Француженка по соседству - [87]

Затем наша беседа резко перескакивает на наш обратный путь в Англию. Я ведь наверняка страдала от похмелья и недосыпа, предполагает Модан. Скорее всего, мы менялись за рулем. Я отрицательно качаю головой и повторяю, что страховка была только у меня. К тому же я не так уж и устала, потому что из всех нас отправилась спать первой. Я не помню, чтобы по пути назад страдала от похмелья. Скорее всего, как только накануне вечером между нами вспыхнула ссора, я больше не взяла в рот ни капли алкоголя. Я помню расстояние между мной и Себом на пассажирском сиденье – оно было гораздо больше, чем расстояние между самими сиденьями. Помню, как Каро и Лара спали сзади. Помню, как я разозлилась на Каро, потому что из-за нее мы выехали позже. Помню, что, пока я вела машину, моя ярость постепенно улетучилась; осталось лишь ощущение, что мой мир рухнул к чертовой матери. Но об этом я Модану не говорю. Лишь объясняю, почему никакого похмелья не было.

Ни один из вопросов напрямую не касается Тео. Он остается где-то на периферии нашего разговора. Время от времени я косвенно упоминаю его, но Модан как будто не обращает на это внимания. Даже если б я задалась целью подбросить ему несколько рыжеволосых зацепок в образе Тео, я не уверена, что это получилось бы у меня с необходимой степенью ловкости.

Наконец запас вопросов Модана, похоже, иссякает. Я смотрю на мисс Стритер. Она едва заметно кивает мне, из чего напрашивается вывод, что я все сделала правильно. Оказывается, мы проговорили более полутора часов – неудивительно, что я чувствую себя как выжатый лимон. Модан и за десять минут выжмет соки из кого угодно, не говоря уже о девяноста.

– Bien, – говорит Модан, захлопывает блокнот, встает и поправляет рукава пиджака. – Merci. Спасибо, что согласились помочь нам, мисс Ченнинг. – Он улыбается мне, и – внезапно! – его улыбка полна обаяния. Я готова расхохотаться над собой. Интересно, как такое может быть: с одной стороны, я страшусь исходящей от него угрозы, с другой – не могу устоять перед его шармом? – На сегодня всё.

На сегодня. Я смотрю на мисс Стритер. Она, похоже, уже рвется в бой.

– Моя клиентка с самого начала была готова к сотрудничеству со следствием.

– Ваша клиентка несколько раз забыла упомянуть про наркотики класса А, – улыбается Модан, но его взгляд холоден как сталь.

– Что вполне объяснимо, поскольку это не имеет прямого отношения к расследованию убийства. К тому же ей не хотелось подставлять подругу. Не вижу причин считать это препятствием правосудию. А вот ваш повышенный интерес к моей клиентке без каких-либо улик, которые связывали бы ее с убийством, граничит с запугиванием. Это наносит ущерб ее работе и держит ее в постоянном состоянии стресса. Я сочту своим долгом в мельчайших подробностях доложить об этом судье. Поэтому я предлагаю вам: либо вы предъявляете ей конкретные обвинения, либо оставляете ее в покое.

В состоянии стресса. Я удивленно моргаю и даже готова возразить, однако, толком даже не раскрыв, спешу закрыть рот. Если задуматься, стресс – это еще мягко сказано. Да и вообще, сейчас не тот момент, чтобы это оспаривать. Я быстро оглядываюсь: где же Северин? Ага, вон она, возле двери, лениво покуривает сигарету. Колечки дыма поднимаются вверх, заслоняя собой табличку «Не курить» на стене. Я знаю, она нарочно встала под ней, и стараюсь подавить улыбку.

Яростная атака мисс Стритер не произвела на Модана впечатления.

– Принято к сведению, – говорит он, и две глубокие морщины берут в скобки уголки его рта. Затем поворачивается ко мне. Улыбки уже нет, а вот морщины остались. Я чувствую, как его глаза оценивают меня. Доброта в его взгляде сбивает с толку. – Надеюсь, вы не слишком… – он щелкает языком, пытаясь найти нужное слово, – взбудоражены ситуацией. И, да, спасибо вам за вашу помощь.

Ничего не понимая, я снова смотрю на Стритер. Она улыбается мне в ответ. Адвокатша явно удовлетворена, как будто всё это игра, сыгранная точно в соответствии с теми правилами, какие она предвидела. Похоже, Модан тоже удовлетворен. Я единственная в этой комнате, у кого нет сценария. Нет его и у Северин, но ей наплевать. Ей вообще больше не о чем волноваться. Мне же в очередной раз приходит в голову вопрос: почему она вечно ходит за мной хвостом?

* * *

После разговора с Моданом я не возвращаюсь к себе в офис, хотя, по идее, должна. Работы у меня целый воз, но я не могу сосредоточиться. Мне даже все равно, одержит Каро сегодня победу или нет. Я звоню Джулии, чтобы сказать ей, что мне нездоровится – что так и есть, – и прошу ее отменить все мои сегодняшние встречи и звонки. После чего иду к метро. Северин шагает рядом со мной. Сегодня она не отстает от меня ни на шаг. Не знаю, хороший ли это знак, принимая во внимание мое душевное состояние, однако есть в ее присутствии нечто успокаивающее. Поэтому я не жалуюсь. Я думаю о том, как мне добраться домой. Я не должна быть рассеянной. В переполненном вагоне метро рассматриваю пассажиров и по их одежде, по сумкам, по лицам, что уткнулись в газеты, «читалки» и телефоны, пытаюсь догадаться, кто они такие. «Этот, что читает “Файненшл таймс”, наверняка банкир, – думаю я, – а вон тот, похоже, бухгалтер». Но это всего лишь ярлыки. Я не могу представить себе их жизнь. Я вообще не могу думать ни о чем другом – лишь о том, что моя собственная жизнь летит под откос.