скажу тебе, как один высокомерный сукин сын другому, ты мне почти… слово «нравишься» не годится.

– Это хорошо. Я и сам не хочу вам нравиться.

Голубые глаза Сэма блеснули намного ярче, чем у его дочери, намного жестче.

– С таким я встречаюсь впервые. Мужчина хочет нравиться моей дочери, а не мне.

Потребовалось время, чтобы до Люка дошел смысл сказанного.

– Putain, – сказал он наконец. – Впервые? Вы уверены? Ведь она прекрасна сама по себе.

– Ты вообще-то представляешь себе миллиард долларов?

Люк попытался быстренько вообразить, но не очень-то хотел напрягаться. Сейчас много всего другого занимало его голову.

– Не особо. Впрочем, я, наверное, мог бы сосчитать число нулей, если бы захотел.

Один из самых богатых в мире людей, сделавший себя сам, недоверчиво хохотнул.

Люк пожал плечами:

– Видите ли, в чем дело с этими нулями. Для большинства людей, если у них их нет, то только они и имеют значение. Но как только их цепочка становится достаточно длинной, они навевают тоску.

– О, ради бога, – сказал Сэм Кори. – Ну почему все же она так дерьмово ко мне относится?

– Вы серьезно говорите, что я первый мужчина, для кого ваша дочь гораздо важнее ваших денег? Это же безумие. И вы непременно хотите, чтобы она вышла замуж за того, для кого деньги важнее ее самой? Почему вы ее так ненавидите?

Сэм Кори напрягся:

– Я не ненавижу ее! Что, черт возьми, она тебе наговорила? Она моя дочь. Я люблю мою девочку. Это не значит, что я хочу, чтобы она делала любую глупость, какая только придет ей в голову. И к тому же кто-то ведь должен руководить холдинговой компанией после меня, и уж точно это не ты.

– Верно, не я, – с отвращением сказал Люк. – Найдите гребаного генерального директора или как его там называют в вашем бизнесе.

– Кто-то же должен присматривать за генеральным директором! И этот «кто-то» не будет девочкой, которая хочет провести жизнь, качаясь в гамаке!

– Так подберите лучших членов правления, merde. – Разговор начал надоедать Люку. – Конечно, вы не нуждаетесь в моих советах, как решать ваши деловые проблемы. Но если захотите, то я могу вам предложить как следует перетрясти ваш руководящий состав.

Сэм Кори стал мертвенно бледен.

– Знаешь, не получится так хорошо, как тебе кажется. Этой девочке нужно слишком много внимания.

– С этим у меня полный порядок.

– Да? Представь, что тебе предстоит сумасшедший день. Столько всего надо сделать и принять очень много важных решений. У тебя едва есть время вздохнуть, а она дуется, потому что ты не хочешь все это бросить ради нее. И как, интересно, тогда ты поступишь?

– Думаю, об этом я буду говорить с ней, а не с вами. И она не дуется, между прочим. Ни разу не видел. Мне кажется, вы давным-давно отбили у нее охоту дуться, заставив ее нацепить улыбку.

Сэм Кори оскалился:

– Не тебе перечислять, что я сделал неправильно с моей дочерью.

– Я скажу все, что захочу. И если вы со всеми этими вашими деньгами не захотите нанять киллера, то ничего не сможете сделать, чтобы остановить меня.

Сэм заворчал:

– Не провоцируй меня.

– Вы должны позволить ей уйти. Бросьте свои безжалостные попытки подгонять ее под ваши представления о совершенстве, только чтобы представить ее миру в выгодном свете. Освободите ее. И кстати, она не бездельничает в гамаке. Она преподает в школе на далеком острове детям, которых иначе отправили бы в школу-интернат на другой остров. Оторвали бы от родителей, чтобы дать им образование. Вы когда-нибудь задумывались, почему ей так важно, чтобы дети оставались с родителями?

– Школа-интернат может принести им огромную пользу, – небрежно заметил Сэм Кори. – Для чего Саммер их учит? Чтобы они могли вырасти и бездельничать в гамаках?

– Знаете, когда я сказал, что не хочу вам нравиться, это было преуменьшение. Вы не могли оскорбить меня сильнее.

Люк шагнул к двери.

– Я даже не понимаю, что она в тебе нашла, – с отвращением сказал Сэм Кори. – Не твои же красивые десерты? Мне казалось, я добился своего, когда она была ребенком. Ведь единственный способ, каким можно было заставить ее вести себя как следует, а не егозить весь вечер и устраивать неприятности за обеденным столом, состоял в том, чтобы забрать у нее за это десерт. Но в ней больше стали, чем можно себе представить со стороны. Дошло до того, что стало бесполезно держать десерты у нее над головой, потому что она вообще перестала обращать на них внимание. Конечно, к тому времени она научилась вести себя прилично, поэтому я думаю, что в конечном счете мой метод сработал.

Люк напрягся от шока и ярости. Он повернулся резко, как щелкает бич.

– Вы ублюдок.

Брови Сэма поднялись.

– Кажется, я велел тебе не провоцировать меня.

– Ты украл это у меня. Ты гребаный